Укол в писю

Детство было просто супер! Сейчас до сих пор вспоминаю о нём... Я хочу вам рассказать несколько историй из своего детства! Начну с того, что у меня есть двоюродная сестра, и мы с ней часто в детстве играли и играли мы в разные игры, начиная с песочницы и заканчивая игрой в больнички! Она всегда мне нравилась, и я об этом ей рассказывал. Как-то раз мы поехали в деревню к бабушки в Житомир. Там наши родители помогали справляться с огородами, а мы в это время беззаботно проводили детство. Когда наши родители куда-то уехали, точно не помню куда, и мы с Ирочкой остались вдвоём, ну тут дело и началось. Я сначала начал подглядывать под её платьице, а потом она сама предложила поиграть в больнички, естественно первым разделся я, подставил ей свою попку для укольчика. Ирочка вырвала травинку и произвела укол со словами: — Укол. Потом она меня взяла за писюнчик, долгим и интересующимся взглядом начала рассматривать его, после чего она сказал: — Больной, вы абсолютно здоровы и можете одеваться! Потом мы поменялись ролями, и тут я уже начал над ней измываться, я раздел её догола и, повторив за ней, выломав травинку, и делал я ей этот укольчик раз двадцать, она сказа, что ей больно, но я её поцеловал в попу, а потом перешёл и на писю. Писю я ей лизал с таким удовольствием, что возбудился до такой степени, что набрался наглости и вытащил свой ещё совсем маленький писюнчик и попытался ей засунуть между ног, но Ирочка сжала ножки и не пустила к себе, сказав: — Нас здесь увидят, пойдём на чердак. А на чердаке у бабушки хранилось сено. Вот мы туда залезли и естественно разделись. Ирочка раздвинула ножки, и я со своим маленьким другом попытался войти в неё! Вообще елозился я, елозился на ней, так у меня нечего и не получилось. Я с

Детство было просто супер! Сейчас до сих пор вспоминаю о нём... Я хочу вам рассказать несколько историй из своего детства! Начну с того, что у меня есть двоюродная сестра, и мы с ней часто в детстве играли и играли мы в разные игры, начиная с песочницы и заканчивая игрой в больнички! Она всегда мне нравилась, и я об этом ей рассказывал.

Как-то раз мы поехали в деревню к бабушки в Житомир. Там наши родители помогали справляться с огородами, а мы в это время беззаботно проводили детство. Когда наши родители куда-то уехали, точно не помню куда, и мы с Ирочкой остались вдвоём, ну тут дело и началось. Я сначала начал подглядывать под её платьице, а потом она сама предложила поиграть в больнички, естественно первым разделся я, подставил ей свою попку для укольчика. Ирочка вырвала травинку и произвела укол со словами:

— Укол.

Потом она меня взяла за писюнчик, долгим и интересующимся взглядом начала рассматривать его, после чего она сказал:

— Больной, вы абсолютно здоровы и можете одеваться!

Потом мы поменялись ролями, и тут я уже начал над ней измываться, я раздел её догола и, повторив за ней, выломав травинку, и делал я ей этот укольчик раз двадцать, она сказа, что ей больно, но я её поцеловал в попу, а потом перешёл и на писю. Писю я ей лизал с таким удовольствием, что возбудился до такой степени, что набрался наглости и вытащил свой ещё совсем маленький писюнчик и попытался ей засунуть между ног, но Ирочка сжала ножки и не пустила к себе, сказав:

— Нас здесь увидят, пойдём на чердак.

А на чердаке у бабушки хранилось сено. Вот мы туда залезли и естественно разделись. Ирочка раздвинула ножки, и я со своим маленьким другом попытался войти в неё! Вообще елозился я, елозился на ней, так у меня нечего и не получилось. Я с неё слез и принялся лизать её писю! Ощущения остались самими приятными и на всю мою жизнь!

Честно, я, когда вспоминал это всё и естественно всё записывал, смеялся от души, потому что детство это детство, и как бы наши взрослые не запрещали детям заниматься сексом, онанизмом, мастурбацией и т. д., они всё равно будут это делать! И, честно говоря, я до сих пор хочу заняться сексом с какой-нибудь маленькой девочкой, особенно смотрю на дочку моих друзей, а ей n лет, так у меня всё прямо переворачивается внутри! Ну а об онанизме, так ребятки не переживайте, все это делают и девочки, и мальчики, и дяди, и тёти, и даже наши родители! Я, кстати, сам видел, как моя мама мастурбирует, так я от возбуждения чуть с ума не сошел и дрочил, наверное, столько, что член чуть не стёр!

Все их называли жених и невеста с раннего детства. Они жили по соседству и были не разлучной парочкой, ходили в один сад, сидели за одной партой в начальной школе, а летом с утра до вечера, пропадали за огородами в густых зарослях конопли и паслёна. Любимой игрой этих детей была игра в семью. Лера собирала семя конопли, паслён и готовили пищу. А Федька, так звали мальчика, строил шалаш и место для лежанки. Ему с нетерпением хотелось заниматься тем, чем занимаются взрослые. Но он был робким мальчиком и не мог сделать шаг первым. Лера напротив, была инициативной девчонкой, развитой не по годам. Она забиралась в шалаш на приготовленное ложе, притворялась больной, а Федька за ней ухаживал.

- Сделай мне укол, что-то у меня болит животик. Просила она.

- А как? Спрашивал он.

Она ложилась на живот, и задирала подол ситцевого платьишка.

- Ты что, не знаешь как делают уколы? В попку конечно. Принеси соломинку, и уколи мне в ягодички.

Он взял стебель конопли, отломил стержень сантиметров десять, и начал тыкать по попке через белые в синий горошек плавочки.

- Ты что делаешь, замараешь мне все трусики, сам потом будешь стирать. Сними их и делай уколы. Строгим тоном говорила Лерочка.

Дрожащими руками мальчик начал снимать то, к чему всегда боялся прикасаться, но ему с нетерпением хотелось увидеть самое сокровенное и запретное место девочки, и он полностью снял трусы.

-Зачем ты их снял? Надо было только приспустить. Уже спокойнее сказала Лера.

- Чтобы не замарать, сама же сказала. Да и я долго буду ставить уколы, пока тебя не вылечу. Отвечал Федька.

- Ну, давай лечи, мне нравится, когда ты ставишь уколы. Быстрее, мне уже больно, ой умру наверное. Слегка простонала она.

На этот раз он попросил, чтобы она раздвинула ноги по шире и Лера молча согласилась. Усевшись на коленях между пухленьких ляжечек, Федька начал тыкать поочередно в каждую ягодичку.

- Ну как легче, ты не умрешь? Спросил он.

- Нет не умру, я уже выздоровела. Весело отвечала она.

-А можно я ещё полечу? Я хочу, чтобы ты полностью выздоровела. Сейчас я тебе поставлю укол в самую попку. Дрожащим голосом сказал он.

- Поставь. С испугом ответила Лерочка.

Ему всё это время не давал покоя вид розовой дырочки, от которого отходили две пухлые складочки к животику девочки. И он ткнул острым концом конопляной палочки в анус. Лера от неожиданной боли подпрыгнула и интуитивно попыталась сжать ножки, но коленки мальчика стояли твёрдо.

- Хватит мне больно, встань и подай мне мои плавки. Скомандовала она.

Федька не хотел терять позиции, он впервые видел так близко и во всей красе девичьи прелести. Сам не понимая, как его голова, оказалась на ягодичках девчонки, а губы жадно впились в больное место. Ему хотелось зализать рану своей любимой "жёнушки".

Лера застонала от наслаждения, она ни когда в жизни не испытывала такого блаженства, даже когда целовалась с Федькой. Услышав стоны, он с испугом оторвался от попки.

-А можно я укол пальцем поставлю, он не такой острый и больно не будет. Не уверенно спросил Федька.

- Поставь, ответила Лера.

Она была уже на всё согласна. И не успела опомниться, как указательный пальчик парнишки вошёл на одну фалангу в увлажнённую слюной попку. Он не знал, что делать дальше. Ему было страшно ввести палец глубже, и в то же время не хотелось его вытаскивать. И Лера снова взяла инициативу на себя. Она инстинктивно задвигала бёдрами, как это делают взрослые женщины, пока пальчик не погрузился на всю длину. И вновь ощутив, уже знакомое блаженство, девчурка застонала, прикусывая губы. Федька испугался и вынул палец.

- Поставь мне укол быстрее, а то я умру. Приказала Лерочка.

- А можно я укол в писю поставлю, чтобы ты быстрее выздоровела. Не уверенно спросил он.

- В писю укол пальцем не ставят. В писю укол ставят другой писей. Сказала Лера.

- А ты откуда знаешь?

- Знаю. Я часто остаюсь ночевать у тёти Гали, и её новый муж всегда так лечит, по полночи. А утром она встаёт здоровая и бодрая, а я вот потом целый день сплю как убитая. Мне очень интересно смотреть, как они тыкаются, поэтому я всегда прошусь к ним с ночёвкой. Притворяюсь спящей, а затем смотрю, как они врачуют. У дяди Толи такой большой укол, когда он раздевается, а как полечит, то висит как маленькая сморщенная сосисечка.

Федька с открытым ртом слушал свою собеседницу. Он никогда подобного не видел, а про секс знал от старших ребят, и то смутно. Тем временем, она уже лежала на спине с раздвинутыми ногами, а Федяй пальчиком шарил в её пухленькой розовой писечке. Влага выделялась всё больше и больше с каждой минутой рассказа, и пальчик продвигался всё глубже и глубже, пока не упёрся в гимен девочки. Опомнившись, Лера отшвырнула руку своего друга, и сжала ножки.

- Ты куда тыкаешь грязным пальцем, писька это самое чистое место у всех девочек, и пальцем туда нельзя, можно только другой писькой, и она то-же должна быть чистой. Давай, доставай свою, я посмотрю, а то, ты мою уже на изнанку вывернул, а я твою ещё ни раз не видела. Жених называешься.

Федька оробел от страха. Ему было стыдно показывать свой вздыбленный пенис. А уложить его он ни как не мог. Не дождавшись ответа, Лера стащила шорты вместе с купальными плавками. Его член как ванька-встанька выпрыгнул как-будто ни откуда и со шлепком ударился о живот. Лера открыла рот от удивления.

- Ба почти как у дяди Толи, когда висит. Вырвалось из её уст.

Она представляла член дружка размером с большой палец, ведь у её шестилетнего двоюродного брата как её мизинец всего лишь. А тут для десятилетнего юнца почти сантиметров 12 в длину и сантиметра 3 в диаметре.

-Ну ты и отрастил кочан, как укол будешь ставить, я боюсь пускать его в себя. Девочкам нельзя засовывать большие письки, они потом становятся женщинами и рожают детей. А нам ещё рано заводить детей, мы сами ещё дети. Рассуждала по взрослому Лерочка.

-А мы не будем весь засовывать, только головку. Попросил мальчуган.

- Нет и всё, сказала на отрез девчонка.

- Ну давай хоть между ножек потремся, или между ягодичек. Продолжал уговаривать он. А то моя головка лопнет от напряжения.

-А где она эта головка, у дяди Толи на конце писюна какая-то слива ярко- розовая, а у тебя весь шкуркой затянутый.

- Сейчас покажу.

Он потянул шкурку к основанию, и та не без труда перескочила через налитую до перламутрового цвета головку.

- Теперь видишь? С важностью спросил он.

- Вижу, а можно его потрогать. Теперь уже с трепетом спросила Лерочка.

- Можно если пообещаешь, что мы потыкаемся, ну не по-настоящему конечно, а просто кончиком. Ответил важно Федяй.

Лера дала согласие и слегка раздвинула ножки. Паренёк понял намёк, и завалился на неё, расталкивая бёдра по сторонам. Его член интуитивно нащупал нужное отверстие, при этом широко раздвинув розовые губки детской вагинки. Головка погрузилась на всю длину и упёрлась в плевру. Он надавил сильнее. Лера почувствовав невыносимую боль и схватила за твёрдый ствол двумя руками, тем самым ограничивая вход по глубине. Федька понял ошибку и ослабил давление.

Держась за член всей пятернёй, Лера начала жадно водить влажной и скользкой головкой, от верхнего свода половых губ, до анального отверстия, нежно касаясь клитора. Приятная дрожь с каждой минутой всё сильнее и сильнее пронзало тело юной развратницы. Ей казалось, что она вот-вот улетит в голубое небо вместе с шалашом. Но тут некстати, Федьку затрясло как отбойный молоток. Его член дернулся несколько раз, напрягаясь при этом до твёрдости стали и увеличиваясь в размерах, и затем обмяк, но не сморщился как у дяди Толи. Ему стало щекотно до боли, и он спрыгнул с несостоявшейся жены. Лера огорчилась от столь быстрой развязки, она не понимала тогда, что у всех мужиков так бывает. И чем моложе, тем быстрее. Он прилёг рядом, взял её руку и вложил свой член.

- Ой Федька, а когда ты вырастишь, твой писун ещё больше станет? Больше чем у дяди Толи наверное?

- Конечно больше.

- Да, тогда я за тебя замуж пойду обязательно, по настоящему, вот дождусь с Армии, мы поженимся, и будем тыкаться как они каждый день и ночь.

Все их называли жених и невеста с раннего детства. Они жили по соседству и были не разлучной парочкой, ходили в один сад, сидели за одной партой в начальной школе, а летом с утра до вечера, пропадали за огородами в густых зарослях конопли и паслёна. Любимой игрой этих детей была игра в семью. Лера собирала семя конопли, паслён и готовили пищу. А Федька, так звали мальчика, строил шалаш и место для лежанки. Ему с нетерпением хотелось заниматься тем, чем занимаются взрослые. Но он был робким мальчиком и не мог сделать шаг первым. Лера напротив, была инициативной девчонкой, развитой не по годам. Она забиралась в шалаш на приготовленное ложе, притворялась больной, а Федька за ней ухаживал.

- Сделай мне укол, что-то у меня болит животик. Просила она.

- А как? Спрашивал он.

Она ложилась на живот, и задирала подол ситцевого платьишка.

- Ты что, не знаешь как делают уколы? В попку конечно. Принеси соломинку, и уколи мне в ягодички.

Он взял стебель конопли, отломил стержень сантиметров десять, и начал тыкать по попке через белые в синий горошек плавочки.

- Ты что делаешь, замараешь мне все трусики, сам потом будешь стирать. Сними их и делай уколы. Строгим тоном говорила Лерочка.

Дрожащими руками мальчик начал снимать то, к чему всегда боялся прикасаться, но ему с нетерпением хотелось увидеть самое сокровенное и запретное место девочки, и он полностью снял трусы.

-Зачем ты их снял? Надо было только приспустить. Уже спокойнее сказала Лера.

- Чтобы не замарать, сама же сказала. Да и я долго буду ставить уколы, пока тебя не вылечу. Отвечал Федька.

- Ну, давай лечи, мне нравится, когда ты ставишь уколы. Быстрее, мне уже больно, ой умру наверное. Слегка простонала она.

На этот раз он попросил, чтобы она раздвинула ноги по шире и Лера молча согласилась. Усевшись на коленях между пухленьких ляжечек, Федька начал тыкать поочередно в каждую ягодичку.

- Ну как легче, ты не умрешь? Спросил он.

- Нет не умру, я уже выздоровела. Весело отвечала она.

-А можно я ещё полечу? Я хочу, чтобы ты полностью выздоровела. Сейчас я тебе поставлю укол в самую попку. Дрожащим голосом сказал он.

- Поставь. С испугом ответила Лерочка.

Ему всё это время не давал покоя вид розовой дырочки, от которого отходили две пухлые складочки к животику девочки. И он ткнул острым концом конопляной палочки в анус. Лера от неожиданной боли подпрыгнула и интуитивно попыталась сжать ножки, но коленки мальчика стояли твёрдо.

- Хватит мне больно, встань и подай мне мои плавки. Скомандовала она.

Федька не хотел терять позиции, он впервые видел так близко и во всей красе девичьи прелести. Сам не понимая, как его голова, оказалась на ягодичках девчонки, а губы жадно впились в больное место. Ему хотелось зализать рану своей любимой "жёнушки".

Лера застонала от наслаждения, она ни когда в жизни не испытывала такого блаженства, даже когда целовалась с Федькой. Услышав стоны, он с испугом оторвался от попки.

-А можно я укол пальцем поставлю, он не такой острый и больно не будет. Не уверенно спросил Федька.

- Поставь, ответила Лера.

Она была уже на всё согласна. И не успела опомниться, как указательный пальчик парнишки вошёл на одну фалангу в увлажнённую слюной попку. Он не знал, что делать дальше. Ему было страшно ввести палец глубже, и в то же время не хотелось его вытаскивать. И Лера снова взяла инициативу на себя. Она инстинктивно задвигала бёдрами, как это делают взрослые женщины, пока пальчик не погрузился на всю длину. И вновь ощутив, уже знакомое блаженство, девчурка застонала, прикусывая губы. Федька испугался и вынул палец.

- Поставь мне укол быстрее, а то я умру. Приказала Лерочка.

- А можно я укол в писю поставлю, чтобы ты быстрее выздоровела. Не уверенно спросил он.

- В писю укол пальцем не ставят. В писю укол ставят другой писей. Сказала Лера.

- А ты откуда знаешь?

- Знаю. Я часто остаюсь ночевать у тёти Гали, и её новый муж всегда так лечит, по полночи. А утром она встаёт здоровая и бодрая, а я вот потом целый день сплю как убитая. Мне очень интересно смотреть, как они тыкаются, поэтому я всегда прошусь к ним с ночёвкой. Притворяюсь спящей, а затем смотрю, как они врачуют. У дяди Толи такой большой укол, когда он раздевается, а как полечит, то висит как маленькая сморщенная сосисечка.

Федька с открытым ртом слушал свою собеседницу. Он никогда подобного не видел, а про секс знал от старших ребят, и то смутно. Тем временем, она уже лежала на спине с раздвинутыми ногами, а Федяй пальчиком шарил в её пухленькой розовой писечке. Влага выделялась всё больше и больше с каждой минутой рассказа, и пальчик продвигался всё глубже и глубже, пока не упёрся в гимен девочки. Опомнившись, Лера отшвырнула руку своего друга, и сжала ножки.

- Ты куда тыкаешь грязным пальцем, писька это самое чистое место у всех девочек, и пальцем туда нельзя, можно только другой писькой, и она то-же должна быть чистой. Давай, доставай свою, я посмотрю, а то, ты мою уже на изнанку вывернул, а я твою ещё ни раз не видела. Жених называешься.

Федька оробел от страха. Ему было стыдно показывать свой вздыбленный пенис. А уложить его он ни как не мог. Не дождавшись ответа, Лера стащила шорты вместе с купальными плавками. Его член как ванька-встанька выпрыгнул как-будто ни откуда и со шлепком ударился о живот. Лера открыла рот от удивления.

- Ба почти как у дяди Толи, когда висит. Вырвалось из её уст.

Она представляла член дружка размером с большой палец, ведь у её шестилетнего двоюродного брата как её мизинец всего лишь. А тут для десятилетнего юнца почти сантиметров 12 в длину и сантиметра 3 в диаметре.

-Ну ты и отрастил кочан, как укол будешь ставить, я боюсь пускать его в себя. Девочкам нельзя засовывать большие письки, они потом становятся женщинами и рожают детей. А нам ещё рано заводить детей, мы сами ещё дети. Рассуждала по взрослому Лерочка.

-А мы не будем весь засовывать, только головку. Попросил мальчуган.

- Нет и всё, сказала на отрез девчонка.

- Ну давай хоть между ножек потремся, или между ягодичек. Продолжал уговаривать он. А то моя головка лопнет от напряжения.

-А где она эта головка, у дяди Толи на конце писюна какая-то слива ярко- розовая, а у тебя весь шкуркой затянутый.

- Сейчас покажу.

Он потянул шкурку к основанию, и та не без труда перескочила через налитую до перламутрового цвета головку.

- Теперь видишь? С важностью спросил он.

- Вижу, а можно его потрогать. Теперь уже с трепетом спросила Лерочка.

- Можно если пообещаешь, что мы потыкаемся, ну не по-настоящему конечно, а просто кончиком. Ответил важно Федяй.

Лера дала согласие и слегка раздвинула ножки. Паренёк понял намёк, и завалился на неё, расталкивая бёдра по сторонам. Его член интуитивно нащупал нужное отверстие, при этом широко раздвинув розовые губки детской вагинки. Головка погрузилась на всю длину и упёрлась в плевру. Он надавил сильнее. Лера почувствовав невыносимую боль и схватила за твёрдый ствол двумя руками, тем самым ограничивая вход по глубине. Федька понял ошибку и ослабил давление.

Держась за член всей пятернёй, Лера начала жадно водить влажной и скользкой головкой, от верхнего свода половых губ, до анального отверстия, нежно касаясь клитора. Приятная дрожь с каждой минутой всё сильнее и сильнее пронзало тело юной развратницы. Ей казалось, что она вот-вот улетит в голубое небо вместе с шалашом. Но тут некстати, Федьку затрясло как отбойный молоток. Его член дернулся несколько раз, напрягаясь при этом до твёрдости стали и увеличиваясь в размерах, и затем обмяк, но не сморщился как у дяди Толи. Ему стало щекотно до боли, и он спрыгнул с несостоявшейся жены. Лера огорчилась от столь быстрой развязки, она не понимала тогда, что у всех мужиков так бывает. И чем моложе, тем быстрее. Он прилёг рядом, взял её руку и вложил свой член.

- Ой Федька, а когда ты вырастишь, твой писун ещё больше станет? Больше чем у дяди Толи наверное?

- Конечно больше.

- Да, тогда я за тебя замуж пойду обязательно, по настоящему, вот дождусь с Армии, мы поженимся, и будем тыкаться как они каждый день и ночь.

Внезапно запылали и я решила, что делать этого не следует. – Ты чего, снимай трусы, – продолжала Нила, но я не могла пошевелить губами. Сейчас мне кажется, что у соседки тогда не было никаких задних мыслей, ведь мы просто играли, но моя нерешительность придала ситуации совсем иную окраску. Теперь она стала искусительницей, а я – невинной жертвой. – Ну, снимай же – в очередной раз Нила повторила просьбу. – Зачем, – едва прошептала я. – Я буду укол делать. Видимо Нила совсем не была уверена, что хочет сделать этот дурацкий укол. Снять с меня трусы теперь для нее значило уже куда больше. – Не буду. – Почему? Ты что, стесняешься? – Стесняюсь. Давай играть во что – то другое. – Хорошо, вот сделаем укол и будем играть в другое. – Не хочу укол. – Ну ладно, не надо укол. Просто сними трусы. – Зачем? Ты что, хочешь увидеть меня голой. – Хочу, очень хочу. – Но я стесняюсь. – Почему? Я же не мальчик. – Все равно. – Девочки не должны стесняться друг друга. – Но ты же старше. – Ну и что. В баню ходят разные девочки и не стесняются. – В бане все одинаково голые, а не только я одна. – Хочешь, я тоже сниму трусы. – Не хочу, зачем? – Чтобы ты не стеснялась. Мы обе будем голые, немного посмотрим друг на друга и оденемся. Я не знала, что ответить. Стояла, скрестив ноги, и теребила ручками подол своего платьица. – Ну что, снимешь трусы, если я тоже сниму?Я молчала, не зная, что еще придумать для возражения. Не долго раздумывая, Нила сняла свои трусы, но оставалась в платье. Я продолжала молчать. Нила сделала шаг ко мне, но я, взвизгнув, отступила, давая понять, что убегу. – Ну, я же сняла трусы. Снимай и ты. – Закрой глаза. Нила молча отвернулась. Я собралась было убежать, но увидела на скамейке лежащие трусы своей подруги и задумалась. Я никогда не видела голыми девочек постарше. Если я покажу свою писю ей, тогда она покажет мне свою. Любопытство взяло верх и я, с опаской оглянувшись, стянула, наконец, свои трусы. – Все! – Объявила я торжественно. Нила повернулась, увидела трусы у меня в руках и улыбнулась. – Смотри, – сказала она и задрала свое платье. Так я впервые увидела волосатую киску. Я бесстыдно разглядывала ее, а Нила также бесстыдно наблюдала за моим взглядом. – Теперь ты. Я плотно зажмурила глаза, затаила дыхание и подняла платье. Постояв так с минуту с закрытыми глазами, я уже решила, что хватит, но вдруг почувствовала прикосновение рук подруги. Я открыла глаза. – Ты чего? – Тебе приятно? – Спросила Нила, поглаживая меня между ног. – Не знаю, не надо меня трогать. Не обращая внимания на мои протесты, Нила продолжала гладить