Порно морозко

Автор: � | 2025-04-15

Морозко смотреть Порно спартаныза кулисами, как съесть задницу Мультик морозко. 2 мин. Морозко 2025 смотреть

морозко смотреть мультик порно онлайн. Порно ролики с морозко

(зимние истории)

Жил был дед. Умерла у него жена. Дед погоревал один годок, да и женился он на другой бабе.

У деда была дочка и у бабы была дочка. Все знают, как девушке с мачехой жить: повернешься – бита и недовернешься – бита. А родная дочь что ни сделает – за все гладят по головке: умница.

Звали дедову дочку Настенька, а старухину дочку — Веруха.

Матчеха не кормила не поила дедову дочку, Настеньку. Потому дедова дочка стройная была, даже худенькая. Где уже было ей раскормиться на старухиных харчах.

Старуха даже не одевала дедову дочку как следует. Полушубка теплого она Настеньке никогда не купила. Пол зимы дедова дочка раздетая ходила, да в одном сарафане и в старых валенках. Даже в деревне над ней все потешались, вот, мол, как оборванка ходит.

Вот, думала старуха, заболеет, может, дедова дочка да и сама помрет, так от нее избавлюсь. А дедова дочка все не болела, а наоборот веселая стала, да зиму и мороз полюбила, со временем.

Настенька по злой старухиной воле пол-зимы раздетая проходила, в сарафане да в одних дырявых валенках. Помучилась она от холода, да сама не заметила как закалилась и к морозу то привыкла. Круче деда Матвея, деревнского, который в прорубь однажды окунался.

И работала дедова дочка по старухиной указке с утра до вечера, чуть только затемно домой поспать заходила, а старуха её еще до зари будит, вставать велит и работу всякую по дому делать.

А старухина дочка Веруха все на печи сверху сидела, пироги маковые ела, да сверху на бедную Настеньку покрикивала, мол, поди туда, сделай то, принеси да подай сё. Так дедова дочка и вертелась, всем услужить пыталась. Еле успевала.

Падчерица и скотину поила-кормила, дрова и воду в избу носила, печь топила, избу мела еще до свету... Ничем старухе не угодить – все не так, все худо.

Старая баба расходится – не скоро уймется. Вот мачеха и придумала падчерицу со свету сжить.

– Вези, вези ее, старик, – говорит мужу, – куда хочешь, чтобы мои глаза ее не видали! Вези ее в лес, на трескучий мороз. Пусть там одна сидит, с холоду помирает.

Старик затужил, заплакал, однако делать нечего, бабы не переспоришь. Запряг лошадь: – Садись, милая дочь, в сани. Повез Настеньку в лес, высадил в сугроб под большую ель и уехал.

Девушка сидит под елью, дрожит, озноб ее пробирает. Да как ей согреться было, в одном старом сарафане и в валенках.

Вдруг слышит – невдалеке Морозко по елкам потрескивает, с елки на елку поскакивает, пощелкивает.

Морозко тот баломутом да шалопаем слыл в народе. Не прочь он был честных людей поморозить для своей забавы.

Интересно Морозке стало, почему девивица под елью зимой сидит, почти раздетая, в одном сарафане. И как она так его стужу выдеживает?

Оборотился тогда хитрец Морозко зайцем, и к Настеньке прискакал, потом ее спрашивает,

– Тепло ли тебе, девица?

А Настенька догадалась, что это Морозко шалит, и ему отвечает.

– Ой, тепло мне, заюшка.

Ускакал заяц, и оборотился обратно в Морозко. Морозко стал ниже спускаться, чтобы поглядеть, сильнее потрескивает, пощелкивает.

Глядит Морозко, как девица сидит, дрожит, зубами стучит, а щеки то у неё все румяные, не сдается девица, не плачет.

Вот те на, подумал Морозко, как же это она моей стужи то не боится? Решил Морозко испытать девицу, помучить холодом. Долго ли она просидеть так сможет?

А она все сидит, и терпит, не сдается. Надоело Морозке ждать, решил он пуще прежнего девицу испытать. Подул он сильно, и слетели с Настеньки ее дырявые валенки, улетели прочь под ветром.

Осталась Настенька босая в одном сарафане сидеть. Ножки голые под себя поджала, краем сарафана прикрыла, сидит на снегу под елью да пуще прежнего дрожит, зуб на зуб не попадает.

Оборотился тогда хитрый Морозко вороном, слетел на ветку пониже, и у Настеньки спрашивает

– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?

Она чуть дух переводит, морозные облачка от дыхания у нее с замерзших губок срываются:

– Тепло, воронушка, тепло, батюшка.

Удивился ворон, захлопал крыльями, улетел, снова в Морозко оборотился, и с ветки заглядывает, как там девица, что поделывает.

А Настенька все сидит на снегу, дрожит, изо рта на замерзшие пальчики дует, согреть пробует, а щечки у нее все еще розовые остаются.

Рассердился Морозко, не захотел поверить что девица его пересиливает, и решил испытать ее ещё пуще прежнего.

Как задул сердитым ветром морозко, как засвсистел, что сорвало с Настеньки её старый сарафанчик, совало платьице, и унесло прочь.

И осталась Настенька на снегу совсем голенькая, даже без белья нижнего. Ведь не покупала ей старуха белья никакого.

А Морозко еще ниже спустился, пуще затрещал, сильнее защелкал. Спрятался Морозко за деревом, стоит и смотрит.

Завизжала тогда Настенька от стыда да холода, запрыгала. Почувствовала она что замерзает. Но вместо того, чтобы стоять и горевать, Настенька, чтобы согреться, затопала ножками и в пляс пустилась.

Крутится, танцует Настенька на снегу, только голые пятки мелькают. Танцевала она так, пока не согрелась. Удивился тогда Морозко, на неё из-за ели поглядывая. Не видал он еще такого, чтобы люди, коли замерзнут, в пляс пускались. Не слыхал он о таком.

Потом села Настенька голой попой на снег, зарылась в сугроб от ветра, сама сидит, дрожит, зубами от холода стучит, руками себя за плечики голые потирает.

Удивился тогда сердитый Морозко, как же эта девица его, богатырского мороза, пересилила. Решил в последний раз ее проверить.

Оборотился тогда Морозко в купца богатого, сидящего в санях да правящего за возжи лошадью. На санях поклажа, сундуки лежат с товаром разным, который купец на ярмарку везет, людям показывать, покупателей зазывать, да дорого продавать.

Подъехал Морозко — купец на санях к тому сугробу, в котором бедная дедова дочка от стужи и ветра пряталась, так что только ее голова да плечи торчали.

Остановил он возле нее сани, и спрашивает,

– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? Тепло ли тебе, лапушка?

Девица окостеневать от холода стала, чуть-чуть языком шевелит:

– Ой, тепло, голубчик Морозушко!

— Да что ты там в сугробе делаешь? Выходи по мне, садись в сани.

Хотела было дедова дочка из сугроба вылезти, да постеснялась, что она голая была. Не прилично так девушке голой перед незнакомым мужиком разгуливать. Ответила,

— Нет Морозушка, я лучше здесь в сугробе посижу, но только тебе голая не покажусь.

Понял Морозко, что победила его девица, холода лютого не побоялась, выдержала.

Тут Морозко сжалился над девицей, окутал ее теплыми шубами, отогрел пуховыми одеялами. Выложил с саней сундук с приданным да богатыми подарками.

А мачеха по ней уж поминки справляет, печет блины и кричит мужу: – Ступай, старый хрыч, вези свою дочь хоронить!

Поехал старик в лес, доезжает до того места, – под большою елью сидит его дочь, веселая, румяная, в собольей шубе, вся в золоте, в серебре, и около – короб с богатыми подарками.

Старик обрадовался, положил все добро в сани, посадил дочь, повез домой. А дома старуха печет блины, а собачка под столом:

– Тяф, тяф! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину замуж не берут. Старуха бросит ей блин:

– Не так тявкаешь! Говори: «Старухину дочь замуж берут, а стариковой дочери косточки везут... »

Собака съест блин и опять:

– Тяф, тяф! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину замуж не берут. Старуха блины ей кидала и била ее, а собачка – все свое...

Вдруг заскрипели ворота, отворилась дверь, в избу идет падчерица – в злате-серебре, так и сияет. А за ней несут короб высокий, тяжелый.

Старуха глянула на свою падчерицу, как она вся нарядная на санях с дедом приехала, и руками всплеснула. А потом руки врозь расставила.

– Запрягай, старый хрыч, другую лошадь! Вези, вези мою дочь Валюху в лес, да посади на то же самое место...

Старухина толстая дочь Валюха упиралась, не хотела она в дедовы сани садиться, в лес на трескучий мороз ехать. Да старуха ее сама заставила, скалкой стукнула, смирно сидеть ей велела.

Старик усадил старухину дочь в сани, повез ее в лес на то же место, вывалил в сугроб под высокой елью и уехал.

Старухина дочь сидит, зубами стучит. В полушубок старухин меховой прячется, в тулуп закутывается. А Морозко по лесу потрескивает, с елки на елку поскакивает, пощелкивает, на старухину дочь поглядывает.

Оборотился Морозко зайцем, и прискакал к старухиной дочке. Спрашивает,

– Тепло ли тебе, девица?

А она ему:

– Ой, студено! Поди сюда, заяц, тут я с тебя шкуру сдеру, себе на плечи повешу. ..

Ускакал заяц от нее, и снова в Морозко оборотился. Рассердился на неё Морозко, задул сильнее, у старухиной дочери сапоги с ног вертом сдуло, и осталась она босая сидеть под елью.

Морозко стал ниже спускаться, пуще потрескивать, пощелкивать. Посмотрел он что старухина дочка поделывает.

Смотрит, как Веруха, старухина дочка, сидит, дрожит, босые ноги поджала под себя, и под полами тулупа прячет.

Оборотился Морозко вороном, слетел с ветки на землю, и спрашивает,

– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?

– Ой, руки, ноги отмерзли! Полети сюда, ворон, я то у тебя перья пообщипываю, да ими и укроюсь.

Рассердился ворон и улетел, сел на ветку, и оборотился снова в Морозко,

Еще ниже спустился Морозко, сильнее приударил, затрещал, защелкал. Потом подул он ветром так сильно, что сорвало со старухиной дочки тулуп, а потом сорвало с неё и сарафан.

Осталась старухина дочка стоять в одном нижнем белье и босая. Стоит старухина дочка, дрожит, на Морозко злыми словами ругается.

Рассердился на неё Морозко. Решил в последний раз ее проверить.

Оборотился тогда Морозко в купца богатого, сидящего в санях да правящего за возжи лошадью. На санях поклажа, сундуки лежат с товаром разным, который купец на ярмарку везет, людям показывать, покупателей зазывать, да дорого продавать.

Подъехал Морозко — купец на санях к старухиной дочери. Спрашивает,

– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?

– Ой, совсем застудил! Сгинь, проклятый Морозко! Давай скоре уже свой сундук с приданным да богатыми подарками. Я домой уже хочу!

Рассердился на неё Морозко, решил что не будет с этой девицы проку. Щелкнул он своим кнутом лошадь, и умчался на санях в лес, только от его саней след и видели. И никаких подарков он ей не оставил.

Осталась старухина дочка стоять в лесу в одном нижнем белье, замерзла совсем, окостенела, чуть только жива осталась. Прошло время, а старуха посылает мужа:

– Запрягай скорее, старый хрыч, поезжай за дочерью, привези ее в злате-серебре... Старик уехал. А собачка под столом:

– Тяф! Тяф! Старикову дочь женихи возьмут, а старухину дочь в рогоже везут.

Приехал старик на санях обратно в лес, а старухина дочь вся замерзшая в нижнем белье стоит, дрожит.

Завернул он старухину дочку в рогожу, усадил в сани, накрыл сеном, да привез домой.

Заскрипели ворота, старуха кинулась встречать дочь. А та чуть живая от холода в санях сидит. Занесли они со стариком старухину дочь, да на печь греться положили. Так там старухина дочь два дня на печи пролежала, пока не отогрелась. И потом целый год кашляла.

* * *

Морозко смотреть мультик - 106 порно роликов. Смотреть морозко

Жил был дед. Умерла у него жена. Дед погоревал один годок, да и женился он на другой бабе.

У деда была дочка и у бабы была дочка. Все знают, как девушке с мачехой жить: повернешься — бита и недовернешься — бита. А родная дочь что ни сделает — за все гладят по головке: умница.

Звали дедову дочку Настенька, а старухину дочку — Веруха.

Матчеха не кормила не поила дедову дочку, Настеньку. Потому дедова дочка стройная была, даже худенькая. Где уже было ей раскормиться на старухиных харчах.

Старуха даже не одевала дедову дочку как следует. Полушубка теплого она Настеньке никогда не купила. Пол зимы дедова дочка раздетая ходила, да в одном сарафане и в старых валенках. Даже в деревне над ней все потешались, вот, мол, как оборванка ходит.

Вот, думала старуха, заболеет, может, дедова дочка да и сама помрет, так от нее избавлюсь. А дедова дочка все не болела, а наоборот веселая стала, да зиму и мороз полюбила, со временем.

Настенька по злой старухиной воле пол-зимы раздетая проходила, в сарафане да в одних дырявых валенках. Помучилась она от холода, да сама не заметила как закалилась и к морозу то привыкла. Круче деда Матвея, деревнского, который в прорубь однажды окунался.

И работала дедова дочка по старухиной указке с утра до вечера, чуть только затемно домой поспать заходила, а старуха её ещё до зари будит, вставать велит и работу всякую по дому делать.

А старухина дочка Веруха все на печи сверху сидела, пироги маковые ела, да сверху на бедную Настеньку покрикивала, мол, поди туда, сделай то, принеси да подай сё. Так дедова дочка и вертелась, всем услужить пыталась. Еле успевала.

Падчерица и скотину поила-кормила, дрова и воду в избу носила, печь топила, избу мела ещё до свету... Ничем старухе не угодить — все не так, все худо.

Старая баба расходится — не скоро уймется. Вот мачеха и придумала падчерицу со свету сжить.

— Вези, вези её, старик,  — говорит мужу,  — куда хочешь, чтобы мои глаза её не видали! Вези её в лес, на трескучий мороз. Пусть там одна сидит, с холоду помирает.

Старик затужил, заплакал, однако делать нечего, бабы не переспоришь. Запряг лошадь:  — Садись, милая дочь, в сани. Повез Настеньку в лес, высадил в сугроб под большую ель и уехал.

Девушка сидит под елью, дрожит, озноб её пробирает. Да как ей согреться было, в одном старом сарафане и в валенках.

Вдруг слышит — невдалеке Морозко по елкам потрескивает, с елки на елку поскакивает, пощелкивает.

Морозко тот баломутом да шалопаем слыл в народе. Не прочь он был честных людей поморозить для своей забавы.

Интересно Морозке стало, почему девивица под елью зимой сидит, почти раздетая, в одном сарафане. И как она так его стужу выдеживает?

Оборотился тогда хитрец Морозко зайцем, и к Настеньке прискакал, потом её спрашивает,

— Тепло ли тебе, девица?

А Настенька догадалась, что это Морозко шалит, и ему отвечает.

— Ой, тепло мне, заюшка.

Ускакал заяц, и оборотился обратно в Морозко.  

Морозко стал ниже спускаться, чтобы поглядеть, сильнее потрескивает, пощелкивает.

Глядит Морозко, как девица сидит, дрожит, зубами стучит, а щеки то у неё все румяные, не сдается девица, не плачет.

Вот те на, подумал Морозко, как же это она моей стужи то не боится? Решил Морозко испытать девицу, помучить холодом. Долго ли она просидеть так сможет?

А она все сидит, и терпит, не сдается. Надоело Морозке ждать, решил он пуще прежнего девицу испытать. Подул он сильно, и слетели с Настеньки её дырявые валенки, улетели прочь под ветром.

Осталась Настенька босая в одном сарафане сидеть. Ножки голые под себя поджала, краем сарафана прикрыла, сидит на снегу под елью да пуще прежнего дрожит, зуб на зуб не попадает.

Оборотился тогда хитрый Морозко вороном, слетел на ветку пониже, и у Настеньки спрашивает

— Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?

Она чуть дух переводит, морозные облачка от дыхания у нее с замерзших губок срываются:

— Тепло, воронушка, тепло, батюшка.

Удивился ворон, захлопал крыльями, улетел, снова в Морозко оборотился, и с ветки заглядывает, как там девица, что поделывает.

А Настенька все сидит на снегу, дрожит, изо рта на замерзшие пальчики дует, согреть пробует, а щечки у нее все ещё розовые остаются.

Рассердился Морозко, не захотел поверить что девица его пересиливает, и решил испытать её ещё пуще прежнего.

Как задул сердитым ветром морозко, как засвсистел, что сорвало с Настеньки её старый сарафанчик, совало платьице, и унесло прочь.

И осталась Настенька на снегу совсем голенькая, даже без белья нижнего. Ведь не покупала ей старуха белья никакого.

А Морозко ещё ниже спустился, пуще затрещал, сильнее защелкал. Спрятался Морозко за деревом, стоит и смотрит.

Завизжала тогда Настенька от стыда да холода, запрыгала. Почувствовала она что замерзает. Но вместо того, чтобы стоять и горевать, Настенька, чтобы согреться, затопала ножками и в пляс пустилась.

Крутится, танцует Настенька на снегу, только голые пятки мелькают. Танцевала она так, пока не согрелась. Удивился тогда Морозко, на неё из-за ели поглядывая. Не видал он ещё такого, чтобы люди, коли замерзнут, в пляс пускались. Не слыхал он о таком.

Потом села Настенька голой попой на снег, зарылась в сугроб от ветра, сама сидит, дрожит, зубами от холода стучит, руками себя за плечики голые потирает.

Удивился тогда сердитый Морозко, как же эта девица его, богатырского мороза, пересилила. Решил в последний раз её проверить.

Оборотился тогда Морозко в купца богатого, сидящего в санях да правящего за возжи лошадью. На санях поклажа, сундуки лежат с товаром разным, который купец на ярмарку везет, людям показывать, покупателей зазывать, да дорого продавать.

Подъехал Морозко — купец на санях к тому сугробу, в котором бедная дедова дочка от стужи и ветра пряталась, так что только её голова да плечи торчали.

Остановил он возле нее сани, и спрашивает,

— Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? Тепло ли тебе, лапушка?

Девица окостеневать от холода стала, чуть-чуть языком шевелит:

— Ой, тепло, голубчик Морозушко!

— Да что ты там 

в сугробе делаешь? Выходи по мне, садись в сани.

Хотела было дедова дочка из сугроба вылезти, да постеснялась, что она голая была. Не прилично так девушке голой перед незнакомым мужиком разгуливать. Ответила,

— Нет Морозушка, я лучше здесь в сугробе посижу, но только тебе голая не покажусь.

Понял Морозко, что победила его девица, холода лютого не побоялась, выдержала.

Тут Морозко сжалился над девицей, окутал её теплыми шубами, отогрел пуховыми одеялами. Выложил с саней сундук с приданным да богатыми подарками.

А мачеха по ней уж поминки справляет, печет блины и кричит мужу:  — Ступай, старый хрыч, вези свою дочь хоронить!

Поехал старик в лес, доезжает до того места,  — под большою елью сидит его дочь, веселая, румяная, в собольей шубе, вся в золоте, в серебре, и около — короб с богатыми подарками.

Старик обрадовался, положил все добро в сани, посадил дочь, повез домой. А дома старуха печет блины, а собачка под столом:

— Тяф, тяф! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину замуж не берут. Старуха бросит ей блин:

— Не так тявкаешь! Говори: «Старухину дочь замуж берут, а стариковой дочери косточки везут... »

Собака съест блин и опять:

— Тяф, тяф! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину замуж не берут. Старуха блины ей кидала и била её, а собачка — все своё...

Вдруг заскрипели ворота, отворилась дверь, в избу идет падчерица — в злате-серебре, так и сияет. А за ней несут короб высокий, тяжелый.

Старуха глянула на свою падчерицу, как она вся нарядная на санях с дедом приехала, и руками всплеснула. А потом руки врозь расставила.

— Запрягай, старый хрыч, другую лошадь! Вези, вези мою дочь Валюху в лес, да посади на то же самое место...

Старухина толстая дочь Валюха упиралась, не хотела она в дедовы сани садиться, в лес на трескучий мороз ехать. Да старуха её сама заставила, скалкой стукнула, смирно сидеть ей велела.

Старик усадил старухину дочь в сани, повез её в лес на то же место, вывалил в сугроб под высокой елью и уехал.

Старухина дочь сидит, зубами стучит. В полушубок старухин меховой прячется, в тулуп закутывается. А Морозко по лесу потрескивает, с елки на елку поскакивает, пощелкивает, на старухину дочь поглядывает.

Оборотился Морозко зайцем, и прискакал к старухиной дочке. Спрашивает,

— Тепло ли тебе, девица?

А она ему:

— Ой, студено! Поди сюда, заяц, тут я с тебя шкуру сдеру, себе на плечи повешу...

Ускакал заяц от нее, и снова в Морозко оборотился. Рассердился на неё Морозко, задул сильнее, у старухиной дочери сапоги с ног вертом сдуло, и осталась она босая сидеть под елью.

Морозко стал ниже спускаться, пуще потрескивать, пощелкивать. Посмотрел он что старухина дочка поделывает.

Смотрит, как Веруха, старухина дочка, сидит, дрожит, босые ноги поджала под себя, и под полами тулупа прячет.

Оборотился Морозко вороном, слетел с ветки на землю, и спрашивает,

— Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?

— Ой, руки, ноги отмерзли! Полети сюда, ворон, я то у 

тебя перья пообщипываю, да ими и укроюсь.

Рассердился ворон и улетел, сел на ветку, и оборотился снова в Морозко,

Еще ниже спустился Морозко, сильнее приударил, затрещал, защелкал. Потом подул он ветром так сильно, что сорвало со старухиной дочки тулуп, а потом сорвало с неё и сарафан.

Осталась старухина дочка стоять в одном нижнем белье и босая. Стоит старухина дочка, дрожит, на Морозко злыми словами ругается.

Рассердился на неё Морозко. Решил в последний раз её проверить.

Оборотился тогда Морозко в купца богатого, сидящего в санях да правящего за возжи лошадью. На санях поклажа, сундуки лежат с товаром разным, который купец на ярмарку везет, людям показывать, покупателей зазывать, да дорого продавать.

Подъехал Морозко — купец на санях к старухиной дочери. Спрашивает,

— Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?

— Ой, совсем застудил! Сгинь, проклятый Морозко! Давай скоре уже свой сундук с приданным да богатыми подарками. Я домой уже хочу!

Рассердился на неё Морозко, решил что не будет с этой девицы проку. Щелкнул он своим кнутом лошадь, и умчался на санях в лес, только от его саней след и видели. И никаких подарков он ей не оставил.

Осталась старухина дочка стоять в лесу в одном нижнем белье, замерзла совсем, окостенела, чуть только жива осталась. Прошло время, а старуха посылает мужа:

— Запрягай скорее, старый хрыч, поезжай за дочерью, привези её в злате-серебре... Старик уехал. А собачка под столом:

— Тяф! Тяф! Старикову дочь женихи возьмут, а старухину дочь в рогоже везут.

Приехал старик на санях обратно в лес, а старухина дочь вся замерзшая в нижнем белье стоит, дрожит.

Завернул он старухину дочку в рогожу, усадил в сани, накрыл сеном, да привез домой.

Заскрипели ворота, старуха кинулась встречать дочь. А та чуть живая от холода в санях сидит. Занесли они со стариком старухину дочь, да на печь греться положили. Так там старухина дочь два дня на печи пролежала, пока не отогрелась. И потом целый год кашляла.

Порнуха морозко порно видео. Смотреть секс Порнуха морозко

В одной деревне, что от Москвы далёко, а до звёзд рукой подать, жил поживал старик Иван. Жену он третий год как похоронил. Дети давно разъехались, но весточки от них приходили исправно. Только о приезде дорогих гостей старик и не мечтал. И то дело, у каждого семья, да и дорога дальняя, а по нынешним ценам так и вовсе растратная. А сказать, что Иван жил скучно, и не скажешь. Деревня-то была стариковская, некоторые и вовсе с печи не слезали. Так что кому дров наколоть, кому воды принести, кого и просто - житейским разговором поддержать, отчего дни пролетали быстро и незаметно. Иной раз о празднике и не вспомнишь. А вспомнишь, так будто бы и не праздник это, а так - дата в календаре.

Вот и жил старик, в заботах и хлопотах - ни худо, ни бедно.

А дела в этом году чудные творились. На дворе декабрь, а о сугробах только вспоминать приходилось. В лесах грибы растут, на лугах трава зеленеет.

Дедок Анисим, сто годков прожил, и то бородой тряс:

- Не к добру всё это, как бы войны не случилось.

Иван в сердцах рукой махал:

- Накаркаешь, вещун старый. Нешто не понимаешь, что за плохими словами беда крадётся.

- Так то оно так, но где это видано, чтобы в декабре на луга коров гоняли. И кости ломит, словно бы морозов да снега пушистого заждались.

Вздыхал Иван, радоваться да радоваться, что на дворе теплынь, да у самого душа ноет.

Декабрь половину прошёл, вот и с горки спускается, а воз и поныне там. Дожди на дорогах грязь разводят. Пасмурные дни тоску навевают.

По вечерам старик на небо заглядывался, всё звёзды высматривал. Не видать, тучи низко стелются, знать зима не скоро придёт. Поутру он в окошко смотрел, да всё, как вчера: в открытую форточку ветерок пробирался - ситцевые занавески влажным воздухом перебирал, да стёкла дождём умывались. Сокрушался старик. Надоело в сапогах грязь месить, хотелось подлатанными валенками хрустящий снег опробовать.

Вышел он как-то вечером во двор, да так и обмер. У калитки тройка белых коней стоит, в расписные сани запряженная. Упряжка в хлопьях снега купается, а избы деревенские по-прежнему под унылым дождём мокнут.

"Ну и чудо мерещится", - подумал Иван.

В санях девица с дедом сидели, в шубы богатые кутались.

- Здравствуй, добрый человек, - молвила девица. - Пусти нас к себе на постой, дедушка мой совсем расхворался.

- Отчего не пустить, - сказал старик. - Гостям мы завсегда рады.

Отворил он ворота, и тройка, бубенцами звеня, подъехала прямо к крыльцу. Под копытами коней позёмок клубился и вроде бы зима заглянула во двор. Завьюжили вьюны снежные, намели сугробы высокие.

"А гости-то не простые"! - ахнул Иван.

Борода у деда серебряная. Рогатая шапка, жемчугом усыпанная, да шуба красная, расшитая серебром и отороченная лебединым пухом, переливались светом волшебным, морозным. А сам дед - то ли спал, то ли мороком каким был околдован. Помог Иван завести деда в дом, на кровать уложил. Девица, в белые одежды наряженная, рядом села и, пригорюнившись, говорит:

- Снегурочка я, а дедушку моего люди Морозко прозвали. Приболел он от молвы недоброй. Насмехаются над ним. Балаганщики шутом выставляют, или вовсе не верят - подменяя его самозванцем заморским.

"Вот отчего зима всё никак придти не может", - сообразил Иван. Затылок чешет, а как горю помочь не ведает.

- Не печалься, милая, выздоровеет Морозко, - сказал старик, а сам думает: "Глядишь, за утешением и дело, какое, сладится".

Пока решил самовар поставить. Чай у Ивана, из трав разных, на всю округу славился. Любую хандру мог прогнать, а если ещё и мёда липового добавить - так и вовсе чудеса творил. Пошёл он в сарай - лучинки нащепать да набрать угля древесного для самовара. По крыльцу спустился, на тройку разудалую залюбовался. Смотрит - в санях хрустальный посох лежит, лунницей украшенный.

"Не дело ему без присмотра лежать, надобно в избу занести", - озаботился старик. Залез в сани, взял в руки посох тяжёлый. На стволе морозные узоры переливаются, сами с собой в гляделки играют. И вдруг дух ледяной взглянул на него из-за граней хрустальных. Навалилась на Ивана немочь слепая. Только и сил осталось, чтобы упасть в сани, а не спиной об землю. Там и беспамятство пришло.

Очнулся, словно заново родился: на душе и в теле такая лёгкость, хоть в пляс пускайся. Поднялся на ноги, огляделся. Несёт его тройка по небу. Внизу облака морщатся, вверху звёзды перемигиваются. Месяц двурогий рядом следует; протяни руку и чисти, как монету медную.

- То ли сон меня сморил, то ли в сказку попал! - прошептал в изумление Иван. Но пугаться не стал. Поводьев не нашёл, так прикрикнул на коней волшебных:

- Ну-ка, лошадки летучие, несите меня назад в деревню!

посохом махнул, будто ладонью морозной по небу провёл. Звёзды ярче заблестели, воздух северным сиянием озарился.

Кони послушно к земле понесли. Под копытами вихри студёные кружатся, тучи тёмные разгоняют.

Вот и огоньки родной деревни показались. Смотрит старик на крыши домов и удивляется. От каждой печной трубы вьются вверх разноцветные полосы. Схватил одну, что от избы дедка Анисима тянулась. Розовый дымок колечками завивается, на ощупь мягкий, чуть колючий от чёрных вкраплений. Сердится Анисим. Не нравится ему земляничная зима. Хочется зимы настоящей, с обильными снегами, чтобы засыпало избу по самую крышу. Стены то старые, прохудились давно, так хоть снежное покрывало спасёт от сквозняков надоедливых.

"Ах, какой дымок диковинный, словно бы с Анисимом поговорил. Надо бы стены законопатить", - подумал Иван, а посох чуть качнулся, и повалил снегопад. Забелило деревеньку снегом, а избу Анисима укрыло по самую крышу.

А вот, чёрный дымок вьётся со двора бабки Аксиньи. Вздорная старуха, себе на уме, всё на старость убогую жалуется. Ухватил Иван дымок, рассматривает. Утопила Аксинья ведро соседское в колодце, но не признаётся: на ветер сваливает. Мол, он ведро в колодец свалил. Эх, хитрая старуха. Снова посох качнулся, и у колодца ведро ледяное стоит. Никакой ветер не столкнёт.

Чёрных дымков мало, всё больше разноцветные. Интересно, где чёрные дымки Морозко обидели? Что за край повстречался ему, тёмными мыслями наполненный?

Тройка у крыльца опустилась. У дверей встречали Ивана Морозко со Снегурочкой.

- А я, думаю, кто это моим посохом развлекается? - сказал Морозко.

- Простите, гости дорогие, - повинился Иван, посох хрустальный протягивая.

- Да не сержусь я. Посох не каждому человеку в руки даётся, а если дался, то видно прежний хозяин виноват, - тут Морозко смущённо бороду серебряную огладил. - Увлекся обидами пустыми.

- Что ни делалось, а к добру вышло, - улыбнулась Снегурочка. - Посох себе нового хозяина нашёл, а тебе, дедушка, придётся новый сотворить.

Вот так Иван и стал Дедом Морозом. В новом году, быть может, повстречаете. Он как раз внучку навестить поехал.

. Морозко смотреть Порно спартаныза кулисами, как съесть задницу Мультик морозко. 2 мин. Морозко 2025 смотреть Морозко мультик - Бесплатное HD порно видео - Секс видео Морозко мультик

Морозко смотреть мультик. Смотреть морозко смотреть мультик

Старый хрыч, другую лошадь! Вези, вези мою дочь в лес да посади на то же место…Старик посадил старухину дочь в сани, повез ее в лес на то же место, вывалил в сугроб под высокой елью и уехал.Старухина дочь сидит, зубами стучит. А Морозко по лесу потрескивает, с елки на елку поскакивает, пощелкивает, на старухину дочь поглядывает:– Тепло ли тебе, девица?А она ему:– Ой, студено! Не скрипи, не трещи, Морозко…Морозко стал ниже спускаться, пуще потрескивать, пощелкивать:– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?– Ой, руки, ноги отмерзли! Уйди, Морозко…Еще ниже спустился Морозко, сильнее приударил, затрещал, защелкал:– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?– Ой, совсем застудил! Сгинь, пропади, проклятый Морозко!Рассердился Морозко да так хватил, что старухина дочь окостенела. Чуть свет старуха посылает мужа:– Запрягай скорее, старый хрыч, поезжай за дочерью, привези ее в злате-серебре… Старик уехал. А собачка под столом:– Тяф! Тяф! Старикову дочь женихи возьмут, а старухиной дочери в мешке косточки везут.Старуха кинула ей пирог:– Не так тявкаешь! Скажи: «Старухину дочь в злате-серебре везут…»А собачка – все свое:– Тяф, тяф! Старухиной дочери в мешке косточки везут…Заскрипели ворота, старуха кинулась встречать дочь. Рогожу отвернула, а дочь лежит в санях мертвая. Заголосила старуха, да поздно.Сказка Морозко (Афанасьев)У мачехи была падчерица да родная дочка; родная что ни сделает, за все ее гладят по головке да приговаривают: «Умница!» А падчерица как ни угождает – ничем не угодит, все не так, все худо; а надо правду сказать, девочка была золото, в хороших руках она бы как сыр в масле купалась, а у мачехи каждый день слезами умывалась. Что делать? Ветер хоть пошумит, да затихнет, а старая баба расходится – не скоро уймется, все будет придумывать да зубы чесать. И придумала мачеха падчерицу со двора согнать:– Вези, вези, старик, ее куда хочешь, чтобы мои глаза ее не видали, чтобы мои уши о ней не слыхали; да не вози к родным в теплую хату, а во чисто поле на трескун-мороз!Старик затужил, заплакал; однако посадил дочку на сани, хотел прикрыть попонкой – и то побоялся; повез бездомную во чисто поле, свалил на сугроб, перекрестил, а сам поскорее домой, чтоб глаза не видали дочерниной смерти.Осталась бедненькая одна в поле, трясется и тихонько молитву творит. Приходит Мороз, попрыгивает, поскакивает, на красную девушку поглядывает:– Девушка, девушка, я Мороз красный нос!– Добро пожаловать, Мороз. Знать, бог тебя принес по мою душу грешную.Мороз хотел ее тукнуть и заморозить; но полюбились ему ее умные речи, жаль стало! Бросил он ей шубу. Оделась

Сказка морозко смотреть мультик. Смотреть сказка морозко

Что этого делать нельзя. Возвращаю взгляд на монитор и серьёзно говорю, - " По-моему, тебе нравились мальчики" "Да нравились - опять начинает капризничать ребёнок - а теперь нравятся девочки!" "Ха, удивила, мне они то же нравятся, а сейчас мне надо поработать" - пытаюсь я замять тему. "НЕТ, ты не поняла" - не сдаётся Настя. " Я решила, что ты у меня будешь первой!" "Первой?" - переспрашиваю я понимая, что ничего не понимаю. Первой чем? Нет! Первой кем? - Я решила, что ты должна быть у меня первой женщиной! И тут я не выдержала, все мои улыбки, хихоньки да хахоньки, которые клубком собирались во мне и прятались глубоко внутри в течение двоих суток, вырвались наружу бурным смехом. Одним из тех, который идёт от души и заканчивается слезами. "Ты что там смотрела" - не переставая смеяться, иду я в зал к телевизору. Лесби-порно - аккуратно написано, на пиратском диске, синим фломастером. МнДаааааа.....Сама виновата - ругаю я себя. Вот теперь меня точно убьют!!!!!! "Кто?" - спрашивает Настя, скромно опустив глаза. Ладно, не важно - пробегаю глазами полки в поисках подходящего диска с фильмом. ..........Нашла! Телефон...... -Привет Натуль. Да, Настя у меня. Маме сообщила? Умничка. Да всё нормально. Не, не беспокойся. Я её завтра сама в институт отвезу. Что делает? Кино смотрит. Какое? - хитро ухмыляюсь Русскую народную сказку "Морозко"......................

Сказка Морозко для детей. Читать онлайн сказку Морозко

Время чтения: 9 мин.Сказка Морозко (Толстой)Живало-бывало, – жил дед да с другой женой. У деда была дочка и у бабы была дочка. Все знают, как за мачехой жить: перевернешься – бита и недовернешься – бита. А родная дочь что ни сделает – за все гладят по головке: умница.Падчерица и скотину поила-кормила, дрова и воду в избу носила, печь топила, избу мела еще до свету… Ничем старухе не угодить – все не так, все худо.Ветер хоть пошумит, да затихнет, а старая баба расходится – не скоро уймется. Вот мачеха и придумала падчерицу со свету сжить.– Вези, вези ее, старик, – говорит мужу, – куда хочешь, чтобы мои глаза ее не видали! Вези ее в лес, на трескучий мороз.Старик затужил, заплакал, однако делать нечего, бабы не переспоришь. Запряг лошадь: – Садись, милая дочь, в сани. Повез бездомную в лес, свалил в сугроб под большую ель и уехал.Девушка сидит под елью, дрожит, озноб ее пробирает. Вдруг слышит – невдалеке Морозко по елкам потрескивает, с елки на елку поскакивает, пощелкивает. Очутился на той ели, под которой девица сидит, и сверху ее спрашивает:– Тепло ли тебе, девица?– Тепло, Морозушко, тепло, батюшка.Морозко стал ниже спускаться, сильнее потрескивает, пощелкивает:– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?Она чуть дух переводит:– Тепло, Морозушко, тепло, батюшка.Морозко еще ниже спустился, пуще затрещал, сильнее защелкал:– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? Тепло ли тебе, лапушка?Девица окостеневать стала, чуть-чуть языком шевелит:– Ой, тепло, голубчик Морозушко!Тут Морозко сжалился над девицей, окутал ее теплыми шубами, отогрел пуховыми одеялами.А мачеха по ней уж поминки справляет, печет блины и кричит мужу: – Ступай, старый хрыч, вези свою дочь хоронить!Поехал старик в лес, доезжает до того места, – под большою елью сидит его дочь, веселая, румяная, в собольей шубе, вся в золоте, в серебре, и около – короб с богатыми подарками.Старик обрадовался, положил все добро в сани, посадил дочь, повез домой. А дома старуха печет блины, а собачка под столом:– Тяф, тяф! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину замуж не берут.Старуха бросит ей блин:– Не так тявкаешь! Говори: «Старухину дочь замуж берут, а стариковой дочери косточки везут…»Собака съест блин и опять:– Тяф, тяф! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину замуж не берут.Старуха блины ей кидала и била ее, а собачка – все свое…Вдруг заскрипели ворота, отворилась дверь, в избу идет падчерица – в злате-серебре, так и сияет. А за ней несут короб высокий, тяжелый.Старуха глянула и руки врозь…– Запрягай,. Морозко смотреть Порно спартаныза кулисами, как съесть задницу Мультик морозко. 2 мин. Морозко 2025 смотреть