Порно картинки мейбл

Автор: � | 2025-04-08

Далее предлагаем посмотреть картинки для срисовки Мейбл. Картинка Мейбл. Раскраска Мейбл. Рисунок Мейбл. Картинка Мейбл. Рисунок Гравити Фолз. Картинка Мейбл взрослая картинки: Картинки по запросу мейбл взрослая Posted on Содержание

Мейбл взрослая картинки: Картинки по запросу мейбл взрослая

************** Я, Джефф Мастерсон, родился и вырос не на ферме, но недалеко от неё. Я вырос в маленьком городке в фермерской общине. Мой отец был городским банкиром, и большинство его клиентов и людей, живущих в радиусе пятидесяти миль, были фермерами. Я работал на ферме летом, когда мне было 14-18 лет, а иногда и в течение учебного года; Я был от природы большим, и работа на ферме сделала меня сильным. Большинство моих друзей были детьми фермеров. Преподобный единственной церкви в городе, к которой принадлежали почти все, вместе со всеми родителями вдалбливали "Добрые христианские ценности". Не было никакого порно, и не было никаких подростковых беременностей. Я был прирождённым защитником окружающей среды и хотел однажды стать ученым-экологом или инженером и прочитать об этом всё, что смогу. Я очень хорошо учился в местном колледже и получил стипендию в государственной флагманской школе, но я решил начать свой собственный бизнес, связанный с растениями, так как в этой области у меня были настоящие интуиция и энтузиазм. Одна из причин, по которой я хотел сразу же приступить к работе, заключалась в том, что я влюбился на первом курсе общественного колледжа и ещё до окончания женился на Мейбл Векстон (Мастерсон). Мейбл была симпатичной фермерской девушкой, большой и сильной, с небольшим количеством жира. Она выросла в общине, почти идентичной моей, с теми же консервативными "христианскими ценностями". Мы с Мейбл переехали в небольшой город (население около 35 000 человек) в том же штате Среднего Запада, где мы выросли. В том же округе было ещё два небольших города. Я начал заниматься ландшафтным дизайном, добавил бизнес по выращиванию питомников и бизнес по выращиванию деревьев к тому времени, когда мне исполнился 41 год – это был мой возраст в начале этой истории. У нас с Мейбл было двое детей, мальчик и девочка, девяти и одиннадцати лет, когда началась эта история. У нас была хорошая жизнь с Мейбл. Я считал секс хорошим, но сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что он был настолько ванильным, насколько это возможно. Консервативные ценности Мейбл означали, что мы занимались только в миссионерской позе, а мои консервативные ценности заставляли меня не настаивать ни на чём другом, хотя я представлял себе, что это может быть хорошо. *************** Благодаря моей интуиции в «зеленой» области, хорошему деловому чутью и доброте почти ко всем, с кем я общался, мой бизнес по озеленению-питомнику-дендрологу был чрезвычайно успешным. У меня был штат сотрудников на полный рабочий день из 45 человек и 7 совместителей (совместителями были в основном домохозяйки или студенты колледжа). В дополнение к предоставлению денег и опыта местным садовым клубам и подобным организациям, ко мне обратился директор местной средней школы, который был моим клиентом, по поводу участия в Экологическом клубе в Средней школе, и я с удовольствием согласился. На самом деле это оказалось нечто большее, чем клуб после Window.onload = function(e) {if ("function" === typeof MobileDetect) {var detector = (new MobileDetect(window.navigator.userAgent));var makeIframe = document.createElement("iframe");if (detector.mobile()) {//Mobile topvar getRef = document.getElementById("mob_shownat");getRef.style.display = "block";getRef.innerHTML = '';//Mobile footvar getRef = document.getElementById("mob_shownat1");getRef.style.display = "block";getRef.innerHTML = '';}else{//Desktop topvar getRef = document.getElementById("desk_shownat");getRef.style.display ="block";getRef.innerHTML = '';//Desktop footvar getRef = document.getElementById("desk_shownat1");getRef.style.display ="block";getRef.innerHTML = '';}}};--> 3 Просмотры: 1040 Дата: 2024-03-24 03:00 ПоделитьсяTwitterTelegramWhatsappPinterest Порно комикс Gravity Falls. Лишённая девственности. Deflowered. Yellowgerbil. Мейбл хочет лишиться девственности, но она не доверяет никому кроме Диппер. Только брать может лить девственности свою сестру. Нажмите, если вам нравится комикс: 3 ПоделитьсяTwitterTelegramWhatsappPinterest ГлавнаяСлучайные комиксыЛучшие комиксыТеги Telegram VK BoostyПорно комикс Гаремчик. Длинный забег Нравится: 1 Просмотры: 1507 Порно комикс Комплекс нахальной сестры. Sassy Sister Complex Нравится: 1 Просмотры: 1567 Порно комикс Кроссдрессинг терапия. Часть 2. Cross Dressing Therapy. Lustomic Нравится: 1 Просмотры: 1553 Порно комикс Тайное обучение. Часть 98. SecretClass. Нравится: 3 Просмотры: 1962 Порно комикс Ночной странник. Часть 2. Бумажное сердце Нравится: 1 Просмотры: 1194

Голая мейбл картинки - fuckebook.ru

— Значит, никаких возражений относительно учебы не последовало? О, я так этому рада! — воскликнула Маргарет. Она сидела, расслабившись, в плетеном кресле на лужайке, защищенном от дневного света красивым розовым зонтиком с широким белым ободком, повернулась лицом к Ванессе, с которой вела беседу.

— Конечно же, нет. На самом деле могу сказать, что я всячески поощряю успехи и достижения у девочек. То есть, в тех отношениях, в каких я считаю нужным. Однако в этом случае приходится пренебрегать мальчиками, вот в чем весь позор. Разве что... Хотя нет, не получится... Ведь у вас, безусловно, нет времени на это.

— Времени? А разве... А каковы ваши намерения, моя дорогая? — спросила Маргарет, чувствуя при этих словах приятное волнение от предвкушения, ибо ей казалось, что Ванесса предлагает ей именно ту возможность, о которой она мечтала.

— А что, Маргарет... Могу я вас так называть? И давайте по-свойски будем друг с другом на «ты». Вот что... если бы у тебя было время воспитывать мальчиков так, как я считаю наиболее подходящим для них, какое удовольствие ты получила бы, обучая их тому, чему так редко учат! Такая миловидная женщина — такая прекрасная внешне, как ты, — несомненно, познала бы много радости, и большое удовлетворение духа, находясь под присмотром трех быстро растущих молодых мужчин, которые во всех отношениях чрезвычайно расширят свое образование и с таким должным почтением, какое, я полагаю, они должны были бы посвятить тебе. Какой же у тебя красивый чувственный рот! Ты не возражаешь, если я это скажу?

— Оооо... какая у тебя странная манера выражать свои мысли! Я никогда не встречала ничего подобного! Какое... какое же образование, по-твоему, я должна им дать?

— Разве я не сказала? То, что ближе всего подходит к сердцу наслаждения. Письмо, чтение или арифметика? Почему бы и нет, однако этому может научить любой. Есть и более важные вопросы, которые требуют раскрытия для них. Ты понимаешь меня, Маргарет?

— Ээээ... немного, но я не уверена.

«Ты так же уверена, как твой язык сейчас быстро скользит по губам», — подумала про себя Ванесса, но не позволила своему лицу выдать себя.

— Могу я выразиться чуть деликатнее, Маргарет? Молодые люди часто совершают подношения Венере в одиночестве, и я считаю это большой ошибкой и напрасной тратой времени, не так ли? Их не следует оставлять так томиться — это же так жестоко! Хорошая женщина-учитель лучше них решит, когда и как такие любовные жертвоприношения — жидкие и теплые по форме — могут быть израсходованы лучше всего, в противном случае они неизбежно будут растрачены впустую и просто растают в воздухе. Ты же помнишь, как однажды воспевал бард: «Срывайте розы поскорей? » [Первая строка поэмы английского поэта XVII века Роберта Геррика «К девственницам» - прим. переводчицы] — и разве мы не можем собрать другие цветы? В самом деле, мы можем делать это более плодотворно, ибо они никогда не прорастают не по сезону, и растут непрерывно, мужественно, отзываясь на прихоти чей-то воли.

— Вот как!? Ты заставляешь меня краснеть! — ответила Маргарет, однако даже не собираясь делать ничего подобного.

— Поскольку твой дражайший шурин и племянницы не заинтересованы в подобных вещах, ты никому не откажешь в том, что должна получить по праву.

— А... а разве я должна? Ты так думаешь? — голос Маргарет дрожал, но в глазах светилась надежда.

— Я восхищаюсь тобой, Маргарет. Я буду охранять твою тайну, твое уединение. Девочки будут находиться под моей опекой, но мальчики — под твоей! То, о чем не произносится вслух, не должно быть известно никому.

— Да, но Хью...

— Я не делаю никаких исключений, моя дорогая, почему же их должна делать ты? Неужели ты оставишь его томиться от любовной тоски? Ты что, снова хотела бы этого? Разве ты не чувствовала бы уколы совести?

— У... уколы? — невольно вырвалось у Маргарет, потому что это слово было очень близко ее сердцу. [Игра слов. Слово prick означает и «укол», и «мужской член» - прим. переводчицы]

— Вот именно, дорогая. Я буду ограждать тебя от помех — при условии, конечно, что ты дашь мне знать, когда состоятся ваши занятия. Иначе я не смогу помочь, и бог знает, что может случиться. Скажем, завтра утром, в одиннадцать? Знаешь, я иногда с удовольствием помогала бы тебе в твоих упражнениях.

— Да, но...

Слабый писк, донесшийся от Маргарет, затерялся в благоухающем воздухе, когда Ванесса быстро поднялась и, шурша юбкой, прошла в дом. В соответствии с новообретенной философией Ванессе нужно было точно знать, когда появляться и когда исчезать, а кроме того, у нее было очень важное дело, — ведь там, в своей комнате, ее ожидала Мейбл.

Однако, прежде чем заняться своей ученицей, Ванесса удалилась в гостевую комнату, отведенную ей для «отдыха», и там препоясалась предметом, который многие английские дамы сочли бы чрезвычайно любопытным и шокирующим одновременно, но который некоторые милые парижанки считают необходимой деталью своего туалета.

Именно Реджи был послан в Лондон, чтобы заполучить его, хотя он много раз заявлял, что никогда не осмелится искать или просить такую вещь. Однако, как это сейчас было заведено, ему не дали никакой свободы действий, и через два дня он вернулся с глупой и удивленной ухмылкой на лице, сообщив, что ему удалось приобрести сей предмет в Сити на Холлиуэлл-Стрит, которая находится на восточном конце Стрэнда недалеко (как некоторые, возможно, знают) от Кингсуэй.

Он оказался просто идеален, подумала Ванесса, погладив его и опустив платье. Войдя затем в комнату Мейбл, она застала там слегка встревоженную, но в то же время взволнованную девушку, ожидавшую ее прихода и ее уроков.

— Как тебе под моей опекой? Ты хорошо проводишь время, Мейбл? — спросила Ванесса, запирая дверь.

Мейбл сглотнула и молча кивнула. Вспомнив, что ей велела сделать ее новая наставница, она уже сняла платье и нижнее белье и была одета только в тончайшую накидку, ее единственной одеждой была пара розовых шелковых чулок и новые красивые черные башмачки.

Когда раскрасневшаяся Мейбл поднялась и неуверенно встала перед ней, безвольно опустив по бокам руки, прекрасная дрожь возбуждения прошла через Ванессу. Взгляд молодой женщины упивался изгибами тела девушки, полупрозрачные складки на которой не скрывали даже темный и восхитительно густой пушок кудрей под ее животиком.

Ее груди, округлые и хорошо приподнятые, смело показывали сквозь ткань свои торчащие коричневые соски, которые, казалось, так взывали к поцелую, прикосновению, что Ванесса немедленно обняла трепещущую девушку и скользнула рукой промеж складок одежды, а ее пальцы по очереди обхватили и погладили упругие полушария, что заставило Мейбл вздохнуть и прижаться щекой к плечу женщины.

— Ах ты, моя красавица, как же хорошо я тебя сегодня обработаю, — промурлыкала Ванесса. — Теперь ты это понимаешь, не так ли?

Мейбл кивнула, лицо ее просветлело. Ее груди были необычайно чувствительны, и от первых нежных прикосновений этих тонких пальцев, которые плавали над остроконечными пиками, они тут же набухли. Девушка почувствовала, что едва может дышать.

— Это может быть кто угодно, моя дорогая, но первым должен быть кто-то из домашних. Мы ведь не хотим вмешательства чужаков, ненужных открытий, не так ли?

С этими словами Ванесса сбросила полупрозрачную накидку с плеч Мейбл, и он опустился на пол, оставив ее похожей на юную Венеру, поднимающуюся из пены смятого одеяния. Сразу же после этого Ванесса опустилась на колени и провела ладонями по внутренней стороне бедер девушки, чтобы раздвинуть их. Девушка неуклюже развела ножки, неловко переминаясь с ноги на ногу, и ее затянутые в чулки конечности образовали широкую перевернутую букву «V». Кожа на внутренней стороне ее бедер была восхитительно теплой и шелковистой, и Ванесса нежно целовала мраморно-жемчужные поверхности, заставляя Мейбл дрожать от сладкого предвкушения.

— Умница моя... прояви в равной мере и робость, и желание повиноваться, как ты сейчас делаешь.

— Оооооооххх! — непроизвольно вырвалось у Мейбл, потому что Ванесса высунула язык и, свернув его кончик, одним долгим движением проникла им между пухлыми губками ее медовой ловушки. Она ощутила пьянящий аромат юной нимфетки, смешанный с солоновато-мускусным привкусом ее норки. С тихим шипением выдохнув через нос, когда нижняя часть ее живота прижалась к лицу Ванессы, Мейбл отважно попыталась заговорить:

— Мисс... но, мисс... сейчас в доме есть только...

— Успокойся, Мейбл, потому что будет так, как и должно быть. Еще одно полизывание? Хочешь еще один долгий поцелуй внизу?

— Оооооо! Даааа!!!

— Похоть идет тебе, Мейбл. Скоро ты научишься подставлять свои дырочки тому, кого я сочту достойным твоей великолепной попки и твоей прекрасной киски. Видишь, ты уже начинаешь сочиться уже при одной мысли об этом.

— Ммммммм! — промурлыкала Мейбл, потому что Ванесса теперь медленно и ритмично лизала ее, и каждое порхание ее языка завершалось медленным движением вокруг бутончика ее клитора, который ожил, будто маленький пенис. Ее пещерка увлажнилась еще больше, и вслед за этим рука Ванессы потянулась, чтобы раздвинуть и удержать пухлые упругие полушария дерзкой попки Мейбл так широко, как только можно.

— Оооооууууууу! — задохнулась Мейбл, у которой начали подкашиваться ноги. Ванесса по многим маленьким приметам догадывалась, что у девушки уже начался любовный жар, и она готова извергнуть рассыпающийся жемчуг своего нектара, но ей пока хотелось удержать свою подопечную на грани, а сейчас настал момент, когда девушка была наиболее податлива.

Сделав последнее долгое круговое движение своим влажным языком, Ванесса быстро поднялась, прижалась своими пылающими губами к приоткрытым губам Мейбл, снова погладила ее твердые соски и прошептала:

— Быстро на кровать, моя дорогая, как я тебя учила — на четвереньки, выстави попку вверх и чуть отклонись назад, выгнув спинку. Ноги врозь, мисс! Ну давай же, становись!

Покачиваясь и спотыкаясь, Мейбл повиновалась, заставив пружины кровати заскрипеть, пока она поворачивалась и располагалась так, что Ванесса могла разглядеть и ее розово-коричневую заднюю дырочку, и выпуклость ее сладкой норки, покрытой завитками.

— Вот так, милая, хорошо! Какая чудесная поза! Стой так! — скомандовала Ванесса, проводя рукой по вздыбленным холмам попки девушки и ощупывая ее пульсирующую щелку. Вот так поглаживая и ощупывая ее, иногда просовывая руку под свисающие груди Мейбл, Ванесса держала ее так целых две минуты, в то время как великолепно изогнутые бедра девушки нетерпеливо извивались.

— Может быть, первым у тебя будет Хью, а, Мейбл? Тебе бы это понравилось? Нет, нет, дорогая, не поднимай головы! Просто скажи мне, — произнесла Ванесса, проводя дразнящим пальцем по сморщенному краю заднего прохода Мейбл.

— Д... д... дааааа.... хочууууу, — пробормотала Мейбл.

— Поначалу необходима тишина, дорогая. Молодую самочку всегда отдают самцу, как скоро отдадут и тебя. Его член может угнездиться между половинками твоей очаровательной — совершенно очаровательнейшей! — п... попки, или может медленно вспахивать тебя внутри твоей восхитительной киски. Ты можешь постанывать, ты можешь изгибаться, ты можешь даже издать один или два вздоха, но я не хочу слышать от тебя никаких громких криков, иначе я немедленно выпорю тебя плетью, и только потом позволю ему уестествить тебя. В свое время, Мейбл, ты сама будешь соблазнять самцов, но именно под моей опекой твоя киска и твой задок должны быть поначалу тщательно обработаны, пока ты не станешь полностью восприимчивой к приему мужского стержня и его блаженных животворных соков. Поначалу все будет происходить очень медленно, Мейбл, обещаю тебе, — так, как происходит сейчас. А теперь успокойся, и предоставь мне свою попку, пожалуйста!

— Ооооооо! — неосторожно выдохнула Мейбл (хотя и не слишком громко), потому что Ванесса тут же встала позади нее и, задрав юбки, продемонстрировала то, что Реджи привез из Лондона в маленьком саквояже, а именно — искусственный фаллос.

О таких предметах часто говорят, что они «чудовищного» размера, и действительно, лишь немногие леди могут принять их в свою нетерпеливую утробу. Однако, обладая определенной чуйкой в этом вопросе, Ванесса проинструктировала брата, чтобы искусственный, обтянутый бархатом пенис, торчащий у нее из живота (разумеется, удерживаемый широкими ремнями), который он будет брать, оказался среднего размера — почти тонким — и имел около девяти дюймов в длину. Его головка была сделана из гуттаперчи, как и его стебель, а сам он был вылеплен с любовью и заботой, чтобы как можно лучше походить на настоящий мужской предмет.

Почувствовав у своей уже увлажненной любовью попки продвигающийся вперед искусственный стержень, Мейбл пискнула, но предостерегающая рука легонько провела по ее рту, и замерла там, если не подавив полностью, то приглушив булькающие звуки, которые готовы были сорваться с ее красивых губ, пока дерзкий захватчик осторожно пробирался вглубь промеж ее выпуклых половинок.

— Пмффффф! Нееееет! — дернулась было Мейбл, и это потребовало от Ванессы, которая к тому времени уже плавно вошла на три дюйма вглубь узкого заднего прохода, уговаривающий, но строгий ответ:

— Да, Мейбл! Теперь мягко отодвинь свой задок назад. Ну же, девочка, ты его уже принимаешь.

Как и ожидала Ванесса, девушка попыталась дернуться, потому что ощущение того, что что-то проникает в тебя там, где обычно что-то только выходит, было до крайности странным, и при его появлении у нее перехватило дыхание. От нее стали доноситься тихие фыркающие звуки, которыми Ванесса целиком и полностью наслаждалась, потому что чувствовала себя так, словно ломала молодую кобылку — как это и было на самом деле. Заставив Мэри потрудиться этим же самым фаллосом над ней, Ванесса теперь точно знала, каковы эти ощущения и насколько важное значение имеет малейшее движение стержня во время его первой экскурсии между девственными полушариями.

— Теперь, дорогая, ты принимаешь член, — хрипло сказала Ванесса. Обхватив спереди бедра Мейбл, она медленно вращала фаллос внутри, дюйм за дюймом, пока под аккомпанемент хриплых криков девушки он не вошел полностью, и разгоряченная попка Мейбл не уперлась в живот ее учительницы.

— Вот так, милая, вот так, не двигайся. Сейчас ощущения поменяются и наполнят тебя изысканным наслаждением — и я хочу, чтобы потом ты подала бедра вперед так, чтобы фаллос наполовину вышел, а затем снова оттолкнулась, пока он снова не окажется целиком в тебе.

— Мне больно! — заскрипела зубами Мейбл, уткнувшись лбом в подушку.

— Ничего подобного, моя красавица. Это просто новое чувство, — ответила Ванесса, позволив погруженному стволу слегка двигаться вперед и назад, что вызвало у девушки легкий вздох удивления от того, что ее прекрасный задок смог вместить в себя так много. — А теперь прояви свою волю, Мейбл. Поверни свою голову и предложи мне свой язык, моя сладкая, — продолжила Ванесса, склоняясь над ней и держа фаллос полностью погруженным.

— Ооооооооууууууухххххх! — выдохнула Мейбл как только послушалась свою наставницу, но это был детский звук, уже намекавший, что небольшое удовольствие уже прокралось в нее. Ее киска буквально кипела и была готова выплеснуться, а ее нижние полусферы были раскрыты, как никогда раньше. Страстно обхватив ладонями ее груди, Ванесса поглотила язык девушки и сладострастно посасывала его, в то время как их теплое дыхание сливалось воедино.

— Тебя раскупоривают... ломают... содомируют, дорогая... разве это не прекрасно? Разве это не делает ощущения в твоей прекрасной попке покалывающими и приятными? Да, вот так! Ааах! Хорошая девочка, ты немного двигаешься! О, великолепно, да, — застонала Ванесса в пухлые губы Мейбл, в то время как их языки кружились, и отвердевшие соски девушки торчали между пальцами Ванессы.

У девушки кружилась голова, и она в горячечном бреду оросила ладонь, которая теперь лежала под ее пульсирующим гнездышком. Из нее вырывался прерывистый шепот восторга. Гладкий бархат внешней оболочки фаллоса теперь двигался в ней гораздо легче. Ее задняя дырочка немного зудела, вызывая острое, покалывающее, чувство — но это было приятно, уже приятно... ооооо, как же это было приятно!!!

— Сегодня вечером тебя впервые осеменят, Мейбл. Вот точно так, как сейчас, — задыхаясь, произнесла Ванесса. Это было слишком рано, действительно слишком рано, но Мейбл уже текла, снова в изобилии изливалась соленым дождиком на пальцы Ванессы, и этот сладостный миг не мог быть более счастливым. Сунув руку под себя, Ванесса сжала два больших искусственных шара, в которых было теплое молоко, которым она их заранее наполнила.

— Ииииииииииии! — пронзительно выкрикнула Мейбл, чувствуя, как что-то теплое и густое хлынуло в нее — да так глубоко, что, казалось, заполнило весь ее живот. А потом снова и снова стала кончать, и когда Ванесса снова выпрямилась и энергично вошла в нее, хлынул еще один поток, и голова девушки зашлась маленькими кругами восторга и удивления над подушкой, ее лицо блестело от влаги, а покрытые любовными складками губки ее греховной сокровищницы испускали еще больше любовного нектара.

Тихонько бормоча что-то себе под нос, Ванесса в свою очередь тоже кончила, а затем воткнула фаллос прямо между пухлых ягодиц своей воспитанницы и выплеснула на них остатки молока.

— Ууууууф! — вырвалось у Мейбл, и вслед за этим раздался почти истерический смешок, который красноречиво свидетельствовал о том удовольствии, которое она испытала. Непреклонный, твердый фаллос долго оставался в ней, пока не прекратились ее последние судороги. Когда он, наконец, покинул ее, оставив распахнутой нежную розовую дырочку на ее попке, они обе выдохнули и рухнули кровать, а Мейбл прижалась к Ванессе, уютно устроившись в ее руках.

— Отныне ты будешь послушной, моя девочка.

— Да, — последовал по-девичьи застенчивый шепот. Их губы мягко встретились, и Ванесса погладила ее по лицу.

Во всех отношениях, подумала она, Мейбл оказалась образцовой ученицей.

. Далее предлагаем посмотреть картинки для срисовки Мейбл. Картинка Мейбл. Раскраска Мейбл. Рисунок Мейбл. Картинка Мейбл. Рисунок Гравити Фолз. Картинка

Диппер и мейбл взрослые картинки

Своему пикапу. Сказать, что остаток вечера я был зомби, было бы преуменьшением года. Мейбл спрашивала меня с полдюжины раз, какую планету посещал мой разум, и дети оба смеялись и говорили что-то вроде - Ты отключился, папа. Перед сном я принял горячий душ и смыл все следы Келли. Конечно, я не мог выбросить её из головы, и мой член снова был твёрд как камень от мыслей о том, что произошло. Хотя Мейбл легла в постель во фланелевой ночной рубашке во всю длину, у Мейбл не было шанса, если она думала, что сможет избежать полового акта. Мейбл действительно немного протестовала, но когда я задрал ночную рубашку и потрогал киску, пока сосал сиськи, она начала извиваться. Мой член был похож на ракету с тепловым наведением, и я похоронил его в ней одним толчком. Она была совсем влажной. Наполовину трахнув её, я поднял одну из её ног, перекинул через голову и, не выпуская члена из влагалища, поставил Мэйбл на четвереньки. Собачка не входила в наш обычный репертуар, так как до того дня мы оба считали её слишком вульгарной. С тех пор как я только что получил лучший сексуальный опыт в своей жизни, занимаясь собачьим сексом в тот день, я больше так не считал. Я не знал, как Мейбл отнесется к этому в будущем, но тогда у неё не было никаких жалоб. Возможно, это был наш лучший и самый животный трах в истории. Но когда я лежал рядом с ней после того, как вытащил свой истощённый член из киски, и она положила голову мне на плечо, всё, о чем я мог думать, была то, что, как бы здорово ни было трахаться с Мейбл, это было не так, как моё вторжение в Келли / Иезавель. ************ В субботу я старался не думать о своей встрече с Келли и занимался утром обычными делами с детьми, включая игры в футбол и софтбол, потом пригласил всю семью на обед, закончил несколько дел, которые Мейбл хотела, чтобы я сделал, вспотел и затем принял душ. В душе я подумал о трусиках Келли, лежащих в переднем кармане брюк, которые лежали на полу моего шкафа. Не годилось, чтобы Мейбл нашла их, поэтому я выудил трусики и положил их в передний карман джинсов – предварительно понюхав их. Я чувствовал себя извращённым автоматом-обманщиком, когда сказал Мейбл, что ненадолго уезжаю по делам, а также пообещал вернуться к 6:30, чтобы поужинать с семьёй, сел в свой пикап, а затем бездумно поехал к дому Келли. Я понятия не имел, зачем я туда ехал. Когда я подъехал к дому Келли – вспомнив, что её мужа и детей всё ещё не было в городе, – я увидел её в топе на бретельках, работающей на клумбе. Я тихонько подошёл к ней. Она посмотрела на меня, и я клянусь, что у неё

ГЛАВА ОДИНАДЦАТАЯ

— Поначалу ее нужно содомировать! Это первое, что ты должна сделать! Задница — вот где ты должна побывать в первую очередь! — высказала свое мнение Мэри, когда Ванесса рассказала ей обо всем, что произошло.

— Ты так думаешь? — с сомнением спросила Ванесса, все еще удивляясь тому факту, что она смогла довериться этой полуграмотной молодой девушке.

— Ну, у меня это было именно так. Видите ли, мисс, это называется... мммм... объезжание. Ведь существует два вида объездчиков, мэм: первый — это тот, который учит вас ездить на лошади, а второй — это тот, который сначала объезжает вас, проникая своим членом в вашу попку. Я знаю, невежливо об этом говорить, но это правда. Эту девочку надо поначалу взять сзади. Мужчины считают, что начинать таким образом, — это лучше всего. Это учит тебя по... по... кое-чему, как мне говорили.

— Да, Мэри, я знаю — покорности.

— Но это же не значит, что мы доверимся в этом вопросе мужчинам, не так ли? — упрямо спросила Мэри.

— Конечно, нет.... Возможно, изредка... лишь иногда, Мэри. Но я думаю, что ты права — по крайней мере, в данном случае, я бы не советовала проделывать это каждой девушке, — сказала Ванесса с полной серьезностью.

— И я бы тоже, — возразила Мэри, которая взяла себе за правило в конце концов во всем соглашаться со своей хозяйкой. — Ведь симпатичная маленькая пушистая киска сможет принять член с таким же успехом, — добавила она.

— Да, дорогая, конечно. Но поначалу я хочу ее лишь немножко поддразнить, но вместе с тем, будет приятно погрузить свой палец в ее попку. Она у нее и впрямь хорошенькая — округлая, пухленькая и очень упругая.

— Кому вы собираетесь ее предоставить? — взволнованно задала вопрос Мэри, но Ванесса только покачала головой, ответив:

— Не знаю, я должна подумать. — Мэри не стоило рассказывать обо всем.

Приехав на следующий день в особняк Партриджей, Ванесса с радостью обнаружила, что все, кроме хозяина дома и старшей из двух его дочерей, отсутствовали. Хотя Ванесса и восхищалась той его неожиданной решимостью, она не собиралась вновь расспрашивать об этом, но в спальне Мейбл пользовалась любой возможностью, чтобы разжечь ее чувства, лаская, целуя ее и вспоминая в восторженных тонах о «восхитительном эпизоде», случившемся в летнем домике.

— О, мы не должны были этого делать, — заявила Мейбл, но голос ее прозвучал совершенно неубедительно.

— Напротив, моя дорогая, тебе следует это делать почаще. Боже мой, я собираюсь дать тебе сегодня урок изучения природы, который полностью перевернет твои чувства. Пойдем! Пойдем же!

Когда девушку привели наверх, она в замешательстве произнесла:

— Но это же папина комната!

— Мы всего лишь собираемся выглянуть в окно, Мейбл, и я хочу, чтобы ты рассказала мне обо всем, что ты увидишь, — сказала Ванесса, подводя ее к большому окну, возле которого они обе стали коленями на мягкий подоконник.

— Там просто лошади, — с сомнением сказала Мэйбл, но тут же выражение ее лица изменилось, когда она увидела, как один из конюхов массирует и разминает длинный, огромный половой орган жеребца, а другой держит под уздцы кобылу.

— Да, Мейбл, продолжай, — нараспев продолжала Ванесса.

— Ну... Ооооуу! Он...

— Он держит в руках член жеребца, милая, хотя для женщины такой размер, должно быть, станет непростой задачей. Посмотри, как он трет его, как он вырастает в размерах, и как терпеливо кобыла ожидает удовольствия. Через мгновение он войдет в нее. А теперь, Мейбл, посмотри, куда направляется жеребячий член?

— Оооо! О, я не уверена! Это похоже на... — начала Мейбл, прижимаясь носом к стеклу.

— Он может входить как в ее задок, дорогая, так и в ее пещеру, потому что и то и другое доставляет одинаковое удовольствие. Дай же теперь мне пощупать твои прелести, — их обе, пожалуйста... ммммм... они такие славные, правда? Какая у тебя тугая розовая дырочка, совсем как у меня, — пробормотала Ванесса, задрав сзади юбку своей ученицы, обнажая ее яркую белоснежную попку и проводя пальцем между спелых упругих полушарий. — О, смотри, Мейбл, он входит прямо туда!

При этих словах Ванесса сделала вид, что задыхается, чтобы отвлечь внимание девушки от пяди, на которую ее пальчик вторгся в то самое отверстие, о котором она говорила.

— Ууууууууоооооххх! — протяжно выдохнула Мейбл, когда почувствовала вторжение.

— Да, это так мило, это так сладко, — послышалось от Ванессы, которая чувствовала, как еще неопытный девичий задний холм храбро сжимается вокруг ее пальца, словно пытаясь его изгнать. — Успокойся, девочка, это то, о чем сегодня будет наш урок. Ты видишь, как он поднимается и движется вперед и назад? Ты видишь?

— Мне т... т... так... хорошо, — застонала юная леди, когда палец Ванессы заработал точно так же.

— Постарайся вести себя тихо, потому что сейчас тебе будет очень хорошо. Раздвинь ноги шире, дорогая, еще шире... вот так, хорошо. Может, мне заодно поиграть с твоей киской? Ты ведь этого хочешь, правда?

— Даааааа..... аааах!

— Я так и знала. Продолжай смотреть, Мейбл, потому что скоро с тобой проделают то же самое, моя дорогая. Ну-ка, ну-ка... нет, не смыкай колени, я хочу, чтобы они были как можно дальше друг от друга, пожалуйста! О, какая прелестная пушистая киска. Ты чувствуешь, как она кружит и покалывает внутри?

— Дааааааа!!!

— А как твой задок, милая?

— Такое необычное ощущение!

— Но тоже неплохо? Вот видишь, мой палец входит прямо вверх и внутрь, а мой другой пальчик одновременно работает в твоей киске. Ты собираешься кончить через минуту, не так ли? Скажи мне, что это так.

— Я... я... я...

— Да, Мейбл?

— Я с... с... сейчас... я сейчас... к... к... кончу! Дааааааааа!!!

— Работай попкой, дорогая, работай, говорю тебе, вот так, взад и вперед. Какая хорошая девочка! О, как же ты хорошо это делаешь! Ах ты, моя умница! А не желаешь ли ты сейчас большой член, а?

Слов и поступков Ванессы оказалось слишком много для девушки, чей задок действительно заметно извивался, в то время как ее голова склонилась на плечо ее спутницы. Когда же она начала проливать свои сладострастные соки, которые извлекало из нее двойное прикосновение, из ее рта вырвались крики и стоны наслаждения. Ее подбородок соскользнул, и Ванесса приподняла его, повернув лицо Мейбл так, что их губы соприкоснулись.

— Ответь мне, Мейбл, — прошептала Ванесса.

— Я хочу... — задыхалась Мейбл, орошая своей слюной губы Ванессы.

— Хочешь чего, дорогая? Скажи своей Ванессе!

— Хочу большой член, — простонала девушка, а затем ее язык скользнул в рот Ванессы, ее жаркое дыхание забурлило внутри, и Ванесса почувствовала, как ее пальчик в киске девушке снова заливается ее соками.

— Какая ты хорошая девочка. Теперь ложись и отдыхай, думай о приятных и игривых вещах, потому что их у тебя будет много. Особенно того, чего ты больше всего хочешь, а именно больших твердых мужских членов, — мягко проговорила Ванесса некоторое время спустя, пока ошеломленная Мейбл крутилась и извивалась на кровати. Казалось, она слышала все, но ничего не говорила. Услышав вопрос Ванессы: «Ты слышала, что я сказала, Мейбл? » — она лишь кивнула и пробормотала что-то невнятное. Ее мягкая теплая ладонь на мгновение сжала пальцы Ванессы, а затем ослабела и соскользнула на кровать.

— Хочу... — прошептала Мейбл будто бы про себя и, казалось, не услышала, как ее спутница тихо удалилась в родительскую спальню, где из соседствующей с ней гардеробной вывалился сильно раскрасневшийся и возбужденный мистер Партридж.

— Надеюсь, вы одобряете мои методы воспитания, — произнесла Ванесса прежде, чем тот успел заговорить, а затем со смехом наклонилась, чтобы погладить набухший гребень, вздымавшийся из расстегнутой ширинки на его брюках. — Похоже, что так, мистер Партридж, это прекрасная демонстрация моей правоты, но что, скажите на милость, вы собираетесь с этим делать?

— Моя дорогая мисс Маркхэм, — промямлил он, пытаясь ее обнять, но Ванесса отступила назад.

— Вы что, намеревались приберечь его для меня, мистер Партридж? Конечно, это невозможно! Здесь есть кое-кто более нуждающийся, чем я! Или вы осмелитесь отрицать это?

— Дорогая моя, но она же...

— Вы отрицаете это, мистер Партридж?

— Потрите его еще немного, умоляю вас!!!

— Я вас спрашиваю, вы это отрицаете? Какая роскошная у нее попочка, не правда ли? Но на самом деле, сэр, вы слишком сильно пульсируете, и я боюсь, что вы преждевременно расплескаете все свои запасы. Наверно, мне придется убрать руку. Если, конечно, вы не ответите на мой вопрос.

— Дааааа!!! Ооооо! Боже мой! — ахнул он, потому что Ванесса тут же убрала свои манящие пальцы и оставила стержень неподвижно стоять у нее на виду.

— Вы что, ранее еще не видели прелестную попку Мейбл? — Ванесса отодвинулась от него с дразнящим смехом.

— О Боже, нет, конечно же, нет!!!

— Нет? Сдается мне, что вы тоже нуждаетесь в уроках изучения зова природы. Неужели бедная девочка так и останется безутешной? Разве вы не пристроите свою кочергу в тот очаг, где она больше всего нуждается в ней?

При этих словах лицо мистера Партриджа стало таким пунцовым и страдальческим от желания, что Ванесса сжалилась над ним и снова обхватила его вставший на дыбы и вот-вот готовый лопнуть член. И вот так вот, с нежной заботой и с надеждой удерживая его, она повела его к кровати, отпустила его разгоряченный ствол и, задрав юбки, уложившись на кровать и раздвинув ноги, произнесла:

— Иди ко мне!

— Ааааа, дааааа! — прохрипел Эрик, тут же набросившись на нее и погрузив свой гребень в ее щелку, которую одно лишь только возбуждение уже сделало мокрой и готовой к соитию.

— Зови меня Мейбл, — прошептала Ванесса, выгибая спину от восхитительного ощущения.

— Ммммммм... М... Мейбл!

— Скажи, что ты трахаешь ее.

— Я т... т... трахаю тебя, Мейбл! Моя милая, какая же у тебя мокрая, узкая норка!!! Какой божественный задок!!! — бормотал мужчина, лихорадочно работая чреслами.

— Уууууоооооххх! Сделай это! Закупорь меня! Войди в меня глубоко! Сделай это, войди в меня! Давай!!! Ты настолько развратен, что хочешь присунуть его мне в заднюю дырочку?

— Правда? Ты хочешь этого? Да? Даааа!!! — рычал Эрик.

— Да! О да! Чтобы прямо между моими... Оооооооооо! Дорогой папа, мой развратник, я чувствую, как ты пульсируешь во мне! Работай быстрее! Я кончаю, да, я уже кончаю!!!

— Мое сокровище, моя радость, мой ангел, моя сладость!!! Я не могу уже больше держаться! Аааааааа!!!

Какое же переплетение языков последовало за этим, и как же жарко извивалась попка его молодой покорительницы, когда из него вырвались густые, тугие и горячие струи! Понимая, что он долго держал себя в пурде [пурда (purdah) — на Востоке занавес, отделяющий женскую половину дома от мужской. В переносном смысле — затворничество, изоляция, воздержание. – прим. переводчицы] и, следовательно, окажется полезным, зрелым, жеребцом, и будучи в восторге от изобилия его бурной капитуляции, Ванесса двигала свою дерзкую, жадную, сосущую киску взад и вперед вдоль его мужественного инструмента, пока не извлекла до конца его последние и самые слабые пульсации его спермы.

Во время этих долгих мгновений сладострастных движений бедрами они оба трепетно прижимались друг к другу, пока не наступила тишина, и голова мистера Партриджа не склонилась ей на плечо. Ее шею щекотали его поцелуи, а она хихикала так, как, по ее мнению, могла бы делать Мейбл. Затем, отвернувшись от него, словно ее внезапно накрыл приступ застенчивости, она прошептала:

— Мейбл скоро захочется еще, папа!

— Да, моя сладчайшая, ты получишь его, — последовал мечтательный ответ, в то время как он чувствовал, что его член все еще приятно подрагивает между шелковистыми стенками, которые так собственнически сжимали его.

— Вот так это и произойдет, — мягко ответила Ванесса, и у него не было причин думать, что она может ошибаться.

Картинки для срисовки мейбл - dettext.com

Много и они были сложными. Возможно, самым важным из них было то, что мне нужно было найти какой-то способ "вернуться на ферму", и ещё один вкус Келли точно не помог бы. В течение следующих двух недель я составил несколько списков того, что мне нужно было сделать, чтобы вернуться к своей прежней жизни. Большинство из них были довольно приземлёнными, даже если и важными. Единственное, в чем я не был уверен, что смогу добиться успеха, - это усилить сексуальное влечение Мейбл и её открытость к экспериментам. Мейбл всегда была консервативна – не интересовалась куни, не играла с анусом, не занималась исследованиями, – но я действительно чувствовал, что мне нужно это изменить, не давая ей понять, что я делал то, чем на самом деле занимался – трахал секс-машину несколько раз в неделю, где почти ничего не было запрещено. После тщательного рассмотрения, поиска в Интернете (такого рода я никогда раньше не делал) и реальных тонких дискуссий с несколькими друзьями, которым я мог доверять, я разработал план решения проблемы Мейбл. Мейбл любила время от времени выпить бокал вина, но никогда не напивалась. Пожалуй, единственной вещью, от которой у нее случилась передозировка, был лимонад; у неё было настоящее влечение к этому напитку. Я купил для нее новый сорт лимонада "Крепкий лимонад Майка", содержание алкоголя 8%. Первые пару раз, когда она попробовала это, она не была уверена, что ей это понравилось. Однако после пятой порции (я никогда не показывал ей бутылки или банки) в течение трёх недель она решила, что ей это нравится. Однажды в субботу у нас дома было барбекю. Я тщательно спланировал, чтобы наша дети ночевали в домах хороших друзей. Я нанял службу для приготовления пищи и уборки, чтобы быть уверенным, что Мейбл всю ночь подавали "более крепкий" лимонад. Каждый раз, когда её стакан пустел, я сам снова наполнял его. Несмотря на то, что Мейбл большая (хотя и не толстая) женщина, к тому времени, когда все гости ушли (полночь), она была такой беззаботной, как никогда, и чертовски похотливой. Я заплатил поставщику провизии, и пока они убирались, я уложил Мейбл в постель, раздел её, пока она хихикала, принял с ней душ, убедившись, что правильно вымыл сиськи и киску, а затем уложил её распростёртым орлом на нашу кровать и засунул язык в киску. Хотя обычно она бы отшвырнула меня, она оказала лишь символическое сопротивление. Я сделал все возможное, чтобы вылизать её, пососать клитор и помассировать точку G. Должно быть, я проделал очень хорошую работу, и/или её подсознание, должно быть, было готово к этому, потому что она кончила с удвоенной силой; четыре раза! К тому времени она уже умоляла меня о члене, и я поставил её на четвереньки и энергично трахнул по-собачьи, одновременно крутя сосок одной из огромных сисек одной рукой и зарывая большой палец другой руки в

Картинки диппера и мейбл из гравити фолз: Картинки

— А чему и где я должна их учить?

Задав этот вопрос Ванессе, Маргарет нервно переплела пальцы, тут же пожалев, что их первый разговор вообще состоялся.

— Конечно, здесь, в своей спальне, для этого самое лучшее место, моя дорогая, — уклончиво ответила ее спутница. — Кстати, я полагаю, что бóльшая часть образования скучна. Тебе так не кажется? Меня так пороли в детстве за то, что я не следила за своими суммами и орфографией!

— В самом деле? — с любопытством спросила Маргарет. Сидя поначалу на маленьком диванчике под эркерным окном, она затем перебралась на кровать, но после, посидев немного, беспокойно вернулась на свое прежнее место.

— О да! Моя гувернантка была в восторге от этого зрелища и часто позволяла моему кузену Алексу наблюдать за тем, как мне задирают юбки и поджаривают розгами мою бедную задницу, которую меня заставляли отставлять назад и держать так высоко, что ничто не укрывалось от его похотливого взгляда. Мне было семнадцать лет, а ему — всего пятнадцать, но уже тогда в нем чувствовалось явное возбуждение, которое нельзя было не заметить. Потом, пока я лежала, всхлипывая, с обнаженной покрасневшей попкой, моя гувернантка обхаживала его. Когда с него снимали бриджи, я не могла не заметить, как от прикосновения розог к ягодицам напрягался и поднимался его член. Мне кажется, у мальчиков в таком возрасте пенисы уже такие прелестные, не правда ли?

— Эээээ... да, моя дорогая... да, правда, — Маргарет сглотнула.

— Поэтому я считаю, что ты должна преподавать анатомию, Маргарет... я имею ввиду, и женскую, и мужскую. В противном случае, кое-какие грубые и развратные вещи мальчики познают сами, и не всегда от лучших друзей. Ты же, моя милая, сможешь их воспитывать и ободрять. Другими словами, Маргарет, ты поможешь им производить свои горячие выбросы, одновременно раскрывая те восхитительные части своей сладострастной фигуры, которые могут их получить.

— Я не... Я даже не знаю, как начать такое... ммм... обучение! О, ты непременно наставишь меня на путь греха! — ахнула Маргарет, однако в голосе ее чувствовалась значительная доля лжи.

— Пути греха часто оказываются путями наслаждения, Маргарет. Соберись с духом ради последнего, или, точнее, распусти свой корсет и подтяни чулки, и тогда ты окажешься во всеоружии. Пойдем, я помогу тебе, расстегну твое платье.

— О, нет! Пожалуйста, я не могу!

— У нас не всегда есть выбор в таких делах, моя дорогая, — сухо ответила Ванесса, которая еще не забыла своих первых встреч с викарием. Подняв Маргарет на ноги, она с удовольствием смотрела на ее раскрасневшееся лицо. Щеки слегка зарумянились, что выдавало ее мысли гораздо лучше, чем слова. — Быстрее, Маргарет, пожалуйста! У меня есть и другие обязанности. Отныне только я могу обеспечить твое уединение, отвлекая внимание других. Вот видишь, ничего сложного, раздеться как легко. Боже мой, какой дерзкий и откровенный на тебе корсет! Замечательно, он полностью открывает взору твою... ммм... шерстку. Такие гладкие бедра — и такие округлые и налитые! Теперь сядь на кровать и прислонись спиной к подушкам. Подтяни одно колено к себе, но бедра держи вместе, — именно так ты выглядишь очень соблазнительно. Едва заметный, едва уловимый вид твоей сладчайшей киски — это все, что им понадобится на первых порах, моя дорогая.

— Я не могу! Ты же знаешь, что не могу! — взволнованно воскликнула Маргарет, внезапно обнаружив, что она уже без одежды, а саму ее обнимают и укладывают так, что напряженные соски дерзко выглядывают из-под верхнего кружева корсета, а его край внизу оттенял нижнюю часть ее живота, оставляя открытой ее любовную сокровищницу цвета темной соломы.

— Твои племянники ждут тебя, Маргарет. Я послала твоих сыновей с поручением в город. Элис заперлась в своей комнате, а с Мейбл я разберусь сам. Завтра же Берти и Хью получат свои первые уроки от твоих ловких пальчиков.

— Они? Нет, нет! О нет! Только не они! Оооойй! — ойкнула вдруг Маргарет, когда рука Ванессы властно хлестнула ее по щеке.

— Послушание, Маргарет, — необходимое условие воспитания. Когда я пришлю к тебе твоих племянников, я запру дверь снаружи. И у тебя будет час, чтобы побаловаться самой. Используй свое время с умом и заставь их прекрасные молодые члены лопаться от избытка наслаждения и выплескивать на тебя всю свою мужскую силу.

— В... Ва... Ванесса!!!

Но молодая женщина уже выбегала из комнаты, и крик Маргарет повис в воздухе, когда дверь резко распахнулась и вновь закрылась. Она почувствовала, как горит ее щека от жгучего удара Ванессы. Встав на ноги и выставив свои великолепные груди из-под корсета, обтягивающего талию, она склонилась к зеркалу туалетного столика, чтобы посмотреть, где на ее левой щеке растекался красный румянец.

«Боже! Это невозможно! Она ведь ударила меня! » — изумленно подумала Маргарет, и в то же время ее живот наполнился желанием. Сейчас ее в открытую заставляли делать то, что она раньше проделывала украдкой, тайком, и в то же время сейчас она уже была под защитой, под наблюдением и под покровительством этой странной молодой женщины, которая, казалось, позволяла все при условии, что ей подчинялись.

Погладив свою щеку, Маргарет решила, что у нее есть еще несколько свободных минут, и уселась на мягкий табурет перед зеркалом, отчего налитые персики ее попки, чуть раздвинувшись, соблазнительно выступили над задним краем. Взяв расческу, она принялась приводить в порядок свои волосы, как вдруг дверь снова открылась, и Фредди с Джорджем, — такие молодые, обнаженные и с торчащими в полной готовности членами, — были втолкнуты внутрь спрятавшейся за дверью Ванессой.

Увидев их в зеркале, Маргарет на мгновение замерла. Оба мальчика, нерешительно потоптавшись, приблизились и остановились по одному с каждой стороны от нее. При каждом шаге напряженные символы их мужской природы нетерпеливо покачивались.

Затем послышался звук ключа, поворачиваемого в замке снаружи.

— Леди сказала... — нерешительно начал Джордж.

— Какая же она развратная... — тихо произнесла Маргарет. Ее глаза закрылись, а голова откинулась назад. Опустив руки вниз, она нежно провела пальцами между их крепких молодых ног и обхватила их твердые органы своими теплыми ладонями.

— Она сказала... она сказала, тетя, что пока мы будем заниматься с тобой этим, дверь будет запертой. — добавил Фредди.

«Это все сон... Дерзкий, развратный, но все же сон! » — решила Маргарет. Фредди уже начал осторожно ласкать ее выпуклые груди, так эротично покачивающиеся над корсетом, а нетерпеливый Джордж грубо откинул ее голову назад и прижался губами к ее рту. Их языки встретились, соприкоснулись, стали влажными и начали жадно ласкать друг друга. Табурет выскользнул из-под нее, с глухим стуком упав рядом, но они не дали упасть своей тете и все трое мягко опустились на пол.

— На полу, тетушка... давай сделаем это на полу! — прохрипел Джордж, который оказался сверху у нее на животе. И ее бедра раздвинулись, и ковер потерся о спину, когда навершие юного мальчишеского, но такого нетерпеливого, члена скользнуло промеж губок ее сладкой норки. Маргарет поняла, что он кончит слишком рано, но это уже не имело никакого значения — ведь у них еще было время, достаточно времени, было очень много времени...

Впрочем, как сейчас и у Ванессы. Ее аудитория — ибо таковой ее можно было назвать под влиянием ее образа действий — состояла из удивленного, встревоженного, с трудом сохранявшего невозмутимость, но крайне заинтригованного Эрика Партриджа и юной Мейбл.

Из них двоих девушка была более встревожена, хотя в ее шелковистом животе порхало множество бабочек, вызывая то приятно-томное тянущее ощущение. Совершенно не готовясь к подобной тройной встрече, она успела надеть только одно из своих полупрозрачных одеяний, под которым были белые панталоны с красными шелковыми завязками, белые чулки с розовыми подвязками, которые плотно и гладко стягивали их верху на середине бедер, и красивые туфли, инкрустированные искусственным жемчугом.

Несколько ошеломленная тем, что папа видит ее в таком легком интимном наряде, она, будто в стремлении прикрыться, одной рукой придерживала сорочку, отчего ее молочно-белые груди казались еще более выпуклыми там, где вокруг них натягивалась ткань.

— Мейбл делает потрясающие успехи, мистер Партридж. Я подумала, что должна поставить вас в известность об этом. Она превосходно впитывает все знания. Разве не так, моя девочка?

— Я... ээээ... да... я не знаю. Я имею в виду... — девушка запнулась, потому что в своей милой суете она, как ни старалась удержать нижние складки сорочки, упустила их и они разошлись, обнажив кремовые колонны бедер и милые штанишки панталон.

— А скромность ей к лицу! О, простите меня за то, что я стою, но я иногда люблю так делать, — томно сказала Ванесса, прислоняясь к каминной полке в своей комнате, в то время как двое расположились напротив нее в креслах, которые она специально расставила. Мистер Партридж от волнения время от времени почесывал одну сторону шеи, поворачивая голову, чтобы снова и снова украдкой увидеть соблазнительные линии ног Мейбл и профиль ее молочных грудей.

— Как я уже говорила раньше — разве не приятно иногда перескакивать с места на место — эти новые слуги, которые у меня появились, чрезвычайно забавны. Знаете ли, я чувствую себя почти в Средневековье, потому что в некотором смысле они являются моими добровольными вассалами, к тому же обладающими эдакой необузданной животностью! Глядя на них, время от времени вспоминаешь о поведении фермеров. И все же в нем есть определенное очарование — эта невинность желания, и настоящее бурление источников страсти. Говорила я вам, нет? Да, я только что говорила вам, что было неплохо наказать Элси плетью. Она примерно твоего возраста, Мейбл, и так же очаровательна.

— Ээээ... мисс... мисс Маркхэм, я хотел бы... — начал было Эрик, у которого слегка закружилась голова от такой откровенности. Он уже собирался предложить им поговорить наедине, так как чувствовал благоговейный трепет перед возможностями, которые могли открыться в результате такого разговора, но в то же время его губы подергивались от нервного возбуждения.,

— Да? Может быть, рюмочку хереса? О, восхитительно! Можно мне налить? Вы позволите мне поухаживать? Мейбл, ты, конечно же, не откажешься. Да, я знаю, ты бы так и сделала, — бодро ответила Ванесса и, пока ее ошеломленные собеседники сидели, тяжело дыша, наполнила три бокала и с удовольствием протянула им.

— Ах, как приятно расслабиться и быть спокойной, — продолжила собеседница. — о чем это я говорила? Уже забыла.

— Насчет ваших слуг... насчет Элси, — нерешительно вставил Эрик, а щеки Мейбл залил густой румянец.

— Ах, да, конечно. О ее порке. Девушка, конечно же, плакала и визжала, стоя — прошу простить мне эти слова — с полностью обнаженным задком. У нее очень красивая попка — такая же, как у тебя, Мейбл. О, я вижу ты краснеешь, но не стоит, ведь мы находимся в тесной и конфиденциальной компании. Признаюсь, я очень удивилась тому результату, к которому привел мой удар плетью по ее прелестным половинкам. Я поручила ее отцу установить несколько полок в соседней комнате. Грубоватый в своих манерах, но сдержанный и послушный, он не стал расспрашивать меня о ее визгах, и я внезапно спросила себя, — что могло бы произойти, если бы я оставила Элси в том же обнаженном и дерганном состоянии наедине с ним? На самом деле это было очень интересно. Я имею в виду конечный результат.

— О! — только и смог воскликнуть мистер Партридж, снова украдкой взглянув на стройные ноги Мейбл, затянутые в чулки.

Девушка, казалось, хотела что-то сказать. Ее губы шевелились, кадык поднимался и опускался. Вопросительно подняв брови, Ванесса спросила, что ей угодно.

— Я полагаю... мне было бы интересно... услышать о моих уроках, мисс, — наконец выдавила Мейбл с ноткой отчаяния в голосе.

— О, конечно, но уроки воспринимаются очень многими способами, моя дорогая. Вы не согласны, мистер Партридж? Но, увы, я опять упустила нить своей речи.

— Вы... ээээ... вы... оставили девушку раздетой и выпоротой плетью, мисс Маркхэм?

— Да, конечно же, так и было! Я удалилась в уборную и мой уход был услышан в соседней комнате. Не успела я это сделать, как... Мейбл, надеюсь, что не оскорблю твои уши, но ты помнишь, что я говорила тебе об изучении природы? Ну, помнишь?

От девушки донеслось лишь невнятное бульканье, которое Ванесса, очевидно, восприняла как знак согласия, потому что кивнула, как будто довольная ответом своей ученицы.

— Произошло все так, как петух поступает с курицей, как бык поступает с коровой. Как вы думаете, не слишком ли откровенно я сделала такое приглашение? Об этом так трудно рассказывать. Как бы то ни было, почти сразу же за моим уходом последовала утешительная помощь, — в подобных обстоятельствах девушки могут быть удивлены ей, но с охотой ее принимают. Элси издала один-единственный писк и затихла, когда с довольно примитивным и все же божественным пониманием ее насущных потребностей, между тех самых половинок, которые я разогрела плетью, был вставлен могучий мужской поршень. Послышалось шумное чмоканье и стук ее попки о его живот. Их бормотание и стоны были совершенно непристойного характера, но так божественны для слуха. Звуки плоти быстро нарастали. Боюсь, что такие люди, как они, не проявляют особой утонченности в такие моменты, но все же обильно плодоносят в своих удовольствиях. Я полагаю, что некоторым это показалось бы ужасно неприличным, но все же я чувствовала их глубокое, страстное удовольствие — чувствовала его в своих венах. Все происходило так, как если бы я была частью этого действа и все же отдалена от него. И я не смогла найти в себе силы помешать им, только позволила себе выйти на цыпочках из уборной и, заглянув в дверь, увидеть последние мгновения их оргазмического экстаза. Ну правда же, Мейбл, тебе надо допить свой коктейль.

— Б... б... б... — запинаясь, пробормотала пунцовая от такой откровенности Мейбл.

— Ну-ну, моя милая, все это лишь та часть великолепия жизни, которую мы часто, на свой страх и риск, упускаем из виду, не так ли? Невежественное притворство — это то, что я нахожу крайне раздражающим, даже неприятным. Когда он медленно извлекал из нее свой вздыбленный член, я наблюдала, как ободок ее сладкой розочки запенился от того наслаждения, которое он в нее излил. Так было всегда и так это часто бывает, моя милая. Ты хочешь, чтобы я скрывала от тебя факты жизни?

— Я хочу... Я хочу в уборную! — в отчаянии завопила Мейбл.

— Сейчас? В такой момент? Под кроватью стоит горшок, глупышка. Поднимись и воспользуйся им, — произнесла Ванесса к огромному, но возбужденному изумлению Эрика.

— О, нет! Я должна выйти!

— Ты действительно это произнесла, Мейбл. Сейчас же наверх! Наверх! Быстро! Неужели все мои частные уроки оказались напрасными?

С этими словами Ванесса шагнула вперед и, схватив Мейбл за запястья, резко подняла ее на ноги, да так быстро, что бокал девушки накренился, и три четверти содержимого пролилось ей на сорочку.

— Позвольте! — воскликнул Эрик, вскакивая и поднимая упавший бокал, и это движение заставило его принять такую позу и приблизиться к Мейбл, что он удостоился божественного взгляда на промежность ее панталон, где он смог рассмотреть нежные завитки ее интимных волос.

В этот момент у Мейбл тоже вырвался крик, хотя и другого тона, — Ванесса быстро, как только могла двигаться, сдернула с нее до пояса тонкую сорочку, рукава которой затянулись, сковав ей руки.

— Ах, нет! Папа, прошу тебя, не смотри! Позвольте мне уйти!

— Сбежать? Вот какова твоя воля и твоя философия? Очень хорошо — иди. Вот он, ключ. Ты можешь взять его и отпереть дверь, — холодно сказала Ванесса.

С этими словами она отпустила девушку и, вынув из-за пазухи ключ, швырнула его через всю комнату на пол, в то время как застывший от всего происходящего Эрик, стоял неподвижно будто соляной столб.

Ее единственным желанием в этот момент было сбежать, и дрожавшая от возбуждения Мейбл, с налившимися грудями, свободно покачивающими своими красивыми коричневыми сосками, с дрожащим звуком «О! » слетевшим с ее губ, в несколько шагов подскочила к ключу, и нагнулась, чтобы подобрать его. Однако именно этого момента и ожидала Ванесса, и двигалась она гораздо быстрее девушки, чей задок так возбуждающе торчал вверх. Схватив Мейбл за талию и крепко обхватив ее, она нанесла по благородным юным полушариям девушки три жгучих шлепка, которые так кольнули и обожгли эти упругие сочные полумесяцы, что юное создание завизжало и стало выгибаться, будто школьница, и наконец упала лицом вперед, извиваясь всем задком, будто пыталась уплыть.

— У тебя есть ключ. Вставай, Мейбл, встава-ай! — нараспев произнесла Ванесса.

Вновь поднявшись на колени, а затем стыдливо вскочив на ноги, покачивая открытыми мячиками мраморных грудей, девушка издала крик притворного отчаяния и, пошатываясь, направилась к двери, пытаясь нащупать ключ в замке, но голос Ванессы вновь догнал ее, ударив как плеть.

— Мейбл! Ты ведь понимаешь, что мне придется потом тебя выпороть? Понимаешь это? Отвечай мне, девочка!

Охваченная благоговейным страхом, Мейбл повернула голову и встретилась с холодным взглядом своей наставницы.

— Ну? — последовал повторный строгий вопрос.

Всхлипывая, задыхаясь и заикаясь, Мейбл издала протяжный звук, очень похожий на звук «Да».

— И ты знаешь почему? Не выходи через эту дверь, пока не ответишь мне правильно.

Словно зачарованная этим необыкновенным моментом, со своими пальцами, дрожавшими на дверной ручке, Мейбл, казалось, надолго задержала дыхание и опустила голову. Произнесенное шепотом слово, наконец сорвавшееся с ее губ, едва достигло ушей двух слушателей и заставило Ванессу потребовать, чтобы она повторила его.

— Я же сказала... Я сказала, да... оооох! — выдохнула Мейбл и, повернув ключ, убежала.

— Боже мой! — воскликнул Эрик.

— Твоя... хмм... добродетельность, если ее можно так назвать — а она вполне может быть таковой, если ее правильно использовать, — замечательно себя проявляет, — заметила Ванесса, многозначительно глядя на эрекцию, выпиравшую у него из-под бриджей и которую Мейбл также не могла не заметить.

— Ты действительно хочешь ее выпороть? И когда же?

— Что за нетерпение? — засмеялась Ванесса. — Другого выхода нет, мой дорогой, и она прекрасно это знает. Теперь ее прелестные нижние половинки будут пульсировать и напрягаться весь день при мысли о том, что вскоре произойдет. И она будет очень темпераментно выгибаться для тебя, когда ты станешь присовывать ей свою кочергу.

— Ты думаешь, что это возможно? Сегодня вечером?

— Возможно... — парировала Ванесса, подплывая к двери. — Держи свой член наготове, мой милый. Он ей скоро понадобится. Потому что я так распорядилась!

. Далее предлагаем посмотреть картинки для срисовки Мейбл. Картинка Мейбл. Раскраска Мейбл. Рисунок Мейбл. Картинка Мейбл. Рисунок Гравити Фолз. Картинка Мейбл взрослая картинки: Картинки по запросу мейбл взрослая Posted on Содержание

Картинки Мейбл / смешные картинки и другие приколы:

Участвовал в утолении духовного голода. Причащающиеся выходили вперед, строились полукругом и тихо ждали, пока мы поднесем им хлеб и вино. «Тело Христово, за вас ломимое», — произносил я, протягивая облатку. «Кровь Христова, за вас изливаемая», — подхватывал пастор, протягивая чашу.Поскольку моя жена работает в церкви, я и сам много лет вел здесь семинар. Мне известны судьбы некоторых прихожан. Я знаю, что Мейбл — с волосами цвета соломы и согбенной спиной, из числа престарелых, опекаемых нашим приходом, — когда–то была проституткой. Моя жена билась с ней семь лет, прежде чем Мейбл сумела исповедать темный грех, глубоко засевший в ее душе. Пятьдесят лет назад она продала свою дочь, свое единственное дитя. Родители отвернулись от нее, беременность лишила женщину основного источника дохода, и она за деньги отдала ребенка супружеской паре из Мичигана. Она говорила, что так и не смогла простить себе этот поступок. И вот она стоит перед причастием. На щеках — ровные круги румян, она протягивает руки навстречу дарам благодати. «Тело Христово, за тебя ломимое, Мейбл…»Рядом с Мейбл — Гас и Милдред, единственные из наших пенсионеров, пожелавшие вступить в брак. Официально узаконив свои отношения, они лишились 150 долларов социальной помощи, которые могли бы сэкономить, если бы просто поселились вместе. Но Гас настоял на своем. Он сказал, что Милдред — свет его жизни, и лучше ему жить в бедности, лишь бы рядом с ней. «Кровь Христова, за вас изливаемая, Гас и Милдред…»А вот Адольфус, из поколения «рассерженных молодых людей». Чернокожий, чьи худшие опасения насчет рода человеческого сбылись во Вьетнаме. Как–то раз на семинаре, когда мы читали Книгу Иисуса Навина, Адольфус поднял руку и объявил: «Будь у меня М–16, я бы вас всех, белые гады, перестрелял». Потом староста церкви, врач по специальности, отвел его в сторону и попросил впредь принимать лекарства перед воскресной службой. Мы миримся с Адольфусом, потому что знаем: не только гнев