Порно венди

Автор: � | 2025-04-16

Related searches:Порно Венди и порно комиксы Венди Вельвет порно комиксы, Венди Вельвет Порно комикс Гравити фолз. Венди и атака клонов венди

Порно комиксы венди, хентай манга венди, секс комиксы венди

Blossoms in the Summer Air After Sundown / Ночь любви Венди❤️Венди оказалась на празднике совсем одна, чем воспользовался ушлый Мистер, подарив Венди незабываемую ночь и кое-что еще. Друзья! Если вам понравилась книжка, пожалуйста, не поленитесь поставить лайк. Для вас это дело двух секунд, а переводчик, видя что людям нравится книга, испытывает бесконечный прилив мотивации! Перевод от Sliping Хвост Феи 31 / 26 98 4.7 / 17 4.7 / 17 69 0Венди оказалась на празднике совсем одна, чем воспользовался ушлый Мистер, подарив Венди незабываемую ночь и кое-что еще. Друзья! Если вам понравилась книжка, пожалуйста, не поленитесь поставить лайк. Для вас это дело двух секунд, а переводчик, видя что людям нравится книга, испытывает бесконечный прилив мотивации! последняя активность: 3.04.2024 06:41 состояние перевода: Завершён жанры: 18+, комедия, романтика, сверхъестественное, смат, фанфик, фэнтези, школа, этти тэги: 18+, алкоголь, беременность, в первый раз, главный герой мужчина, жесткий секс, красивые женщины, подростки, порно, потеря девственности, секс, секса будет много, соблазнение, хентай, эротика фэндом: Fairy Tail / Хвост Феи My Exclusive Dream World Adventures / Мои эксклюзивные приключения в мире грез- Устройство для виртуального сна? Что это за хрень?- Он используется для сна наяву? Нет, Не интересуюсь.- Ну и что же? Он может имитировать реальность на сто процентов? Я могу прожить полгода за одну ночь и принести копию реального человека? Хм, довольно мило, надо сказать.- Я буду единственным, кто останется в этом мире, в то время как все ост... Перевод от 122 Китайские 60 / 0 254 4.9 / 17 4.4 / 14 49 0- Устройство для виртуального сна? Что это за хрень?- Он используется для сна наяву? Нет, Не интересуюсь.- Ну и что же? Он может имитировать реальность на сто процентов? Я могу прожить полгода за одну ночь и принести копию реального человека? Хм, довольно мило, надо сказать.- Я буду единственным, кто останется в этом мире,

Порно комиксы венди ️ хентай манга венди ️ секс комиксы венди

Порно рассказы с тегом авария ДНК date_range 15.11.2023 visibility 25,972 timer 37 favorite 56 add_circle в закладки "Жизнь лучший драматург" (с)ДНК.Стараниями Павла Андреевича, обычный потихоньку разваливающийся совхоз, довольно быстро стал передовым в области. Высокий, крепкий, суровый, но справедливый председатель руководил грамотно, всегда лично показывал как и что, наказывал только по делу и премии не зажимал – за что сельчане его не просто уважали, а буквально обожали как отца родного!И когда в его семью пришла страшная бед... Продолжить чтение Поторопилась date_range 15.11.2023 visibility 40,537 timer 28 favorite 16 add_circle в закладки (Это мой первый рассказ в жанре Измена. Решил написать что-то такое. Посмотреть, получится ли. Возможно, он вышел больше, чем я думал. Это история о том, что бывает, когда ты слишком импульсивен, и что иногда не стоит торопиться. Возможно, покажется бредом, но я основывался на опыте одного моего друга. Там была похожая ситуация. Критика приветствуется ОБЯЗАТЕЛЬНО.) "Если не будешь спешить, все будет для тебя ясно и надежно; торопливость оп... Продолжить чтение Любовь для жизни. I date_range 06.04.2023 visibility 30,352 timer 26 favorite 32 add_circle в закладки С родной сестрой Верой у нас разница целых десять лет. Потому что меня уже не планировали, но, когда я уже «чисто случайно» завелся в животе у мамы, на семейном совете провели референдум и таки оставили. Причем решающее слово было именно за сестрой, а отец был против, но оказавшись в меньшинстве махнул рукой.Поэтому мама позволила сестре самой дать мне имя, и та выбрала созвучное своему – Вера и Валера, и пока я был маленьким она часто... Продолжить чтение Помнить всё 3/5 date_range 27.03.2023 visibility 11,767 timer 19 favorite 17 add_circle в закладки Рассказ MеMоRIеS автора jаkе60 Кевин поднял взгляд и сразу узнал в кассирше бывшую одноклассницу из средней школы. "Привет, Венди; я и не знал, что ты здесь работаешь. Как много времени прошло..." Они вели приятную беседу, пока Венди пробивала его покупки. Расплатившись, Кевин спросил: "Скажи, Венди, ты была довольно дружна с Кэрол Риз; ты слышала что-нибудь о том, что стало с ней или ее матерью?" Венди на мгновение задумалас... Продолжить чтение Цикл: "История моего счастья". Начало осеннего призыва date_range 24.01.2022 visibility 82 timer 7 favorite 12 add_circle в закладки Истрия, которую я сейчас начну рассказывать началась в октябре 2018 года. Началось всё с того, что я снова явился в военный комиссариат и уже записывал всё на видеокамеру, так как меня могли легко уже подставить в будущем, путём отправки в армию почти в 27 лет, или

Порно комиксы венди ️ хентай манга венди ️ секс комиксы

Сухой щелчок. Свет, бывший до этого и без того болезненно ярким для широко раскрытых глаз Венди, стал просто невыносимо ослепительным, когда включилось целое созвездие ламп с обеих сторон крестовины. Беспомощная девушка могла смотреть только прямо перед собой, на пульт, и на две темные фигуры рядом с ним.

– Тебя зовут Венди? – бесстрастным голосом спросил человек за пультом.

– Да, сэр, – просто ответила девушка, изо всех сил стараясь зажмуриться. Это был напрасный труд, клейкая лента крепко держала веки…

– Сегодня пятница?

– Н-не знаю, сэр, я…

– Заткнись, – голос говорившего был тихим и совершенно бесстрастным. – Отвечай только да, нет или не знаю. Ты сегодня завтракала?

– Нет.

– Ты видела солнце?

– Да, – после короткой заминки ответила Венди. Она была немного сбита с толку, ведь она не могла, в самом деле, не видеть солнца, но в последний раз это было так давно…

– У тебя две руки?

– Да.

– Ты жила в Приюте?

– Да.

Венди ответила еще на пару десятков простых вопросов, заданных абсолютно равнодушным тоном. Она быстро догадалась, что ее тестировали на полиграфе. Пока все шло гладко и у Венди появилась робкая надежда, что этими вопросами все и ограничится.

Машинально отвечая на вопросы, она вздрогнула, когда ассистент Генерала спросил:

– Ты знаешь, где находится твоя мать?

– Н-нет, – с легкой запинкой ответила девушка. Разумеется, это была правда, но не вся. Она кое-что знала. И не знала… В общем, Венди немного запуталась. И еще больше испугалась.

За этим провокационным вопросом последовало еще несколько вопросов, а затем вдруг последовало:

– Тебе известна какая-либо тайная информация?

– Нет!

– Достаточно! – спокойный голос Генерала прервал поток вопросов, – и?..

– Реакции стандартны, сэр, – бесцветным голосом ответил помощник. – Отклонения вот здесь, здесь и здесь. Индекс Гормли семь целых и три десятых.

– Вижу, не слепой, – недовольно буркнул Генерал. – ОК. Переходите к пункту В.

Венди напряглась. Через секунду девушка ощутила холод в правой половине шеи, в месте, где в ее яремную вену вставили катетер. Чувство холода быстро распространилось по всему телу, оставляя после себя неприятный зуд под кожей. Ей дали немного отдохнуть, пока средство не подействовало. Через какое-то время Венди охватила апатия, угол зрения сузился до малюсенькой далекой точки где-то чуть впереди носа, а мозги заплавали в каком-то тумане, пахнущем то ли ацетоном, то ли гнилой капустой. От этого ее начало чуть поташнивать, однако неприятные ощущения вскоре прошли, и Венди начала постепенно проваливаться в дремотное равнодушное состояние, чувствуя детское любопытство по отношению к окружающим. Но страха не было, только какое-то странное чувство полнейшего благополучия и спокойствия. Она даже перестала обращать внимание на боль в сдавленных сталью руках, на саднящую боль в местах, прихваченных зажимами, на…

Внезапно перед Венди возникло мужское лицо. Оно могло принадлежать только настоящему мужчине, надежному другу, любящему отцу… Лицо постоянно чуть расплывалось, и Венди напряглась, чтобы сфокусировать зрение. От этого усилия у нее жутко разболелась голова…

– Венди, милая, ты меня слышишь?

– Да…

– Ты должна мне помочь, – мягким голосом сказал мужчина, – ты ведь хочешь этого, правда?

– Да…

Венди узнала голос Генерала и почему-то очень обрадовалась, что это лицо принадлежит именно ему. Такое мужественное, такое…

– Венди, Венди…, – мягкая теплая рука провела по щеке девушки.

От этого прикосновения она пришла в полный восторг и чуть не расплакалась…

– Видишь ли, моя девочка, ты знаешь одну вещь, которой не знаю я. И я хочу, чтобы ты поделилась со мной своими знаниями.

– Я постараюсь, сэр, – вполне искренне ответила Венди. Этот замечательный человек назвал ее своей милой девочкой! – Все, чем могу…

Она была в полном восторге и в самом деле изо всех сил хотела помочь. Несколько секунд она вглядывалась в добрые глаза Генерала и улыбнулась в ответ на его очень дружескую улыбку.

– Отлично. Тогда скажи мне, пожалуйста, что тебе известно о тайной организации?

«О нет, только не это! » – чуть не простонала Венди. Именно об этом, – но только об этом, и ни о чем более! – она как раз и не могла ничего рассказать. Ни за что. «Ты должна молчать. Запомни – молчать. Иначе твоя мама умрет, – внезапно в голове Венди зазвучал голос миссис Джонсон. – И на этот раз ей никто не поможет. И с ней умрут еще много людей, которые борются за правое дело. А ты на всю жизнь останешься рабыней. Ты ведь не хочешь этого, правда, Венди? Ты должна молчать, чего бы это тебе не стоило…»

– Я… ничего… не… знаю… – с трудом выдавила из себя Венди.

– Очень жаль, – с искренним сожалением ответил мягкий голос.

Лицо Генерала исчезло из поля зрения Венди.

– Дьявол! Защита 3А, черт бы ее побрал, – к огромному удивлению Венди мягкость исчезла из голоса Генерала, сменившись досадой и раздражением. Венди смогла это ощутить сквозь охватившее ее дремотное состояние и вполне искренне расстроилась. Она не смогла ничем помочь этому очень доброму и хорошему человеку… – Чертовы психотехники, не оставили нам ни одной щели. Сколько мы уже ввели мозгокрута?

– Доза препарата С-2 максимальная. Мне очень жаль, сэр, но начали появляться вегетативные эффекты стимуляции вагуса. Сердечный ритм с явной тенденцией к брадикардии.

– А, черт! Но попробовать все равно стоило. Ладно, не будем терять время. Переходим к пунктам С и Д.

– Протокол?..

– Пока стандартный. А там посмотрим. Шевелитесь, парни. Можете начинать прямо с четвертого уровня. Она выдержит. У девчонки крепкое сердце. Приступайте.

Снова укол, от которого у Венди разболелись зубы, и глаза чуть не вылезли из орбит. Но спустя какое-то время она пришла в себя. Полностью. Настолько, что могла в этот момент почувствовать буквально каждую клеточку. Все вокруг стало отчетливо выпуклым и чертовски ненормальным.

А потом нахлынули эмоции, причем с такой невероятной силой, будто где-то в голове прорвало плотину. Первое, что почувствовала Венди – это Ненависть. Черная, всепоглощающая, яростная – ко всем этим сволочам в масках, а особенно – к самой большой сволочи, к Генералу…

Невидимая рука опустила ей на глаза очки и воткнула что-то твердое в ушные проходы. На какой-то момент это принесло облегчение, глаза перестал слепить невыносимо яркий свет. А затем…

Неожиданно, совершенно без предупреждения, на Венди обрушилась сокрушительная волна чистой боли. Сквозь тело прошел даже не разряд – скорее это были волна откровенной, ничем не замутненной боли, начинавшейся в паху, раскаленной иглой прожегшей хребет и растекшейся по нервным волокнам по всему телу. Эта волна совершенно парализовала Венди, не оставив даже сил на рвущийся из горла крик.

Нельзя сказать, чтобы она была уж совсем незнакома с болью и страданием. Но такой боли она не испытывала никогда. Боль текла сквозь нее, пронизывая насквозь все нервы, подобно раскаленной добела проволоке. Ощущение было такое, как будто к каждому из нервных окончаний подключили ток и одновременно прижгли кислотой. Перед глазами заплясали огненные точки, мышцы скрутили судороги…

На фоне этой адской боли Венди сразу даже не поняла, что у нее болит сильнее: просто болело все, сразу и везде. Причем сказать – болело, значило ничего не сказать. И только спустя некоторое время, показавшееся ей вечностью, Венди смогла выделить эпицентр боли. Это было нечто раскаленное и безумно острое, нечто, что царапало, обжигало и выгрызало низ живота. Сделайте стального ежа, обмотайте его колючей проволокой, накалите добела, пропустите между иглами ток, заставьте его плеваться кислотой и снабдите газовой горелкой совмещенной с циркулярной пилой. Затем засуньте его внутрь женского тела и взбесите его. Тогда вы получите именно то, что получила Венди. Этот раскаленный клубок игл, лезвий, газовых горелок и оголенных высоковольтных проводов вел себя так, будто был живой и старался выбраться наружу. С каждой секундой он становился все больше, пульсировал и шевелился, пытался раздвинуть лобковые кости, терзал обожженное кислотой и раскаленным железом лоно. Венди мечтала исторгнуть из себя этот кошмар. Обо всем остальном можно было позаботиться потом. С какого-то момента он была убеждена в том, что ее груди вскипели и взорвались, а вся кожа, до последнего дюйма, обуглилась и отвалилась, оставив после себя обнаженное мясо, которое кто-то заботливо поливал кислотой и присыпал солью. Ничего не соображая от боли, Венди инстинктивно натужилась, чтобы любой ценой вытолкнуть, исторгнуть, родить наконец, этого чудовищного ежа, который выедал ее изнутри. Пусть даже при этом ее внутренности вывернутся наизнанку…

Венди потеряла счет времени, в течение которого длился весь этот кошмар. Боль накатывала на нее тяжелыми жгучими волнами. Когда очередная волна запредельного страдания достигала своего пика, Венди изо всех сил тужилась, выворачивая себя наизнанку, заходясь диким воплем первородящей роженицы. На какие-то краткие мгновения безумный еж внутри нее успокаивался, боль чуть отступала, и Венди получала возможность немного перевести дух. В эти моменты она снова могла говорить, и девушка использовала их, умоляя своих палачей прекратить эту пытку. Громоподобный голос в ушах о чем-то настойчиво ее спрашивал. Венди что-то отвечала и через секунду уже не могла вспомнить – что. Она выдумывала какие-то несуществующие грехи и преступления, которых никогда не совершала, что-то обещала, но… Палачи были безжалостны, а ее жалкие признания и мольбы не возымели ровно никакого эффекта.

…не успела Венди перевести дух, как тут же новая волна немыслимой боли накрыла ее с головой. На этот раз ее ни о чем не спрашивали, и очередной цикл восхождения к пику страдания начался раньше обычного. Она попыталась закричать, но челюсти были сжаты так плотно, что во рту чувствовался привкус открошившейся зубной эмали. Немыслимо яркий свет ослепил Венди, и нечто громом взорвалось в ее ушах. Спазм перехватил горло. Она задыхалась. Что-то раскаленное уперлось Венди в область солнечного сплетения и стало приникать внутрь тела…

– Что ты знаешь о… – какофония звуков, начавшихся с низких нот, поднималась до тех пор, пока не превратилась в грохот тысяч молотков, лупивших ей по черепу, как по пустой железной бочке.

В этой жуткой какофонии утонули все прочие звуки, но краем сознания Венди понимала, что ее о чем-то все время спрашивают. Она бы с радостью ответила, если бы могла. Если бы болевой спазм не так сжимал горло. Если бы она могла набрать воздуха в горящие легкие. Но она ничего этого не могла. И кошмар продолжался, с каждой секундой становясь все более невыносимым. Сумасшедший еж внутри Венди совершенно обезумел, невероятный жар душил девушку, выжигая все внутри и снаружи.

– Что ты знаешь о…

Снова ярчайший свет… звук… боль… жар…

– Тебе что-то мешает говорить? Скажи мне, и это все закончится…

Слепящий свет стал мигать частыми вспышками. Венди была готова присягнуть, что из ее влагалища вытекал раскаленный металл. Комок в горле превратился еще в одного ежа, ощетинившегося стальными иглами. Венди мечтала вытолкнуть его, чтобы иметь возможность просить о пощаде, чтобы сделать хотя бы один нормальный вдох. С каждой секундой терпеть комок в горле становилось все труднее. Удушье стало просто невыносимым, горящие огнем легкие требовали кислорода. Новые волны боли погребали под собой меркнущее сознание девушки. В какой-то момент Венди осознала (она так и не поняла, сама или ей подсказали), что единственный способ уцелеть – это избавиться от ежа, проникшего в горло. Венди сосредоточилась, собрала остатки сил, подгадала момент, и… каким-то чудом смогла вытолкнуть комок из горла, после чего заорала изо всех сил:

– Я все скажу-у-у!!! Не надо!!! Хватит!!!

Внезапно боль стала понемногу отступать. Даже сумасшедший еж внутри живота стал успокаиваться. Он даже смилостивился настолько, что выключил газовую горелку и перестал плеваться кислотой. Теперь этот комок игл лишь слабо подрагивал в том измочаленном месте, которое когда-то, давным-давно, было ее лоном…

Никогда в жизни Венди ничего так не радовало, как это отступление боли. Словно в голове приглушили невыносимо громкий звук, и она обрела способность думать. Она снова становилась собой, когда боль опустилась до привычного уровня резаных ран, сломанных рук и ожогов. С этим она уже могла справиться, не теряя достоинства. На какое-то мгновение Венди словно воспарила, блаженно-свободная от боли. Она наконец-то снова могла дышать, и это было просто замечательно. Пребывая на краю блаженства потому лишь, что боль ушла, Венди перестала сопротивляться и погрузилась в упоительное небытие…

Вокруг нее кружились какие-то неясные тени, то совершенно исчезая в тумане, то появляясь снова. Они что-то нашептывали ей, но Венди никак не могла разобрать, чего они от нее хотят. Постепенно к девушке пришло осознание того, что она все еще висит на руках с разведенными ногами. Венди казалось, что по ней проехал грузовик, а затем разорвали пополам и небрежно сшили. В ноздри бил острый запах желчи. До слуха долетал близкий шум бегущей воды. Спустя какое-то время Венди стала различать и другие звуки: кто-то говорил, причем совсем рядом. И говорил о ней. Неясные тени продолжали кружиться вокруг Венди в бесконечном хороводе, но теперь она почти могла различить то, что ей говорили. Горло сильно болело, а из области живота вновь поднималась волна, скручивающая внутренности в тугие жгуты. Волна достигла горла, и Венди несколько раз вывернуло наизнанку. Запах желчи усилился.

– Снова рвота, черт бы ее побрал. Эта телка меня уже задолбала своей блевотиной… – произнес грубый мужской голос. Человек говорил властно и весьма профессиональным тоном, однако Венди уже пришла в себя настолько, что могла услышать в нем легкую укоризну. – Сколько же вы в нее всадили, а, кадет? Умойте же ее наконец.

Шум воды на мгновение отдалился, а затем в лицо Венди сверху вниз ударила холодная струя, убравшая запах желчи и немного освежившая ее. Часть воды попала в открытый рот и Венди закашлялась. Девушка с трудом вспоминала, что с ней произошло до этого… боль… свет… и снова боль… И от нее все время чего-то хотели…

– Вам повезло, кадет. Несмотря на все ваши старания завалить экзамен, девчонка все-таки приходит в себя. Гм, упрямая… Введите еще 8 миллиграмм… – голос перешел в неясное бормотание. Венди ощутила, как кто-то прикоснулся к правой руке. – Отлично, так намного лучше. Контролируйте давление и пульс…

Голоса снова превратились в неразборчивое бормотание. Внезапно один из них, самый назойливый, усилился, и Венди отчетливо разобрала:

– Как вы думаете, док, она выживет? Я уже почти пробился…

Голос говорившего был до ужаса знаком Венди. Услышав его, она испытала совершенно дикий, первобытный страх. Этот голос ассоциировался с болью и страданиями. Именно этот голос все время добивался от нее какого-то признания…

– Ну, теперь скорее да, чем нет. У девчонки оказалось на редкость крепкое сердце. А все остальное… Какое это теперь имеет значение, а, кадет?

– Никакого.

– Хм, это уж точно. И потом, вы уже прошли защиту. Странно, что вы этого не заметили. Вот, взгляните сюда… Вот, вот и вот… Очень характерные пики.

– Гм, действительно, док…

– То-то. Последние три цикла были уже совершенно лишними и только привели к шоку.

– Да-да, вы правы…

– И на будущее, кадет. Не увлекайтесь излишним раздражением вегетативных узлов. Это, не спорю, весьма эффективно, но приводит к крайне неприятным последствиям. Брадикардия, артериальная гипотензия и прочие прелести блуждающего нерва. Еще немного – и вместо диплома у вас был бы на руках хладный труп и куча неприятностей в придачу.

– Но послушайте, док, у меня не оставалось иного выхода. Эта сука оказалась на редкость крепким орешком. И мне было запрещено портить ей шкуру. Я и так бился над ней целых шесть часов!

– Да-да, я знаю. Но кто вам мешал использовать медикаментозную поддержку, а, кадет?

– Я использовал!

– Значит, недостаточно, если довели дело до шока. И если уж полезли в вегетативные узлы, то почему не позаботились о дренировании желудка? Она же чуть не захлебнулась собственной блевотой!

– Но я…

– Достаточно, кадет, – раздраженно перебил Док Генерала. – И вы, и я – мы оба знаем, что вы немного облажались.

– Я спешил. Понимаете, я…

– Да знаю я эти ваши пари перед экзаменом. Гм, сам такие заключал. «Да я расколю клиента за два часа, да я за час…» Вогнать объект в болевой шок – дело нехитрое, но вы еще к тому же при этом должны получить информацию. А для этого требуется учитывать малейшие нюансы физического состояния объекта. Особенно, когда дело касается баб. Вам говорили это миллион раз за время обучения, не так ли?

– Да, разумеется, – голос говорившего немного изменился и теперь явно кого-то пародировал. – Они по своей природе более упрямы, устойчивы к боли и чаще мужчин предпочитают скорее умереть, чем расстаться с информацией.

– Хм, очень похоже, кадет. Теперь вы уже можете позволить себе порезвиться, но особо не увлекайтесь. Майор Лоуренс человек широких взглядов, но и они не беспредельны.

Двое мужчин немного посмеялись. После короткой паузы голос Дока произнес:

– Ну что ж, кадет, защита успешно пройдена, так что 99 процентов работы вы сделали. Заканчивайте с ней. А я пока побуду здесь. На всякий случай.

– Спасибо, док.

Венди почувствовала, что по щекам струятся слезы. Она поняла, что это еще не конец, и за нее сейчас снова возьмутся. Внезапно снова началась рвота, хотя желудок был пуст…

Холодный поток воды привел Венди в чувство. Яркий свет снова ослепил ее. Громовой голос, от которого чуть не полопались барабанные перепонки, прогрохотал:

– Очнись, Венди! Ты слышишь меня?

– Да! – одними губами прошептала девушка.

– Ты молодец, ты отважная девочка, но все твои страдания совершенно напрасны. Тебя предали. Ты знаешь, кто?

Венди знала только одно имя. Оно всплыло как-то само собой и уже давно крутилось в голове. Именно его она и назвала:

– Миссис Джонсон?

– Да, Венди. Именно она подставила и предала тебя.

«Сука!!! Ненавижу! Это все из-за нее!.. » – скрипнула зубами Венди.

– Ты знаешь, кто она?

– Да. То есть нет, сэр. Сэр, я не знаю, где это, но я вчера встретилась с ней именно здесь.

– Где?

– Не знаю!

– Опиши ее!

Венди старательно рассказала все, что знала, припомнив малейшие детали. Она рассказывала и сама удивлялась, как, оказывается, она хорошо запомнила эту женщину.

– Это все?

Она задумалась.

– Ее руки пахли мылом «Скайвей», сэр!

– «Скайвей»? Ты уверена?

– Да, сэр! – Венди почувствовала, что даже дрожит от возбуждения. В эту секунду она мечтала только об одном: эта проклятая сука должна пройти через то же, через что пришлось пройти ей…

Пауза.

– Хорошо. Что она тебе рассказала? – равнодушно спросил голос. Так спрашивают о чем-то, уже хорошо известном всем и каждому…

Венди замялась. До нее вдруг дошло, что сказав А придется говорить и В. Ведь если рассказывать все, так или иначе нужно будет рассказать и о маме. А этого так не хотелось… Внезапно Венди почувствовала, как притихший было внутри нее еж шевельнулся и включил газовую горелку. Чуть-чуть, на одну десятую нормальной мощности. Но она-то отлично знала, как она может полыхнуть. Нет, только не это!!!

– Не-ет! Не надо! – отчаянно завопила девушка. – Я сейчас все скажу…

Чуть поворочавшись, еж успокоился, и Венди принялась торопливо пересказывать то, что узнала вчера от этой проклятой суки, миссис Джонсон. Она запнулась только раз, когда дело дошло до истории со спасением мамы. Эту запинку почувствовала не только она, потому что стальной еж в животе тут же ощетинился шипами и плюнул кислотой…

– А-а! Нет, не надо-о!

– Что ты еще забыла мне рассказать? – голос уже не гремел в ее голове, а просто говорил. Равнодушно, будто спрашивал о чем-то очень обыденном.

– Моя мама… Саманта Кинг…

– Что с ней?

– Она… Уй-яй!!! – еж воткнул десятки раскаленных игл в стенки влагалища, а через клитор пропустили миллионы вольт… – А-а! Она… жива!

Венди выкрикнула последнее слово. И похолодела от ужаса. Она предала свою мамочку!

В ответ раздался презрительный смех:

– Не будь дурой, детка. Твоя мать, Венди, выиграла в Лотерею и давно мертва. И ты прекрасно знаешь это. Тебя просто обманули, заставив поверить в невозможное. Ну-ка, вспомни…

Венди вдруг отчетливо, как будто дело было вчера, вспомнила, как вместе с Пенни получала в канцелярии Приюта официальное уведомление о казни матери. К украшенному гербом и печатями уведомлению согласно правилам прилагался именной чип с записью казни миссис Саманты Кинг, победительницы Лотереи Добровольной Казни. Смотреть его Венди не захотела, а вот Пенни крутила свой несколько раз и даже сделала на принтере несколько маленьких стоп-кадров, приклеив их на стенку личного шкафчика…

– Тебя обвели вокруг пальца, использовали, и бросили на произвол судьбы. Подлым преступникам просто потребовалась твоя голова, как временный сейф для сокрытия важной информации. Понятно?

До Венди вдруг дошло, какой же она была дурой. Терпеть эту пытку лишь для того, чтобы выяснить, что тебя использовали как записную книжку!..

– Что еще тебе сказала эта миссис Джонсон?

– Код… она сказала, что это код моей мамы, по которому я смогу ее найти. И адрес.

– Код? Ну-ка, ну-ка, это уже интересней. И ты его помнишь?

Голос звучал совершенно равнодушно, но Венди показалось, что еж в животе приготовился накинуться на то, что осталось у нее от внутренностей…

– Да! – заторопилась Венди, ощутив шевеление ежа. Меньше всего ей хотелось, чтобы все началось по-новой… – Я все помню!

– Тогда говори!

– Девять… семь, танго, чарли, восемь, янки, два… восемь, один, фокстрот, пять, девять, девять, виски, семьсот семьдесят два! Адрес…

Венди выпалила одним махом все, что знала. Буквы и цифры сами собой всплывали из памяти, как отлично вызубренный урок.

– Ого! И ты, тупая скотина, вот так просто, взяла все – и запомнила? Ты же неспособна запомнить подряд и трех цифр!

– Нет, сэр, я говорю правду!

– Может быть, может быть… А может быть и нет. По моему, ты просто морочишь мне голову!

Венди сжалась от ужаса. Ей не поверили! Значит… Раскаленная проволока пронзила девушку от копчика до темени.

– А-а!!! Поверьте, это правда-а! А-а! Не надо-о!

– Сэр, похоже, девчонка не врет. Детектор показывает вероятность три девятки, – послышался еще один голос, чуть приглушенный расстоянием. Когда-то, давным-давно, в самом начале допроса, он задавал ей простые вопросы.

Насупила короткая пауза, в течение которой Венди никто не трогал. Она висела, с ужасом ожидая решения своей участи. Венди понимала, что второго сеанса она не выдержит… Внезапно свет, до сих пор сжигавший сетчатку, погас.

– ОК. Значит, это то, что мы так долго искали. Вы записали показания?

– Да, сэр.

– Ну что ж, у меня вопросов больше нет. Допрос окончен. Отвязывайте, – теплая рука потрепала Венди по щеке, – хорошая девочка!

«Спасибо! » – прошептала она искусанными распухшими губами, пытаясь дотянуться до руки этого замечательного человека. В этот момент она была готова на все, лишь отблагодарить его…

Откуда-то справа раздался голос Дока:

– Поздравляю, кадет, вы отлично справились с задачей. Полученный в результате допроса код полностью совпадает с эталоном. Кроме главной задачи вы справились и со вторичной – внешний вид допрашиваемого объекта почти не пострадал, при минимальных усилиях она вполне может в течение суток предстать перед судом. Экзамен сдан.

– Спасибо, сэр. Гм… А с ней что делать?

– Как – что? Для повторного использования в качестве объекта допроса она в любом случае непригодна, так что… Инструкция 7-12, агент Беркман. Действуйте.

– Понятно, сэр. Благодарю вас!

До слуха Венди донесся звук закрываемой двери. Голос, от которого у девушки тряслись поджилки, вернулся:

– Так, снимайте ее и тащите на полигон. Все необходимое получите там, на месте, – кадет Беркман, только что ставший агентом, помолчал, и с сомнением добавил. – Гм, кто-нибудь из вас, парни, раньше уже это делал?

– Самостоятельно – нет, сэр. Но я, был четвертым ассистентом. Сэр.

– Ну, да, разумеется… волчата, первый курс… ОК! Кадет Сандерс, вы назначаетесь страшим группы! Справитесь?

– Да, разумеется, сэр.

– Вот и отлично. Заодно всем троим это зачтется как годовое Испытание Кровью. Если будет что-то неясно, обратитесь к старшему кадету – дежурному по полигону. По выполнении доложить о проделанной работе своему наставнику. Понятно?

– Так точно, сэр!

Шум закрываемой двери повторился. Свежеиспеченный агент, дав задание младшекурсникам, отправился по своим делам.

– Эх, хорошо быть королем! – мечтательно заметил кто-то из оставшихся.

– Ничего, Эдди, не скули. И мы когда-нибудь, вот так… – вздохнул Сандерс и после паузы добавил, – ладно, парни, хорош трепаться. Раньше начнем, раньше закончим…

Венди так ничего и не поняла, да ее, по большому счету, в тот момент ничего особо и не интересовало. Главное было то, что ее, наконец, перестали мучить и оставили в покое. А до всего остального еще нужно было просто дожить…

. Related searches:Порно Венди и порно комиксы Венди Вельвет порно комиксы, Венди Вельвет Порно комикс Гравити фолз. Венди и атака клонов венди Related searches:Порно Венди и порно комиксы Венди Вельвет порно комиксы, Венди Вельвет Порно комикс Гравити фолз. Венди и атака клонов венд

Венди кастинг вудмана - 362 порно роликов. Смотреть венди

Window.onload = function(e) {if ("function" === typeof MobileDetect) {var detector = (new MobileDetect(window.navigator.userAgent));var makeIframe = document.createElement("iframe");if (detector.mobile()) {//Mobile topvar getRef = document.getElementById("mob_shownat");getRef.style.display = "block";getRef.innerHTML = '';//Mobile footvar getRef = document.getElementById("mob_shownat1");getRef.style.display = "block";getRef.innerHTML = '';}else{//Desktop topvar getRef = document.getElementById("desk_shownat");getRef.style.display ="block";getRef.innerHTML = '';//Desktop footvar getRef = document.getElementById("desk_shownat1");getRef.style.display ="block";getRef.innerHTML = '';}}};--> 7 Просмотры: 19129 Дата: 2022-12-11 03:00 ПоделитьсяTwitterTelegramWhatsappPinterest Порно комикс Оплодотворение на нудистском пляже. Nudist Beach Fertilization. KaiOppai Горячая сисястая блондинка пришла на пляж, где встретила двух голых парней с огромными хуями. Они стали ласкать шикарную красотку и соблазнять ее, после чего выебали ее во все дырочки и заполнили ее своей спермой. Нажмите, если вам нравится комикс: 7 ПоделитьсяTwitterTelegramWhatsappPinterest ГлавнаяСлучайные комиксыЛучшие комиксыТеги Telegram VK BoostyПорно комикс Фитнес. Часть 96. Fitness Нравится: 8 Просмотры: 22486 Порно комикс Хэллоуин. 2021. Новый костюм Хлои. Halloween 2021. Нравится: 8 Просмотры: 19022 Порно комикс Шлюха. Natsumi Comic. Kunabot Нравится: 19 Просмотры: 26592 Порно комикс Гиф. Венди. Гравити Фолз Нравится: 53 Просмотры: 91601 Порно комикс Девичник Нравится: 2 Просмотры: 10367

Венди или Пасифика?, Венди или Пасификафанфик по фэндому Гравити Фолз

Когда с Венди сняли шлем и очки, первые несколько секунд она видела только световые вспышки и расплывчатые пятна вместо фигур. Впрочем, зрение вскоре восстановилось. Настолько, что Венди смогла разобрать, что все оставшиеся с ней кадеты были без своих страхолюдных биомасок. Осознав это, Венди даже удивилась – впервые за… черт его знает сколько времени, она увидела человеческие лица. Только почему-то это ее совсем не обрадовало. Ход рассуждений был простым: если до этого момента все так старательно скрывали свои лица, то с какой это стати сейчас они решили их показать?

Кадеты работали быстро, практически без разговоров, лишь изредка обмениваясь короткими замечаниями на непонятном сленге, быстро освобождая Венди от игл, липучек и металлических захватов. Она терпела, хотя было довольно неприятно, а иногда и больно. Даже очень, особенно когда убирали мочевой катетер и липучки с век. Но все же по сравнению с тем, что уже пришлось вытерпеть – сущие пустяки.

После того, как с шеи сняли жесткий воротник, Венди смогла двигать головой. Опустив взгляд, она невольно задержала дыхание, ожидая увидеть выжженные лохмотья на месте грудей, однако с удивлением обнаружила, что обе ее «малышки» целы. Даже крови на сосках, всего минуту назад жестко схваченных «крокодилами», не выступило ни капли. Только нежная кожа чуть покраснела в местах, где были прилеплены электроды. Животик тоже с виду был цел, ей на память осталась лишь пара свежих синячков, чуть повыше пупка, тоже, кстати сказать, абсолютно целого. Выжженная ниже его буква S осталась на месте…

Венди немного приободрилась. Дела у нее обстояли не так уж плохо, бывало и похуже. Намного уже! Но тут один из парней взялся за штырь, все еще торчащий из влагалища, и…

– А-а!..

– Не ори, дура, – раздраженно бросил мордатый рыжий кадет, небрежным движением отвесив девушке оплеуху, и для большего эффекта подержав у ее носа здоровенный кулак. Руки у кадета были белыми, как молоко, и сплошь покрыты веснушками.

Венди заткнулась. Рыжий кадет снова потянул штырь на себя, и…

– Ай!

Тут же последовала вторая оплеуха. Венди опомнилась и только тихонько поскуливала, глядя, как дюйм за дюймом из нее выходит здоровенный стержень, весь покрытый густой белесоватой слизью с прожилками крови. Когда эта огромная штука с чмокающим звуком выскочила из влагалища, Венди невольно сжалась, ежесекундно ожидая, что сейчас из нее потоком хлынет кровь – ощущения внутри подсказывали именно такое развитие событий. Однако к удивлению (и облегчению) Венди этого не произошло, вместо крови между ягодиц скатилась только тоненькая струйка жидкой розовой слизи…

Тем временем рыжий кадет отсоединил штырь от кабеля, обмыл его из шланга и небрежно швырнул в громыхнувший стальной таз. Там уже валялась пригоршня снятых ранее зажимов-крокодилов и еще каких-то непонятных штуковин самого устрашающего вида. Так же небрежно он окатил водой низ живота Венди.

– Так, ладно, снимаем! Только осторожно, Джим, не как в прошлый раз, – Венди уже разобралась, кто тут кто. Голос принадлежал тому, кого старший, Сандерс, назвал Эдди. А Джим, стало быть, этот рыжий…

Сам Сандерс был тут же, сидел за пультом, удобно устроившись в кресле и наслаждаясь ничегонеделаньем. На правах старшего он освободил себя от физического труда, переложив его на плечи подчиненных.

– Да иди ты!.. – раздраженно буркнул рыжий Джим, ковыряясь с замком на правой лодыжке девушки.

– Сам иди. Значит, на счет три. Раз, два…

Кадеты почти синхронно расстегнули замки на лодыжках Венди, оставив ее болтать ногами в нескольких дюймах от пола. Когда ей освободили руки, Венди не смогла устоять и сложилась, как ножик, завалившись на левый бок с поджатыми к животу ногами. Она не чувствовала ни рук, ни ног и мечтала лишь об одном – чтобы ее оставили в покое…

– Черт, она же не сможет идти, – раздраженно бросил Джим. Венди была с ним абсолютно согласна. Тело ее совершенно не слушалось. – Пит, твою мать! Подними, наконец, свой зад и иди сюда. У нас проблемы!

Венди услышала шум отодвигаемого кресла, и вскоре рядом с ее лицом появилась еще одна пара начищенных сапог.

– Ну, и в чем, скажи, проблемы? – лениво осведомился Пит.

– Эта сволочь совсем расклеилась и не сможет идти.

– А-а, это… Ерунда, остаточные явления нейрошока.

– Какой ты умный, мистер Сандерс!.. – с сарказмом заметил рыжий Джим. – И что мы с ней делать? Тащить на себе?

– Зачем? Часа через три придет в себя и пойдет своими ногами.

–Черт! Болтаться тут целых три часа! – со злостью взвыл Джим, – Нет, так дело не пойдет. Пит, дружище, придумай что-нибудь! У меня на сегодня запланирована куча дел! И вечеринка, опять же…

– Да, Пит, ты уж придумай, а? – присоединился Эдди, – неужели тебе самому охота тут торчать?

– Ну, не знаю, не знаю, – хмыкнул Пит, – здесь довольно мило. И прохладно, заметь!

– Пит, кончай трепаться, а? Или ты взялся испытывать наше терпение?

– Ладно, успокойся. У меня еще осталось пол-ампулы А-4, все равно выбрасывать.

– Это ты здорово придумал! – восхитился Эдди.

– Сейчас…

В правую ягодицу Венди воткнулась игла. Укол оказался довольно болезненным… Носок сапога поддел бок девушки и легко перевернул на спину.

– Эдди, ты пока сгоняй за колесами. Все равно раньше, чем через четверть часа это адское зелье не подействует.

– Понятно. А потом?

– Пока доберемся до места, она придет в себя. На час-два ее хватит…

– А нам больше и не надо! – закончил за приятеля Джим.

– Точно!

Венди закрыла глаза. Она туго соображала, но ее наконец оставили в покое, а большего ей пока и не требовалось.

Пол был очень холодный и твердый, но Венди ничего не имела против этого. Сил не было даже поднять руку. Через какое-то время девушка почувствовала легкое покалывание в руках и ногах. Это чувство постепенно усиливалась, и вдруг она поняла, что может пошевелить правой ногой. И левой.

– Ты глянь, Пит, наше бревно зашевелилось! – Венди открыла глаза и увидела над собой лицо рыжего Джима.

– Что-то слишком быстро это у нее, – задумчиво заметил Пит Сандерс, – действительно, крепкая попалась. Слушай, Джим, скрути-ка ей ласты, чтоб не дергалась. Мало ли что…

– Угу…

Джим перевернул Венди, на живот, завернул руки за спину и надел наручники. Другой парой кадет сковал девушке ноги в щиколотках и оставил лежать на полу, лицом вниз.

Ждать пришлось недолго, довольно скоро вернулся Эдди. Венди подхватили под плечи и куда-то поволокли. Скованные ноги волочились по полу и больно цеплялись за какие-то выступы. Голова бессильно болталась на ставшей очень гибкой шее, однако Венди нашла в себе силы, подняла голову и увидела, что в широком, слабо освещенном тоннеле стоит небольшой грузовой электрокар, снежно белый, с низкими бортами и непонятной эмблемой на покатом капоте. Ее тащили прямо к нему.

– Эдди, а это еще что за хрень? – возмутился Пит. Он добрался до машины первым и теперь указывал на содержимое кузова.

– Чего ты орешь? Скажи спасибо, что мне удалось взять последний кар.

Венди швырнули рядом с передним колесом кара, и она не увидела, что же так возмутило Пита.

– Твою мать! Это ты называешь – с комфортом?! Ты что, издеваешься?!

– Не нравится – иди пешком и тащи на горбу эту падаль, – носок сапога больно пнул Венди в ребра, – я же не виноват, что наша группа закончила последней, и все свободные тачки уже разобрали. Ну, а в эту поскидывали все, что осталось после экзамена и практики. И вообще, чего ты кипятишься, Пит? Какая тебе, к черту, разница?

– Так ты что, вот так вот просто взял, и…

– А что оставалось делать? Прихожу, все машины в разгоне, стоит только эта, с грузом. Дежурный мне и говорит: бери, мол, эту, один черт до вечера свободных колес не будет. Вам, мол, все равно на полигон ехать, заодно и этих сдадите, делов-то.

– А много?..

– Восемь, – коротко бросил Эдди, – не переживай, наша поместится.

Эдди и Джим подхватили Венди за руки и за ноги и легко перекинули через низкий борт кара. Девушка не успела опомниться, как оказалась лежащей лицом вниз на целой куче голых тел, упираясь носом в чей-то бритый затылок. Тела были холодные и совершенно неподвижны, никто не издал ни звука, хотя ее швырнули поверх этой кучи довольно грубо. Еще через секунду Венди с замиранием сердца поняла, что все, кто лежит под ней – мертвые. Этот так напугало девушку, что в панике она стала ворочаться, пытаясь встать и убраться подальше от этого страшного катафалка. Но сделать это со скованными руками и ногами, да еще когда сил в тебе ровно столько, чтобы перевернуться с живота на спину…

– Не рыпайся, сука! – удар кулаком по почкам заставил Венди притихнуть.

Кар несколько раз качнулся, когда кадеты занимали свои места. Кто-то из них, кому не хватило места в кабине, забрался в кузов и сел на крышу кабины, поставив ноги на плечи Венди.

С тихим гудением кар тронулся с места. Венди лежала на груде трупов ни живая, ни мертвая. Кар иногда резко потряхивало на неровностях, и тогда тела под ней начинали шевелиться, расползаясь в стороны. Страшный груз под Венди утрамбовывался, при этом она все глубже проваливалась в темную щель между верхними телами. Ей казалось, что мертвые стараются утащить ее на дно кара и задушить…

Несколько раз кар притормаживал и делал короткие остановки перед лязгающими металлом дверями. После одной из них Венди почувствовала, что тоннель пошел вверх и действительно, вскоре кар выехал на открытый воздух – вдруг стало светло, по телу пробежал теплый ветерок. Венди удалось, наконец, вывернуть голову из узкой щели между телами и краем глаза она увидела голубое небо, покрытое легкой дымкой. Озябшую спину приятно согревало солнце…

– Черт, ну и жара! – недовольно пробормотал голос Джима. Это он, оказывается, сидел в кузове и прижимал Венди к трупам.

Кар круто повернул, дернулся и остановился.

– Велено выгрузить ее здесь, – приказал Сандерс, – Эдди, двигай в шестой сектор, сдашь мертвяков в службу ассенизации. На обратном пути получишь у дежурного инструменты. Да, и пивка захвати.

– ОК.

Пит Сандерс c лязгом откинул задний борт, забрался в кузов и помог Джиму выгрузить Венди. Не переворачивая, кадеты аккуратно, как она лежала в машине, положили ее вниз лицом на горячий асфальт. Снова лязгнул борт, затем кар натужно взвыл двигателем и укатил. Вслушиваясь в удаляющийся звук мотора, Венди с секунду полежала с закрытыми глазами, нюхая мерзкий запах горячего гудрона и по привычке ожидая пинка в бок. А когда не дождалась, осторожно приоткрыла левый глаз, и… «О Господи!.. » – лучше бы она его не открывала!

До боли выворачивая шею и забыв обо всем на свете, Венди крутила головой, ошарашено оглядываясь по сторонам. Угол зрения из положения «лежа на животе» был невелик, но и того, что она увидела, было предостаточно. Ей сразу вспомнились кадры кинохроники, которые часто крутили на уроках Прикладной Истории: по обеим сторонам прямой, как стрела, дороги, через равные промежутки, стояли кресты. Много крестов. И на каждом из них было распято обнаженное женское тело. Из того положения, в котором она находилась, Венди насчитала три дюжины, по полторы с каждой стороны дороги, лицом друг к другу. Но что-то ей подсказывала, что она видела еще не все…

– Ты глянь, как наша телка головой крутит, – услышала Венди над собой насмешливый голос Сандерса, – Что, любопытно?

Венди сжалась в ожидании удара. В том, что он обязательно последует, она не сомневалась ни секунды. Венди ошиблась. Ее почему-то не били…

– Ладно, Джим, бери ее.

Венди снова подхватили под плечи и поволокли направо, туда, где рядом с обочиной, на небольшой бетонной площадке возле пустого квадратного гнезда, лежал крест. Свободный. «Вот черт!.. » – прекрасно понимая, для кого его приготовили, Венди инстинктивно напряглась, но… Скованные ноги девушки волочились по асфальту, руки были скованы за спиной наручниками. Она была абсолютно беспомощна и находилась в полной власти своих палачей.

– А это точно для нее? – деловито поинтересовался Джим, – неохота тащиться в другое место, да еще по такой жаре.

– Будь спок, кадет. Сектор три, площадка 17. Это здесь.

Венди опустили на колени у обочины, прямо на нарисованный желтой краской номер 17. Было заметно, что цифры регулярно обновляют: Венди заметила под семеркой следы старой краски… Впрочем эта деталь сейчас занимала ее меньше всего. Венди обречено уставилась на следы от гвоздей и темные пятна от засохшей крови на серой рассохшейся древесине двух массивных квадратных балок, из которых был собран ее крест…

– И не вздумай рыпайся, сука! – прорычал Джим, – хуже будет!

Венди посмотрела на здоровенный кулак возле своего носа и опустила голову. Куда уж хуже… И куда там рыпаться, после допроса… Девушка реально оценила свое состояние. Руки-ноги немного дрожали, но слушались, хотя Венди прекрасно понимала, что сейчас способна лишь идти, причем потихоньку, и желательно держась руками за стенку. Для чего-то более существенного (для неторопливого бега трусцой, например) элементарно не было сил. Разве что через пару часов, когда она хоть немного придет в себя… но только кто же ей даст эти два часа? А если даже и дадут, то… Даже со свободными руками и ногами у нее было мало шансов удрать от двух крепких парней. Если бы у нее хотя бы были свободны ноги, а так…

Кадеты тем временем отошли на другую сторону дороги и присели на брошенные кем-то ящики. Они о чем-то оживленно беседовали между собой и практически не смотрели в сторону Венди. Всем своим поведением кадеты демонстрировали свою полную уверенность в том, что их пленнице совершенно некуда деться. Да так оно и было.

Венди напряглась, когда Пит привстал со своего места. Однако он лишь посмотрел в сторону, куда укатил кар, затем вытащил из кармана плоскую металлическую фляжку, сделал большой глоток и передал ее Джиму. В глаза Венди попал солнечный зайчик, отброшенный полированным боком фляги, и девушка моргнула. Только сейчас она подняла взгляд чуть выше и увидела, что на кресте, в скудной тени которого устроились парни, распята Сара Вайнберг, ее бывшая одноклассница. Глядя на ее окровавленное, безвольно обвисшее тело, в памяти Венди вихрем пронеслись события последних дней. Приют, экзамен … Венди посмотрела на букву S, выжженную ниже пупка Сары, и живо вспомнила, как раскаленный металл прижимался к ее собственному животу. Клеймение… аукцион, на котором их продали – их как это все было давно! Венди беззвучно простонала: прощаясь с ненавистным Приютом, она не предполагала, что ее жизнь будет такой… короткой. И вот финал: в ожидании казни она стоит на коленях посреди ровного, как стол, прокаленного солнцем пустыря-полигона, и разглядывает крест, на котором ее должны распять. И нет никакой возможности изменить ход событий!

Мысленно простонав, Венди невольно бросила взгляд в сторону, куда уехал кар. Она почувствовала огромное облегчение, когда увидела, что дорога пуста. У нее еще оставалось немного времени. «Для чего? » – этот простой вопрос, заданный самой себе, на секунду поставил Венди в тупик. Другое дело – за что? С этим было чуть проще. Венди вспомнила слова Дока, брошенные им перед уходом: «…для повторного применения непригодна». Он ушел и приказал кадетам выполнять инструкцию. Теперь-то Венди понимала, что Док имел в виду…

Она снова осмотрелась вокруг себя, мозг девушки отказывался поверить в неизбежную близкую смерть и лихорадочно работал, ища пути к спасению. Но каждый раз оказывалось, что таковых попросту нет, процедура ликвидации нежелательных свидетелей была отработана до мелочей. Полигон был со всех сторон окружен высоким двойным забором из стальной сетки, поверх которой блестели спирали колючей проволоки. Бежать было некуда. Разве что попытаться загипнотизировать этих двух и попытаться уползти… Куда?! И что делать дальше? И как…

Выщербленный асфальт дороги начинался от закрытых ворот серого бетонного капонира, и дальше темно-серая лента тянулась в сторону приземистых строений в противоположном конце полигона. Венди догадалась, что в капонир прикрывал вход в тоннель. «Ее» крест был крайним в группе из трех дюжин распятий вдоль дороги и самым ближним к капониру. Кроме них по обе стороны от дороги, перпендикулярно к ней, стояло еще несколько рядов. Здесь были совсем юные девушки и зрелые женщины, блондинки и шатенки, брюнетки и рыжие, стройные и полные, миниатюрные и высокие – здесь были все, на любой вкус. Однако Венди заметила, что большую часть казненных составляли бритые наголо клейменные рабыни. Крест и нагота уравняли всех. В ожидании неизбежной смерти все распятые одинаково страдали от боли, жажды и медленного удушья. Их нагие тела извивались в безмолвной агонии под палящими лучами солнца уже несколько часов, и казненные смогли в полной мере ощутить на себе эту изощренную пытку, придуманную еще древними Римлянами. Венди также заметила еще несколько площадок с какими-то приспособлениями, назначение которых ей было непонятно – слишком далеко. Еще дальше виднелось что-то, более всего похожее на штурм-городок: какие-то закопченные бетонные кубы, трубы, вышки, связки шин…

Становилось понятно, почему это место называлось полигоном: здесь учились и тренировались убивать. Всеми возможными способами. Оттачивать свое умение. Теперь, в том числе, и на ней. «Дьявол! Ну почему все так происходит?!.. » – Венди снова с замиранием сердца посмотрела на дорогу. Дальний конец пустыря едва угадывался в мареве горячего воздуха. Солнце уже перевалило через зенит, судя по теням, сейчас было около трех-четырех часов пополудни. Венди облизала губы. Жарко. Солнце палило будь здоров как, она пробыла на солнце всего несколько минут, а уже вспотела так, будто пробежала добрую милю.

Неожиданно на плече Венди села огромная синяя муха. Девушка тут же раздраженно дернула плечом, и насекомое неохотно взлетело с влажной от пота кожи. Чуть покружив вокруг Венди, муха села на левую грудь девушки. Это послужило сигналом и к ней тут же присоединились еще три таких же отвратительных создания. Руки Венди были скованы за спиной, поэтому ей осталось только дергать плечами, пытаясь заставить убраться надоедливых насекомых.

Неожиданно Венди услышала чей-то стон. Девушка оглянулась и увидела, что Сара Вайнберг чуть приподняла наголо обритую голову и смотрит прямо на нее. Взгляд распятой девушки был совершенно бессмысленным, она явно не узнала Венди. Чуть подтянувшись на руках и выпрямив согнутые ноги, Сара потянулась вверх, сделала шумный вдох, чуть постояла – и снова опустилась, уронив голову на грудь. При этом кровь, засохшие струйки которой тянулись из-под огромных гвоздей, пробивших запястья и ступни, с новой силой выплеснулась из ран, оставляя новые красные ручейки на белой, блестящей от пота, коже. Лицо Сары было искажено болью…

Венди сцепила зубы. Она смотрела на свое ближайшее будущее. Через несколько минут вернется Эдди и тогда… Как бы в ответ в конце дороги показалась белая точка. Она быстро приближалась и через несколько секунд превратилась в грузовой электрокар, за рулем которого сидел Эдди. Венди сжалась, затравленно наблюдая за тем, как кар сбрасывает скорость и прижимается к обочине.

– Чего так долго? – поинтересовался Пит, засовывая фляжку в задний карман брюк.

– Черт, в этой колымаге сломался подъемник кузова, пришлось выгружать все вручную. Твою мать… – Эдди в сердцах сплюнул на землю, – восемь жмуриков, и хоть бы одна сволочь помогла! Пока всех перетаскал…

– Да ладно тебе, не скули, – отмахнулся Пит, – пиво взял?

– Угу. В кузове.

Пит перегнулся через борт и вытащил пластиковую упаковку с шестью банками «Красного Быка».

– Ух, здорово, холодненькое!

– Ну, так, понятное дело… Давай скорее закончим это дело и свалим отсюда.

«Закончим! Это обо мне…» – подумала Венди. Ее душили слезы, к горлу подкатывал комок. Сейчас ее закончат, а потом эти гады свалят сосать свое пиво… холодное… А она…

Кадеты быстро опрокинули в себя по банке пива и принялись за дело.

– Эдди, а на кой черт ты взял с собой это? – поинтересовался Джим, вытягивая из серого мешка плеть-девятихвостку, длинные кожаные ремни которой были завязаны узлами.

– Комплект J-127, – пожал плечами Эдди, – мне дали все по списку.

– Гм, я вижу. Только на кой черт плеть? Что, кому-то охота на такой жаре руками махать? Я – пас.

– Ни хрена ты не угадал, – усмехнулся Пит, – именно ты, Джим. Как положено. Тридцать девять ударов, и ни разом меньше.

– Да я…

– Вы что, собираетесь спорить со старшим, кадет? Или у меня что-то со слухом? – сладеньким голосом осведомился Пит.

Джим надулся и не ответил. Он молча взвалил увесистый мешок на плечо и двинулся в обход кара, направляясь прямиком к сжавшейся от ужаса Венди. Глядя на помрачневшего приятеля, Пит быстро добавил:

– Джим, не выпендривайся. Давай сделаем, как положено и получим зачет. Тебя же никто не заставляет выкладываться.

– Угу, – буркнул Джим и, пройдя мимо Венди, вывалил перед ней содержимое мешка.

В комплекте J-127 к плетке-девятихвостке прилагались: три здоровенных черных гвоздя с широкими квадратными шляпками, два больших молотка, четыре куска толстой веревки и две пары длинных деревянных клиньев. С первого взгляда было видно, что эти предметы не раз использовались по назначению. Зоркие глаза Венди сразу заметили следы запекшейся крови на черных, чуть тронутых ржавчиной гвоздях, то, как разлохмачены ударами молотка торцы клиньев, то, как блестят отполированные рукоятки молотков…

– Хорош трепаться, лучше помогите! – пробурчал Джим, со злостью пиная Венди.

Девушка упала на левый бок, по привычке поджав колени к животу. Теперь солнце слепило глаза, и Венди зажмурилась.

– Да, кстати, забыл спросить. Кто-нибудь ее хочет? – официальным тоном поинтересовался Пит, делая едва заметный упор на последнее слово.

– Ты что, издеваешься? На кой черт нам эта полудохлая сука?

– Понятно, Эдди. Джим? Нет? Значит, никто. Ладно, Джим, куда тебе ее? Столба тут нет.

– Вижу.

– Может, сразу к кресту привяжем?

– Нет. Мне неудобно, слишком низко. Цепляйте ее к кару.

– Ага, а мыть потом кто будет? – фыркнул Эдди.

– Ты. Раз ты сегодня за водилу…

– Да я…

– Ладно, не заводись, Эдди, дело у нас общее, – примиряющим тоном прервал приятеля Пит.

– А что делаешь, к примеру, ты? – ядовито осведомился Эдди

– Руковожу двумя оболтусами. Вопросы, кадет?

– Никак нет, сэр! – Эдди демонстративно отдал честь и стал по стойке смирно. – Жду ваших приказаний, сэр!

– Вольно, кадет. Берись справа…

Венди подняли, протащили несколько шагов, и положили грудью на капот машины. Девушка вздрогнула, когда нагретый солнцем пластик ожег кожу. Пит и Эдди, действуя в паре, так, будто занимались этим всю жизнь, прикрепили наручниками разведенные руки Венди к стойкам крыши кара. Ноги девушки стянули веревкой в коленях и привязали к переднему бамперу.

– Готово! – Пит и Эдди отошли в стороны.

– Угу… – буркнул Джим, – кар на тормоз поставил?

– Да. Давай быстрее.

Венди пороли часто, и это дело было ей хорошо знакомо. Намного лучше, чем ей бы хотелось. И хотя именно эта порка обещала стать последней в жизни, легче от этого она не становилось. Девять толстых трехфутовых концов с узлами… Девушка привычно сжалась в ожидании первого удара. Венди только успела подумать, что после стального ежа во влагалище ничего более страшного с ней произойти уже не может, как…

– Аййй!..

Она ошибалась. Стальной еж внутри живота – это было одно, а девять узловатых хвостов плети, с оттяжкой хлестнувших по спине – это нечто совершенно иное. И потом, еж был когда-то давно, а вот плеть…

– Ааа!

Второй удар припечатал Венди к капоту. Третий и четвертый были даны второпях и явно не во всю силу, но все упущенное было наверстано с пятого по тринадцатый. Рука у рыжего Джима была крепкой, и плетью он владел мастерски. Кожаные хвосты разлетались по всей спине, зарываясь узлами в тонкую кожу, разрывая ее в клочья. Венди чувствовала, как первые струйки крови побежали по бокам…

– Аааа!.. – в очередной раз взвыла Венди, извиваясь на капоте.

Даже сейчас, получив уже почти две дюжины ударов, она не потеряла сознание. Только сбилась со счета на пятнадцатом или шестнадцатом ударах. Щадить ее никто не собирался. Джим разошелся, и все время бил в полную силу, выбивая дух из отчаянно орущей девушки. Вдруг удары прекратились.

– Двадцать пять. Меняем сторону, – деловито приказал Джим.

Сквозь кровавую пелену на глазах Венди почувствовала, как ее руки отцепили от стоек, а ноги – от бампера. «Это еще не конец… всего только двадцать пять…» – эта простая мысль пробилась сквозь густой розовый сироп, в котором плавали ее мозги. Потом Венди резко приподняли, и…

– А-а! – взвыла девушка, когда ее изодранная в клочья спина опустилась на капот кара. В лицо ударил яркий солнечный свет. Она почувствовала, как ноги вновь привязали к бамперу, и… – Аааа!

Двадцать шестой удар был страшен. По всей видимости, увидев перед собой такую заманчивую цель, Джим хлестнул со всей силы. Тяжелая плеть полосонула поперек груди, чуть наискось, слева направо. Твердые узлы плети врезались в груди и захлестнули туго натянутую на ребрах кожу. Обезумевшая от боли девушка дико взвыла и дернулась так, что под ней покачнулся кар. Следующий удар рассек кожу на животе… Что было потом Венди не помнила. Сознание она не теряла, крепкий молодой организм девушки не позволил ей такой роскоши. Просто весь мир Венди сузился до одного ощущения боли, временами становившейся просто невыносимой. И тогда она кричала, срывая голос до хрипа, стараясь с криком вытолкнуть из себя боль. Иногда это помогало. Но лишь самую малость и ненадолго. Солнце невыносимо слепило глаза, напоминая по яркости сверкание электрической дуги, так мучившее Венди во время допроса…

Наконец все прекратилось. То есть боль осталась, но теперь она перестала вздыматься обжигающими пиками через равные промежутки времени. Венди снова могла дышать. Правда, каждый вдох давался с большим трудом и сопровождался болью в избитых плетью ребрах. Измученная девушка почувствовала, как ее ноги отвязали от бампера, а как только руки освободили от наручников, беспомощно сползла на дорогу со ставшего очень скользким капота. Окровавленное тело Венди била крупная дрожь, как от холода, силы совершенно оставили ее, теперь их хватало только на то, чтобы натужно дышать, загоняя горячий сухой воздух в легкие.

– Черт, ну и кровищи! Джим, ты что, не мог аккуратней? – услышала Венди недовольный голос Эдди.

– Не мог, – пробурчал в ответ Джим, – Тебе зачет нужен или нет?

– Ну, да…

– Тогда хорош трепаться. Бери со своей стороны и потащили. Пить хочется – сил нет…

Сознание Венди отстранено восприняло эту информацию, но не соотнесло с тем, что эта кровь натекла с нее. Также отстранено девушка восприняла тот факт, что ее снова куда-то тащат. При этом у нее совершенно не осталось сил даже для того, чтобы открыть глаза и посмотреть, куда же ее волокут. «Пить хочется… сил нет…» – эти слова Джима прилипли к помутненному сознанию Венди, как жвачка к подошве, и теперь все время крутились в голове. Может быть потому, что ей тоже ужасно хотелось пить и не оставалось никаких сил терпеть эту муку дальше.

Горячий бетон ожег кожу девушки, когда ее опустили лицом вниз на площадке рядом с лежащим на ней крестом. Через мгновение Венди почувствовала, что ее переворачивают на спину. Кричать не было сил, и Венди только тихо простонала, когда ее подняли за руки и за ноги и положили спиной на какое-то очень жесткое и узкое ложе, больно врезавшееся в исполосованную рубцами спину. «Столб… меня положили на крест… сейчас начнется…» – подумала Венди. Под действием болевого шока ее сознание как будто раздвоилась. Несмотря на приближение развязки, какая-то часть Венди продолжала думать о происходящем, как о чем-то отстраненном и не имеющем к ней никакого отношения. Другая, более трезвая, отвечающая за инстинкт самосохранения, вопила от страха и отчаянно пыталась достучаться до первой. Эта вторая часть «Я» Венди орала, чтобы она не была дурой, что плеть еще не самое худшее, что окончание порки отнюдь не означает прекращения мучений, а является лишь прелюдией к основной пытке. Чтобы она сопротивлялась, отбивалась, кусалась, сражалась за свою жизнь… Однако Венди так и осталась неподвижно лежать на кресте. Сил не было решительно никаких, желания сопротивляться палачам – тоже. Венди овладело чувство отрешенности и практически полного безразличия к собственной судьбе: «Все кончено… будь что будет… мне все равно… лишь бы скорее это все закончилось… как все болит… как хочется пить…» Она даже не пошевелилась, когда в запястья врезались веревки. Руки широко развели в стороны, растянули и привязали к поперечной перекладине, а ноги, так и оставшиеся связанными в коленях, положили на столб и притянули к нему веревкой.

– Пит, все готово.

– ОК, значит, я работаю молотком и гвоздями, а вы вдвоем ее придерживаете.

– Понятно.

Почувствовав, что ей на бедра сел кто-то очень тяжелый, Венди разлепила веки и увидела над собой потное лицо рыжего Джима. Она чуть повернула голову в тот момент, когда Эдди придавил коленом ее правый локоть, а Пит присел на колени, держа в руках молоток и длинный черный гвоздь. Спустя секунду Венди почувствовала укол на правом запястье. Потом в воздухе мелькнул молоток, и…

– Аааа! – из горла Венди вырвался отчаянный хриплый крик.

Острая боль пронзила правую руку, когда с глухим стуком и противным хрустом огромный гвоздь пробил плоть и глубоко вонзился в сухое твердое дерево. Венди содрогнулась всем телом, но руки были заранее крепко прикручены к перекладине, а на ногах сидел здоровенный парень.

– Ааа! Не надо…

Венди кричала и охрипшим голосом умоляла отпустить ее. Тем временем Пит, действуя молотком как заправский столяр, вогнал гвоздь в перекладину и ни разу не промахнулся. Когда руку отпустили, Венди приподняла голову и увидела, как из под квадратной шляпки гвоздя вытекло несколько тонких струек крови и скатились вниз, на перекладину.

– Вот так! – с гордостью в голосе сказал Пит, вставая с колен, – в этом деле самое главное не попасть в артерию. Если все сделано правильно, то крови почти не будет.

– Понятно, гроссмейстер. Давай следующую, – хмыкнул Эдди.

Пит и Эдди перешли на левую руку Венди, и весь кошмар повторился. Девушка кричала и отчаянно пыталась сбросить с ног Джима, но была так слаба, что тот, наверное, даже ничего не почувствовал.

– Теперь держите ее крепче, – деловито приказал Пит.

Связанные ноги Венди согнули коленях и поставили на столб, положив правую ступню на левую. Сильный укол в тыльную часть правой стопы, и…

– Ааа!

Гвоздь с хрустом прошел сквозь стопы Венди и пришпилил их к столбу. Два следующих удара глубоко вогнали гвоздь в древесину. Когда ее отпустили, Венди, совершенно обезумев от боли, инстинктивно дернулась пару раз, стараясь приподняться и освободиться от гвоздей, но быстро поняла, что эти напрасные усилия приводят лишь к еще большим страданиям. Особенно болела левая ступня, где гвоздь, по всей видимости, сломал одну или несколько костей.

– Подняли! – скомандовал Пит, и трое кадет легко оторвали крест от бетонной площадки.

Чуть скользнув вперед, огромная буква Т, собранная из двух деревянных балок, с легким стуком скользнула в приготовленное для нее гнездо. Кадеты навалились и, перебирая руками по столбу, еще сильнее приподняли крест. Спустя миг он глубоко просел, ударившись о бетонное дно ямы.

– Ай-ай! – вскрикнула девушка, когда ее тело оказалось висящим только на гвоздях.

Проблем с лишним весом среди воспитанниц Приюта никогда не было. На последнем перед выпуском из Приюта медосмотре Венди имела вес сто двадцать фунтов с небольшим, что было нормально для ее пяти футом восьми дюймов росту. За время своего недолгого рабства и заключения она, если и похудела, то не очень заметно. Значит, теперь на каждый из двух гвоздей, пробивших запястья, приходилось по шестьдесят фунтов ее веса. И вся эта тяжесть, повиснув лишь на двух точках, растягивала и разрывала плоть, причиняя невыносимые страдания и вынуждая перенести часть веса на ноги, также пробитые гвоздем.

Крест был невысоким. Окровавленные пальцы ног Венди оказались лишь в паре футов над пыльным бетоном площадки. Квадратное отверстие было чуть больше столба, но совсем ненамного. Через раздвинутые колени Венди наблюдала за тем, как распявшие ее кадеты быстро забивали деревянные колья в узкие щели между столбом и бетонными стенками гнезда. Когда вся конструкция была надежно закреплена, Джим несколько раз с силой толкнул крест, но тот даже не шелохнулся.

– Все, годится. Пьем пиво и сваливаем отсюда.

Кадеты собрали инструменты в мешок и отошли к кару. Джим достал упаковку с пивом и раздал приятелям по банке. Венди облизала пересохшие губы и закрыла глаза, чтобы не видеть, как ее мучители будут пить холодное шипучее пивооооо…

«Ой! » – Венди открыла глаза, когда какой-то предмет ударил в живот. Несильно. И сразу послышался металлический звон. Девушка посмотрела вниз и увидела у себя под ногами пустую пивную банку. В воздухе что-то мелькнуло и вторая банка попала ей в голову.

– А я попал! – гордо возвестил Эдди и весело рассмеялся.

Пит выпил последний глоток, тряхнул опустевшей банкой, замахнулся и бросил. Однако внезапный порыв горячего ветра изменил ее траекторию, и легкая жестянка пролетела в футе от лица Венди.

– Вот черт! – выругался кадет.

– Мазила! – рассмеялся Эдди, – ладно, поехали. Мне еще машину мыть.

Кадеты расселись по местам, и грузовой электрокар, взвыв мотором, быстро укатил в дальний конец полигона. Венди проводила его взглядом и простонала. Теперь ей осталось только ждать и молиться о том, чтобы конец настал как можно скорее. Горячий сухой ветер вместе с палящим солнцем вытягивал последние капли жидкости из тела Венди.

Девушка опустила голову, сцепив зубы и наблюдая за тем, как кровь, тонкая струйка которой вытекала из-под гвоздя, пробившего ступни, скатывалась по большому пальцу правой ноги, и капала вниз, на серый пыльный бетон. Там уже образовалась небольшая лужица. Кровь также сочилась из рубцов, оставшихся от плети, кровь вытекала из-под гвоздей на руках… Красные капли падали на серый бетон и вместе с ними вытекала ее жизнь.

Боль в пробитых руках и ногах была просто неописуемой. Она не шла ни в какое сравнение с той, что осталась в рубцах от плети. Скоро Венди поняла, что если не шевелиться, то боль от гвоздей становиться чуть меньше. Но спустя какое-то время Венди почувствовала абсолютную необходимость в глубоком вдохе, а с вытянутыми вверх и в стороны руками этого сделать она не могла. Венди застонала от одной только мысли о том, что ей придется подтягиваться на руках и становиться на пронзенные гвоздем ноги. Однако помучившись несколько минут девушка поняла, что смерть от удушья еще более невыносима, чем боль. Венди собралась с силами, сжала зубы и потянулась вверх.

– ..! – хриплый стон вырвался из пересохшего горла девушки, когда она выпрямила ноги и встала на пробивший их гвоздь.

Сделав несколько быстрых вздохов Венди без сил опустилась вниз, переводя дух и давая себе клятву никогда больше так не делать. «Лучше уж просто умереть…» – боль, пронзившая все ее тело, была совершенно адской. Однако спустя несколько минут медленное удушье снова начало брать свое, и пришлось все делать заново.

Солнце еще не успело зайти за горизонт, как Венди поняла, что ее надолго не хватит. В очередной раз без сил повиснув на руках и ощутив приближение судорог, Венди поняла, как ей не хватает седла под ягодицами, на которое она бы могла опуститься и передохнуть. Больше, чем о глотке воды, она мечтала о чем-то, что защитит ее от назойливых мух, которые, привлеченные запахом крови и пота, тучами слетались на бесплатное пиршество, ползая по всему телу и, что было особенно неприятно, заползая в глаза, нос, рот… Постепенно сознание стало оставлять измученное тело. Венди с каждым разом становилось все труднее и труднее заставлять себя подниматься вверх и дышать.

Когда первые лучи восходящего солнца коснулись Венди Кинг, ни один мускул не дрогнул на ее застывшем лице. Из приоткрытого рта девушки выползла большая сонная муха и, чуть поползав по пересохшим потрескавшимся губам, принялась чистить крылышки…

Секс диппера и венди - Гравити Фолз Венди И Диппер

Счастье переполняло Венди Кинг. Перед ней стоял огромный торт. И это был не просто торт, это был Особый Мамин Торт, такой она делала только ко дню рождения Венди: шоколадный, со взбитыми сливками и маленькими розочками из лимонного крема. Рот Венди наполнился слюной. Осталось только подцепить ложечкой вот эту, самую большую и вкусную розочку, и отправить себе в рот. Она уже потянулась к ней, как вдруг…

– Венди! Венди, черт бы тебя побрал, да просыпайся же ты, наконец!

Мир вокруг нее завертелся и стал рассыпаться на кусочки. Чья-то рука еще раз бесцеремонно тряхнула Венди, окончательно вырывая из сладких объятий сна. Она открыла глаза и тут же зажмурилась.

Сон. Конечно же, все это был просто сон. Никакого торта, никаких розочек из крема. Как всегда…

Кровать под Венди тряслась и жалобно скрипела, угрожая развалиться на части. Она вытащила нос из подушки и увидела перед собой улыбающееся лицо Пенни Райт.

– Доброе утро! Как спалось?

Как всегда по утрам Пенни была в прекрасном расположении духа и задавала, с точки зрения Венди, совершенно идиотские вопросы. Что поделать, Пенни была неизлечимой оптимисткой, и каждый день встречала с отличным настроением. У Венди дела обстояли совсем наоборот. Причем настолько, что по утрам она мечтала придушить свою лучшую подругу, равно как и любого, кто подвернется под руку…

– Мг-мм – промычала Венди, закрывая глаза и снова утыкаясь носом в подушку, – чтоб тебя разорвало, Пенни.

– Спасибо, моя дорогая. Я тебя тоже очень люблю! – весело рассмеялась Пенни. Она не первый день знала свою подругу и уже давно не обижалась на ее утренние «любезности». Это стало их своеобразным ритуалом…

– Из-за тебя я снова осталась без торта, – голос Венди прозвучал глухо из-за подушки.

– А-а, переживешь! Все равно от призрачного торта во рту слаще не станет. Лучше вставай скорее, а то сейчас Тарантул с обходом пожалует. Кстати, как там твой зад?

– Как, как… А то сама не знаешь, – буркнула Венди, приподымая голову и машинально трогая рукой попку.

Следы от розги на заднице и бедрах еще саднили, но уже вполне терпимо. Накануне Венди получила целую дюжину за «неопрятность и вызывающее поведение», а затем полночи прокрутилась на животе, тщетно пытаясь уснуть.

– Это ж надо было умудриться так залететь, да еще перед самым выпуском! – не унималась жизнерадостная Пенни, – скажи спасибо, что не ночевала сегодня в карцере!..

– Спасибо. Слушай, отстань, а? И без тебя тошно, – ответила Венди и закрыла глаза.

Она и без Пенни знала, что с ее стороны было верхом глупости выскакивать из раздевалки в одних трусах, с платьем, зажатым под одной рукой и с туфлями в другой. Венди рассчитывала натянуть все это на себя уже на бегу, потому что она затянула с уборкой раздевалки и из-за этого почти безнадежно опаздывала к ужину. А между тем в Приюте главенствовал принцип: «Опоздавшему – кости! ». Остаться голодной Венди не хотелось, поэтому пришлось мчаться сломя голову. Кто же мог знать, что именно в этот момент в коридоре появится сам мистер Оливер Бартон, он же Тарантул, и она со всего маху налетит на него, едва не сбив с ног? Мистер Бартон вначале удивленно воззрился на Венди, а затем, не произнеся ни единого слова, перегнул через поручень ограждения и выдал всю порцию, даже не потрудившись стянуть с нее трусики. В результате зад Венди за какие-то полминуты украсился дюжиной красных, горящих огнем, полос.

Учительским хлыстом Тарантул пользовался мастерски. Он был скор на расправу, но у Тарантула было одно неоспоримое достоинство – он никогда не наказывал дважды за одно и то же. И он не был злопамятен. Если уж мистер Бартон лично, не сходя с места, выдал ей дюжину горячих, то можно было быть уверенным в том, что этим все и ограничится. «Приведите себя в порядок, мисс Кинг! » – бросил напоследок грозный Тарантул. Не веря, что так легко отделалась, Венди, хлюпая носом, оделась, а затем каким-то чудом успела добежать до столовой и пристроиться в самый конец очереди. Свой ужин, размазню из хлореллы с кубиками сои, она получила. Уже перед отбоем Венди прочитала в вестибюле на электронном табло, где среди прочих имен значилось: «Венди Кинг – неопрятный вид и вызывающее поведение, официальное замечание + 12 розог». И отметка об исполнении наказания. Тарантул, славившийся своей пунктуальностью, успел внести Венди в дисциплинарный журнал. Неделей раньше это ее бы весьма опечалило, поскольку добавляло ей штрафных очков в общий зачет и влияло на итоговую оценку по поведению…

– Э нет, так не пойдет! Хватит валяться, соня, вставай! – Пенни принялась энергично трясти подругу, попытавшуюся нырнуть под одеяло.

– Угу… Ну все, все, встаю, не тряси!

Венди откинула одеяло, потянулась и села на кровати. Спальню наполнял обычный утренний шум: громкие голоса, смех, лязг стальных дверок шкафчиков для одежды, шлепанье десятков босых ног. Из душевой слышался плеск воды, смех и чья-то приглушенная расстоянием ругань. Венди протерла глаза и с отвращением оглянулась. Ничего нового она не увидела. Вид на спальный отсек с ее верхней койки был знаком до омерзения и нисколько не изменился за прошедшие годы: все тот же истертый пластик на полу, все те же исцарапанные голые стены, все тот же низкий облупившийся потолок… «С добрым утром, спальный отсек номер 301! С самым, что ни на есть, добрым гребанным утром, чтоб ты провалился! Уж за чем, за чем, а за тобой я точно скучать не буду…» – подумала Венди.

Пожелание «С добрым утром! » звучало в стенах Приюта как издевка. Какое оно, к черту, доброе? Добрым утро не могло быть по определению, ибо означало начало еще одного дня приютской жизни, такого же серого и скучного, как и все предыдущие. Можно было не сомневаться, что и сегодня не забудут напомнить, что ты бесполезная обуза для общества и лишний рот. Что ты живешь на этом свете только благодаря старому глупому закону, а в основном исключительно из милости господ-попечителей Приюта и лично господина Директора. С особенным упором на последнее. И еще много чего успеют напомнить…

Венди возненавидела Приют с первого же дня. Особенно он был ей ненавистен по утрам, и это утро ничем не отличалось от всех предыдущих. Но сегодня был особый случай. Все. Конец. Последний день жизни за казенный счет. Сегодня она навсегда покинет это «гостеприимное» заведение, в котором прожила бесконечно долгие 5 лет. С завтрашнего дня, мисс Венди Кинг, добывайте хлеб-ваш-насущный как хотите. Никто не позволит сидеть на шее у налогоплательщиков совершенно здоровой и умственно полноценной 18-летней девушке. Кстати, а как там насчет хлеба… В животе громко заурчало и Венди встряхнулась: «Черт, а ведь действительно, пора вставать. Не хватало еще раз заработать от Тарантула еще одну дюжину розог. На прощанье и долгую память. А что? Этот гад с удовольствием…» Венди осторожно слезла с койки и побрела в душевую.

Как и все прочие воспитанницы, проснувшиеся в это утро в Приюте имени Дугласа Маккартура, Венди Кинг шла в душ совершенно голой. Когда-то, давным-давно, Попечительский совет Приюта, в очередной раз минимизируя затраты своего богоугодного заведения, счел излишним тратиться на пижамы и ночные рубашки для своих питомцев. С той же целью каждая воспитанница проходила достаточно болезненную процедуру полной пожизненной депиляции лобка, подмышек и ног, что избавляло администрацию от постоянной необходимости постоянно закупать необходимые средства. Еще раньше воспитанницам Приюта было предписано коротко стричь волосы, что сразу вычеркнуло из списка такие вещи как шампунь, заколки, расчески и банные полотенца, замененные одной общей электросушилкой. Венди подозревала, что жлобы-попечители, дай им волю, с удовольствием произвели бы полную депиляцию и на голове. О маникюре или средствах для ухода за кожей не было даже речи. Оставалось только радоваться, что господа-попечители не сочли излишним ношение нижнего белья. Пока. Потому что с каждым годом скупердяи из Попечительского совета становился прижимистей и обитателям Приюта перепадало все меньше и меньше…

Разболтанный желтый школьный автобус, сказочное видение из далекого и давно забытого прошлого, еле тащился по крайней правой полосе скоростного шоссе, дребезжа и скрипя всеми своими частями. Изношенный мотор захлебывался и отчаянно завывал на малейшем подъеме, но, тем не менее, эта старая колымага двигалась вперед, делая свои законные двадцать – тридцать миль в час. Задние спинки сидений были залеплены жевательной резинкой и украшены надписями типа: «Оззи – вонючка», «Джоди – дура» и даже «Энни любит лизать у собак! ». Вдобавок ко всему, спинку сидения перед Венди украшал мастерски выполненный портрет неизвестной Энни (во избежание ошибки рисунок был подписан), как раз занимающейся этим самым делом с огромной лохматой псиной.

В другое бы время Венди и сама приложилась бы к искусству, но сейчас все это было несущественно. С самого начала поездки девушка прилипла носом к грязному окну и не могла отвести взгляд от проплывающего за ним пейзажа. Каждый оборот колес уносил ее все дальше и дальше от Приюта, и она никак не могла в это поверить. Впервые за пять лет Венди покинула стены ненавистного заведения и теперь с жадностью смотрела на все, что только попадалось по пути. Телевизор телевизором, но когда столько времени безвылазно проведено на одном и том же месте сенсорный голод неизбежен. Венди была отрезана от внешнего мира на долгих пять лет, а ведь в их выпускном классе были и такие, что провели в Приюте вообще всю свою сознательную жизнь! Эти девчонки вообще выглядели так, будто попали на другую планету, что, впрочем, было недалеко от истины. Венди посмотрела на соседний ряд сидений и с усмешкой посмотрела на Лолу Крэчмер, попавшую в Приют в месячном возрасте. Выпученные от страха глаза, затравленный беспомощный взгляд, истерический смех… Но и Венди чувствовала себя отнюдь не королевой. Все было не так просто, как казалось на первый взгляд. Да и на второй – тоже. При всей своей радости от того, что она, наконец, покинула ненавистный Приют, Венди мучили страх и неуверенность перед самостоятельной жизнью.

При всей своей жесткости, жизнь в Приюте была относительно спокойной и более-менее сытой. Какая никакая, но у воспитанниц всегда была еда, одежда и крыша над головой. Да, конечно, еда была не первоклассной – хлорелла с соей и соя с хлореллой, в различных пропорциях и комбинациях. Но все были сыты. А также одеты и обуты. И самое главное: о них заботились. Ими руководили, избавляя от ответственности за принятие решений. Взамен от воспитанниц не требовалось ничего, кроме послушания и выполнения простых и понятных правил. И вот теперь все это закончилось. Больше не будет гарантированного трехразового питания, а жилье и одежду придется каким-то образом добывать. Их буквально швырнули в большой мир, как котят в прорубь – барахтайтесь, как можете, глядишь, кто-нибудь да и выплывет. От этих мыслей Венди становилось, мягко говоря, не по себе. Она была готова поспорить на что угодно, что точно так же чувствовали себя и все остальные. Кто сказал, что свобода обязательно бывает сладкой? Сплошь и рядом она имеет весьма горьковатый вкус, и дай Бог, чтобы без привкуса миндаля…

Глядя на проплывающий за окном унылый пейзаж промышленной зоны, Венди возвращалась мыслями к событиям последних часов.

Автобус следовал в Лос-Анджелес. Заключительный экзамен на Аттестат зрелости выпускники Школ должны были сдавать в региональных Департаментах Образования, являвшихся подразделениями Министерства Внутренней Безопасности. В Приюте, как и в обычных Школах, сдавался только обязательный зачет по физической подготовке, и выдавалась медицинская справка о состоянии физического и психического здоровья.

После завтрака и углубленного медосмотра девушек из выпускного класса прогнали через стадион, где они пробежали зачетные три мили. В довольно жесткий норматив уложились все, что было совершенно неудивительно – после той физподготовки, которую воспитанницы получили в Приюте, все они вполне могли выступать в качестве профессионалов в команде по легкой атлетике. Сразу после забега, даже не дав им толком отдышаться, девушек погрузили в этот дребезжащий тарантас, и быстренько выпроводили из Приюта. В принципе, ничего необычного в подобной торопливости не было. Год из года процедура выпуска не менялась, и никто из девушек не ожидал напутственных речей, а тем более торжественной обстановки – в Приюте такой ерунды отродясь не бывало. Но в этот году имелось одно существенное отличие от всех предыдущих выпусков: девушек так торопились поскорее выпроводить из Приюта, что погрузили в автобус, не дав даже принять душ и переодеться. Поэтому выпускницы … года выходили в большой мир, одетые более чем скудно: из одежды им оставили лишь спортивные трусы, топики и кеды на босу ногу. Венди еще повезло, она попала в число тех счастливчиков, которые успели напиться воды из фонтанчика. Сидевшая рядом с ней Пенни, к примеру, не успела и теперь только облизывала пересохшие губы.

– Слушай, Венди, как ты думаешь, почему нам не дали переодеться? На кой черт им сдались наши старые тряпки? – голос Пенни оторвал Венди от созерцания пейзажа.

Венди оторвалась от окна:

– Сдадут в стирку и выдадут следующим за нами. Наверное, это дешевле, чем тащить тряпье на свалку и платить за утилизацию.

– Похоже на то… – хмыкнула Пенни.

– Какая теперь разница? – небрежно бросила Венди, – сдадим экзамен и купим себе что-нибудь поприличней тех обносков. Кстати, ты не в курсе, сколько нам причитается денег?

– Черт его знает, – пожала плечами Пенни. – Думаю, на спальную ячейку в «улье» и на пару гамбургеров должно хватить. Особенно, если в складчину.

– Думаешь, так мало?

– Ха-ха! А сколько ты хочешь получить от нашего милого дядюшки?

– Какого еще дядюшки? – не поняла Венди.

– Того, что в цилиндре, с козлиной бородкой, помнишь?

– Да иди ты…

– Сама иди. Ты же не хуже меня знаешь, что дядя Сэм жмот редкостный. По сравнению с ним дядюшка Скрудж – просто транжира.

– Это точно… – вздохнула Венди. Она целых пять лет жила от щедрот дяди Сэма и знала, как тот тяжело расстается с деньгами.

– Кстати, если завалим экзамен, то вообще ничего не получим, – мрачно заметила Пенни.

– Почему это?

– В Отстойнике деньги тебе не понадобятся.

– Вот черт, это точно…

Федеральный Департамент по Распределению Трудовых Ресурсов! Он же Отстойник. На радостях прощания с Приютом Венди как-то подзабыла об этом замечательном учреждении, которое брало под свою опеку всех неудачников.

Внезапно Венди вспомнила разговор с мамой пятилетней давности, произошедший в день, когда она получила свой Сертификат. Мамуля тогда очень сильно расстроилась, в том числе и из-за ее оценок, пригрозив Отстойником. Ну, и Сертификат, само собой… Чувство старой вины кольнула Венди. Какой же она была тогда дурой! Но кто в тот день мог знать, что так все обернется?..

– Слушай, Пенни, а вдруг мы не сдадим?

– Не бзди, милашка. Сдадим. Я смотрела статистику. Экзамен с первого раза успешно проходит 98 процентов всех выпускников. – Пенни фыркнула, – Господи, Венди, да ты же сама видела эти тесты! Я даже не знаю, каким нужно быть идиотом, чтобы не ответить на такие ерундовые вопросы.

– Ну да, видела. Но так то ведь не взаправдашние.

Венди вспомнила несколько пробных тестов, которые они выполнили незадолго перед выпуском. Там действительно все был проще простого… Но ведь то были пробные тесты, да и время не ограничивалось. А что случится, когда им зададут настоящие вопросы?..

– Венди, ну что ты все время ноешь? Справимся, как-нибудь.

– Да, но у нас нет денег для залога, если засыплемся!

– Ну и что? Значит, нужно будет хорошенько постараться, и все будет ОК. Слушай, Венди, хватит ныть. Я слышала от Квинси, что минимальный проходной балл – 10. Тебе всего-навсего требуется дать 10 правильных ответов. 10 из 100.

– Угу…

– Главное – не тупить. И все. Понятно?

– Понятно… – вздохнула Венди и снова повернулась к окну.

Ее подруга всегда была отчаянной оптимисткой. А Венди хорошо помнила, что и с теми, пробными тестами, у них обоих были бо-ольшие проблемы. Оставалось только надеяться, что удача хоть раз будет на их стороне.

Тем временем автобус съехал с магистрали и, немного покрутившись среди одинаково серых пакгаузов, нырнул в транспортный тоннель. Под потолком зажглось несколько тусклых ламп, смотреть в окно стало совсем неинтересно. Говорить тоже не хотелось. Остаток поездки прошел в полном молчании…

Скрипнув тормозами в последний раз, автобус остановился в огромном подземном гараже комплекса зданий Лос-Анджелеского отделения Министерства Внутренней Безопасности. Департамент Образования был где-то здесь. Отстойник, кстати, тоже…

В открывшуюся переднюю дверь заскочил офицер полиции и гаркнул в мегафон:

– Вытряхивайтесь, живо! Построиться у желтой линии!

Вместе со всеми остальными Венди и Пенни вскочили и ринулись в сторону выхода. У дверей сразу возникла толчея.

– Живей, живей! Шевелите своими жирными задницами! – коп энергично подгонял хлыстом пробегавших мимо девушек.

«Уй-й! » – получив удар, Венди сжала зубы и промолчала, скатываясь вниз по ступенькам. Тяжелый пластиковый хлыст копа чувствительно ожег ягодицы, тонкий эластик трусов был никудышней защитой против этого инструмента. Второй полицейский стоял внизу и тем же способом направлял девушек в сторону стенки, вдоль которой выстраивалась ровная шеренга. Венди повезло проскочить мимо, не заработав второго удара по попке.

Когда последняя из них заняла свое место в строю, коп вышел из автобуса, провел сканером по шеренге и, сверившись со списком в электронном планшете, скомандовал:

– Напра-а-во! К лифту бегом ма-арш!

Грузовой лифт принял всю группу сразу. Этажом выше девушки попали в руки следующего копа.

– Вдоль желтой линии – становись! Равня-яйсь! Смирно!

Коп не спеша прошелся вдоль замершей шеренги, постукивая хлыстом по начищенному до блеска сапогу.

– Слушайте меня внимательно! Сейчас по моей команде вы живо раздеваетесь. Догола. На вас не должно остаться абсолютно ничего, без исключений. Не забудьте про украшения и заколки для волос. Если у кого-то есть гигиенические тампоны – вытащить и выбросить вот в это ведро, – коп ткнул хлыстом в направлении пластикового ведра для мусора, стоящего прямо посередине комнаты. – Те из вас, у кого при выходе из помещения будут выявлены посторонние предметы, автоматически снимаются с экзамена. Без права пересдачи.

Венди была потрясена такими строгими порядками и мысленно возблагодарила судьбу, что у нее все дела закончились тремя днями ранее. А как быть тем, у кого не все в порядке? И еще Венди интересовало: здесь для всех выпускников такие правила или для них сделали исключение?

– Есть ли у кого-нибудь из вас импланты, вживленные в организм хирургическим путем? – замерший строй молчал. Ни у кого из девушек ничего такого не было, за это Венди могла поручиться головой. – Нет? Отлично. Вот здесь, – хлыст копа ткнул в сторону дверцы в стене, – получаете контейнер и складываете в него все свое барахло. Вот здесь, – хлыст переместился в сторону аппарата, похожего на кассовый, – получаете бирку с кодом и клеите ее на контейнер. Опускаете его сюда, – коп показал на начало небольшого транспортера, другой конец которого уходил в закрытое черными пластиковыми лентами отверстие в стене.

Головы девушек двигались вслед за хлыстом. Все было просто и понятно. Раздеться. Получить. Сложить. Наклеить. Опустить. И что же, шлепать в голом виде на экзамен? Вот это номер…

– Вот тут, – коп показал на торговый автомат в противоположном конце комнаты, – получаете одежду и строитесь вдоль стены. Делать все быстро и организованно. Все понятно?

– Да, сэр! – хором ответили девушки.

– ОК,– коп сунул хлыст под мышку и скомандовал. – Начали!

Наклонясь, чтобы снять кеды, Венди почувствовала, что краснеет. Это казалось невероятным, но несколько лет, проведенных в Приюте, совершенно не избавили ее от стеснительности. Казалось бы, после всего того, через что Венди пришлось пройти, это чувство должно было совершенно атрофироваться уже через месяц после начала сиротской жизни. За это время ей так часто приходилось раздеваться догола и расплачиваться своим телом за любую услугу, что Венди быстро потеряла счет тем, кому она дала.

Правила игры были предельно просты. Вся власть и все блага жизни в Приюте принадлежали исключительно мальчикам, и только им. Без исключений. Так сказать, модель современного общества в миниатюре. Если девчонка хотела выжить и не сгинуть в один прекрасный день в подвале, ей приходилось усиленно работать, добиваясь их благорасположения. Причем работать не только и не столько головой, сколько совершенно противоположной частью тела. Чего стоила, к примеру, ее первая уборка спальни мальчиков из старшей группы!

Расстегивая липучки на кедах, Венди невольно вздрогнула, вспоминая тот кошмар, через который ей пришлось пройти.

На пятый день жизни в Приюте она после развода на работы пришла к указанной в приказе спальне, держа в руках ведро и швабру. Переступив порог, Венди обнаружила, что за дверью ее с нетерпением поджидают два десятка прыщавых уродов со спущенными штанами. Затем последовало предложение. Оно было предельно простым, но таким, что отказ было равен самоубийству: или Венди будет умницей, или первый же дежурный отправит ее обратно в подвал за то, что она… («В общем, придумай сама, детка!.. ») Воспоминания о тюрьме в подвале Приюта были еще слишком свежи. Венди понимала, что если откажется, то во второй раз ей уже не повезет. Желание жить перевесило, и…

Стягивая с себя пропотевший топик, Венди живо вспомнила, как в тот раз долго не могла расстегнуть платье, как дрожали пальцы, как она запуталась в трусиках и чуть не упала… И все это под градом шуточек, от которых горели лицо и уши. А затем начался кошмар. Венди не отпускали, пока она не обслужила каждого, причем совершенно «добровольно». Эти несколько часов она запомнила на всю жизнь. Фантазия у парней была богатой, ей сразу показали, что такое «сучий коктейль», «мост любви» и «в три трубы»…

Если бы перед этим Венди не прошла испытание подвалом, то наверняка сошла бы с ума. Или умерла. По крайней мере, вначале ей очень этого хотелось. Но затем Венди, по стеночке приползшая к себе в 301 отсек, вспомнила, через что пришлось пройти, чтобы остаться в живых. Подвал оказался именно той нулевой точкой отсчета, рядом с которой даже групповое изнасилование было событием неприятным, но отнюдь не таким, от которого умирают. Все, что с ней проделали в спальне, она уже один раз пережила, и ничего нового Венди для себя не открыла. Как потом оказалось, это был обычный ритуал для новеньких, через который проходили практически все прибывшие в Приют. Традиция, мать ее!

Потом, когда она немного пообвыклась и приобрела необходимый опыт, стало чуть проще. Однако несмотря ни на что, всякий раз, когда Венди приходилось раздеваться в присутствии лиц противоположного пола, она продолжала краснеть и смущаться, как будто все происходило с ней впервые…

Прижав к груди спортивную форму с замотанными в нее кедами, Венди пристроилась в конец очереди. Проведя рукой над сканером, она дождалась, когда из щели вылезет кусочек белого пластика со штрих-кодом. Подхватив с пола картонный ящик, она запаковала в него вещи, прилепила к крышке полученную из «кассового аппарата» бирку, и бросила на ленту транспортера. Машинально проводив глазами исчезнувший за пластиковыми лентами маленький ящик, Венди прикрылась руками, засунув ладони под мышки. Она заметила, что так сделали все без исключения девчонки, даже те, кто заявляли, что им: «…давным-давно на все насрать, пусть смотрит, кто хочет, им…» И так далее. Так вот эти-то «оторвы» прикрывались руками едва ли не тщательнее, чем «скромняга» Венди.

Подойдя к автомату за одеждой, Венди получила на руки обычное одноразовое платье из бумажной ткани: прямоугольный кусок ядовито-красной ткани, что-то наподобие простыни, размерами приблизительно 2 на 3 с четвертью фута. Платье-простыня скреплялось одной-единственной лентой-липучкой.

Венди вспомнила, что точно такие платья выдавал автомат в вестибюле Центра Исполнения Наказаний. Как давно это было…

Девушки на ходу обматывали платья вокруг себя, и, помогая друг другу, прихватывали края липучкой. Кому-то полученного куска хватило с запасом, у кого-то края не сходились и тогда ткань жалобно трещала.

– Вот дерьмо! – вполголоса, но с чувством выругалась Пенни.

– В чем дело? – обернулась на ругань Венди.

– Не держится. Теперь придется держать руками.

– М-да… Но не переживай, в любом случае это ненадолго.

– Точно! – пробормотала Пенни и постаралась, как могла, запахнуть свою «простыню».

Закрепив липучку под левой подмышкой, Венди почувствовала себя более-менее комфортно. Ей стало даже теплее, хоть пол был просто ледяным, а по ногам откуда-то сильно тянуло холодным сквозняком.

– Так, соплячки, если кому-то требуется тампон – берите, – коп, до сих пор молча наблюдавший за порядком, вытащил из кармана и швырнул на пол упаковку. От удара она разорвалась и горсть маленьких белых цилиндриков рассыпалась рядом с мусорным ведром.

Одна за другой несколько девушек подошли к валявшейся на полу в самом центре комнате коробочке и, смущаясь, взяли по штучке. Стыдливо прячась за спинами подруг, девушки производили необходимые манипуляции, и снова становились в строй. Глядя, как кое-кто из них украдкой старается вытереть «простыней» испачканные кровью ноги, Венди еще раз порадовалась, что у нее сегодня с этими делами все ОК…

– Все готовы? Вперед!

Проходя под рубиновыми лучиками мультисканера, Венди сразу поняла, что коп предупреждал их не зря: пронести через эту преграду что-нибудь недозволенное было просто невозможно.

Идти в «простыне» было неудобно, но Венди считала, что все же лучше так, чем совсем голой. Благо, шлепать босиком по холодному полу пришлось недалеко. Изрядно озябших выпускниц Приюта привели в комнату, которая была обставлена как обычный школьный класс. Девушки едва успели занять свои места за партами, как коп скомандовал:

– Встать! Смирно!

Инспектором Департамента образования оказался бодренький сухой старичок с широкой орденской колодкой на груди. Он буквально влетел в открытые двери класса, показывая высокий класс управления инвалидным креслом. Скрипнув шинами, Инспектор совершил лихой вираж на своем экипаже, и остановился, оказавшись точно за кафедрой.

– Я Инспектор Департамента Образования Джекоб Боуэн. Садитесь.

Усаживаясь за парту, Венди почувствовала, как между лопаток пробежал холодок. Голос Инспектора Боуэна звучал механически, словно прошел обработку в компьютере. Дикция точная и жесткая, под стать резким чертам его лица. Образ дополнял пронзительный взгляд мертвенно-серых глаз.

Три дюжины девушек с почтением внимали, стараясь не пропустить ни единого слова. По Закону Инспектор мог, не объясняя причин, любую из них снять с экзамена, и тогда – здравствуй, Отстойник!

– Итак, леди, условия вам хорошо известны. На сто вопросов вам дается ровно сто минут. Понятно?

– Да, сэр, – хором ответили девушки.

– Во время экзамена запрещается разговаривать, пользоваться записями и любыми электронными приборами, за исключением находящихся перед вами компьютерных терминалов. Также запрещается…

Что там еще запрещалось, Венди слушала в пол голоса. Это было неинтересно, потому что не имело к ним ни малейшего отношения. Она встрепенулась, когда Инспектор сказал:

– Экзамен считается сданным при условии правильного ответа не менее чем на 25 вопросов.

«Твою мать! » – Венди поняла, что крепко влипла. В Приюте все были просто абсолютно уверены, что минимальный балл 10, ну, в худшем случае – 12. Или 15. Но целых 25! Об этом речи вообще не было! Венди невольно повернула голову влево и посмотрела в затылок Пенни. Менее часа назад она убеждала Венди, что экзамен – плевое дело!

– Соискатели, не набравшие минимального числа баллов, передаются под юрисдикцию Федерального Департамента по Распределению Трудовых Ресурсов.

Венди сжала кулаки. Такова была обычная практика. Несдавшие Экзамен считались умственно неполноценными и недееспособными. Как следствие – они лишались всех гражданских прав. Для пересдачи Экзамена требовался денежный залог, и немаленький. У кого не было денег или поручителя с толстым кошельком, тот оказывался прямиком в Отстойнике…

– Желаю удачи! – Инспектор Боуэн круто развернул свое кресло и выехал из зала.

Мониторы на столах пред девушками засветились одновременно с мелодичным ударом гонга.

«Раздел «Американская история». Дата сражения при Геттисберге» – прочла Венди свой первый вопрос. И пять вариантов дат. Стараясь не смотреть на окошко со временем, где начал идти обратный отсчет, девушка принялась судорожно вспоминать курс Американской истории. А рубиновые циферки в окошечке в правом верхнем размеренно мигали, гипнотизируя и притягивая к себе взгляд…

Венди в последний раз нажала на клавишу «Ввод» и устало откинулась на спинку стула. Она вспотела так, будто ее еще раз заставили пробежать три мили. Или даже все пять, причем с барьерами.

Для ответа на 100 вопросов давалось ровно 100 минут, и она уложилась тютелька в тютельку. Но какой ценой! Венди прекрасно понимала, что на абсолютное большинство вопросов она ответила просто наугад. Пробные тесты в Приюте и эти, настоящие, походили друг на друга, как питьевой фонтанчик на Ниагарский водопад. Если с разделом «Прикладная История» Венди справилась с блеском, а с «Географией» – кое-как, то с разделом «Прикладные науки» был полный завал. Венди даже приблизительно не представляла себе, что означают все эти фигуры, формулы, символы и графики. С «Арифметикой» было еще хуже. Хотя примеры на сложение и вычитание были несложными, но Венди совершенно не умела считать без калькулятора. А где его было взять? Да и элементарно не хватало времени подумать: при жестком сто минутном лимите ответы нужно было давать на уровне автоматизма. Слишком задумаешься над одним вопросом, и тебе уже не хватит времени на другой. Ну да ладно, все равно уже ничего не исправишь: в окошке со временем мигают жирные красные ноли. Теперь осталось только дождаться результатов экзамена и получить на руки долгожданный Аттестат зрелости, или… Венди поежилась, вспомнив о том, другом, варианте.

Снова прозвучал гонг. Дверь в экзаменационный зал распахнулась, пропуская кресло с Инспектором Боуэном. Девушки дружно встали.

– Экзамен окончен, – объявил Инспектор. – Всем пройти к комнате 78В. Это в конце коридора.

Зал заполнился шумом отодвигаемых кресел и сухим шелестом бумажных «платьев».

– Ну как, успела? – первым делом спросила Венди у Пенни, едва они вышли в коридор.

– А-а! – безнадежно отмахнулась Пенни, – последние вопросов двадцать или тридцать я просто наугад щелкала на первые попавшиеся ответы. А ты?

– Точно так же, – вздохнула Венди. Она подобным образом ответила на 70 или 80 вопросов, но не стала уточнять. – И что теперь будет?

– Черт его знает. Но на призовой грант, думаю, мы можем не рассчитывать.

– Хм, это уж точно, – усмехнулась Венди. Премиальный грант на продолжение учебы был любимой шуткой среди выпускниц. Все прекрасно понимали, что правильно ответить на 100 вопросов, и получить в качестве приза деньги на дальнейшую учебу было чем-то из области фантастики.

Ничем не примечательная дверь с номером 78В располагалась в самом конце коридора, в тупике. Венди и Пенни подошли к ней, когда обе короткие скамейки были уже заняты. Они немного постояли, но поскольку время шло, а ничего не происходило, подруги, по примеру других девчонок, пристроились на корточках у стены.

Разговор как-то не клеился, Венди еще потряхивало после пережитого напряжения, да и Пенни была вся какая-то непривычно подавленная. Венди обхватила руками ноги, положила подбородок на колени и попыталась расслабиться. Две лампы под потолком были излишне яркими и неприятно слепили усталые глаза. Венди зажмурилась, но спокойно посидеть ей не дали.

– Ладно, думаю, свои двадцать пять мы отбили, – неуверенно произнесла Пенни, трогая ее за плечо. – Как ты думаешь?

– Угу, точно… – пробормотала Венди, не открывая глаз.

Расслабиться не получалось. Более того, Венди чувствовала, что с каждой секундой страх, глубоко сидящий внутри нее, все больше и больше закручивает и без того туго натянутую пружину нервов. Может быть, Пенни и ответила правильно на 25 вопросов, но она-то точно знала, что из 100 вопросов она наугад ответила почти на все…

– Там одной Прикладной Истории было пять вопросов. Уж что-что, а на них, думаю, ответили все.

– Это точно, – усмехнулась Венди. Это было единственное, что воспитанницы Приюта учили регулярно. – А как насчет всего остального? – Венди открыла глаза и посмотрела на Пенни.

– Ну, еще восемнадцать так или иначе наскребется. История там, география…

– Ты в этом уверена? – Венди с сомнением посмотрела на подругу.

Пенни тяжело вздохнула и покачала головой:

– Чаще всего я даже не понимала, чего от меня хотят.

– Понятно. Я тоже, – Венди снова положила подбородок на колени и прикрыла веки.

– Интересно, как там остальные?

Венди невольно стала прислушиваться к разговорам. Девушки вполголоса обсуждали сданный экзамен, и выходило, что никто не был уверен в своем результате. Все сетовали на сложность тестов и недостаток времени. Венди вспомнила вопросы и усмехнулась. Она была абсолютно уверена в том, что если бы ей дали даже тысячу минут на сто вопросов, она бы все равно не справилась. По большей части она даже понятия не имела, о чем идет речь.

– Элизабет Бэнтон, номер …

– Ой, девочки, это же меня! – раскрасневшаяся Лиззи вскочила со скамейки и скрылась за дверью.

После ее ухода прошло немало времени, но вскоре динамик над дверью ожил и снова стал вызывать девушек. На этот раз очередь пошла быстрее. Одна за другой бывшие воспитанницы Приюта уходили в комнату 78В, но назад ни одна из них не вернулась. Очередь забеспокоилась, но затем коллективное мнение решило, что их, должно быть, выпускают через другие двери.

Очередь тянулась медленно, но верно. Коридор перед дверью 78В постепенно опустел, теперь всем хватало места на скамьях. По какому-то странному стечению обстоятельств последними в коридоре остались Венди и Пенни. Подруги сидели молча, думая каждая о своем, лишь изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Вдруг Пенни тронула Венди за руку:

– Мы ведь будем вместе, правда?

– Ну да, мы же давно обо всем договорились. Снимем комнату на двоих, а там видно будет. Это ведь ты предложила? – Венди удивленно посмотрела на подругу, – разве не так?

– Ну да, договаривались… – без особой уверенности протянула Пенни. – Только мало ли что…

Венди не успела ответить, динамик произнес имя и персональный код Пенни. Подруга рывком поднялась на ноги.

– Удачи! – шепнула Венди и ободряюще шлепнула Пенни по ягодицам, показавшихся в разошедшемся «платье».

– Спасибо. И тебе.

Венди осталась одна. В коридоре не было ни души, но девушку ни на секунду не покидало ощущение того, что за ней следят. Под потолком вилась вездесущая сенсорная лента…

– Венди Кинг. Номер…

Венди толкнула дверь 78В и оказалась в маленьком, ярко освещенном тамбуре. Как только закрылась внешняя дверь, внутренняя дверь сама отъехала в сторону. Девушка вздохнула и сделала шаг вперед.

– Проходите, мисс Кинг. Присаживайтесь.

Если бы Венди попросили описать внешность чиновника, сидевшего за столом, то она бы только пожала плечами. Лицо этого человека было совершенно не запоминающимся: без каких-либо особых примет, не молодое, но и не старое, не злое, но и отнюдь не доброе. И голос у него был под стать внешности: такой же безликий и равнодушный.

Кто-то притронулся к ее плечу, подталкивая вперед. Венди была так напряжена, что чуть не подпрыгнула от этого мягкого прикосновения. Она резко обернулась, и увидела, что за ее спиной стоит полицейский. Еще двое развалились в креслах у стены, а третий только что вошел в комнату через внутреннюю дверь. «Ого! Четверо на одного! – изумилась Венди. – И, кстати, теперь понятно, куда делись все остальные…» Такое солидное силовое обеспечение свидетельствовало о том, что Департамент Образования очень серьезно относилось к процедуре оглашения результатов экзамена на Аттестат зрелости.

Тем временем коп, прикосновения которого так испугалась Венди, никак не отреагировал на ее резкое движение. В отличие от перепуганной девчонки, у служителя закона нервы были крепкие. Не говоря ни слова, он показал на единственный табурет, все четыре ножки которого были прикручены к полу. Венди сделала несколько шагов и несмело присела на самый краешек. Полицейский встал за ее спиной, и это соседство очень нервировало и без того перепуганную девушку.

– Итак, мисс Кинг, вы набрали всего 11 баллов. Мне очень жаль, но экзамен вами не сдан, – слова, сухо произнесенные чиновником, звучали как приговор.

«Черт!!! Я так и знала! » – пронеслось в голове у Венди. Пружина, до этого момента туго свернутая внутри нее, развернулась, и дикая усталость буквально обрушилась на девушку. Мир слегка поплыл перед глазами, в глазах защипало от слез. Венди только что подтвердили то, в чем она до сих пор боялась себе признаться. И это означало крах всех ее надежд на лучшее будущее…

– Тем не менее, я обязан вам напомнить, что в случае внесения полной суммы залога вы имеете право на пересдачу экзамена, – чиновник сделал паузу. – Имеете ли вы денежные сбережения, либо какие-нибудь иные материальные ценности, которые могли быть приняты в качестве залога?

Судя по равнодушному тону чиновника, он прекрасно понимал всю бессмысленность своего вопроса. Как и все прочие воспитанницы Приюта, Венди не имела за душой ничего: ни денег, ни материальных ценностей. Переступив порог Приюта, они автоматически лишились всего. Государство гасило долги их родителей и присваивало оставшиеся деньги в качестве оплаты за содержание. Этот факт воспитанницам доходчиво объяснили еще в самом начале.

Короче говоря, вносить залог за пересдачу экзамена было нечем.

– Нет, сэр. У меня нет денег. У меня вообще ничего нет, – тихо сказала Венди.

– Ну что ж, очень жаль, – чиновник нажал на кнопку.

На телеэкране за его спиной появилось изображение пожилого мужчины, одетого в судейскую мантию. Табличка на его столе извещала, что это судья Генри. М. Харриман.

– Встать! – зычным голосом скомандовал полицейский, по совместительству выполнявший функции бейлифа.

Венди слезла с табурета, чувствуя, что у нее дрожат коленки. Его честь мистер Харриман, насупив брови, сурово смотрел на девушку, глядя поверх головы даже не подумавшего приподняться чиновника. Его горящие праведным гневом глаза прожигали насквозь, а выражение лица не сулило ничего хорошего для подсудимой. Девушка вздрогнула от стука судейского молотка:

– Рассматривается дело номер … народ Калифорнии против Венди Кинг, – хорошо поставленным голосом начал судья. – Подсудимая обвиняется в преступной растрате денежных средств 3 степени и бродяжничестве.

Мистер Харриман сделал паузу. Пораженная выдвинутым обвинением Венди почувствовала: еще секунда – и она описается от страха. О какой растрате могла идти речь? Самая большая сумма, с которой Венди имела дело, были 10 бонов, на которые она покупала себе какие-то мелочи в Приютском ларьке. Так это, строго говоря, вообще не деньги! А обвинение в бродяжничестве вообще ни в какие ворота не лезло…

– Мисс Кинг, я внимательно изучил ваше дело, – «Интересно, когда это он успел?.. » – удивилась Венди, – и не нашел никаких оправданий вашей вины.

Сердце Венди бешено заколотилось.

– Правительство Штата выделило на ваше содержание в Приюте большие средства, взятые у добропорядочных налогоплательщиков, и в течение 5 лет полностью удовлетворяло все ваши потребности, рассчитывая получить взамен ваши знания и умения…

Жгучая обида кольнула Венди: хлорелловая размазня с соей, две пары трусов и одно платье на год – это, оказывается, полное удовлетворение всех ее потребностей…

– …вы должны были прилежно учиться, чтобы, в конце концов, стать полноправным членом общества и вернуть вложенные в вас деньги в виде налогов. Но вы, мисс Кинг, – палец судьи ткнул в сторону подсудимой, – преступно растратили деньги честных налогоплательщиков, о чем свидетельствует тот факт, что вы не смогли доказать свое право на получение гражданства. Несмотря на то, что вам были предоставлены все условия для учебы, вы не смогли ответить даже на самые элементарные вопросы, и не сдали экзамен на Аттестат зрелости. Вы слишком тупы и ленивы и, следовательно, у вас нет ни малейших шансов получить работу, чтобы честным трудом зарабатывать деньги. У вас также нет средств для того, чтобы оплатить жилье и купить себе пищу. Следовательно, вы бродяга.

– Я признаю вас виновной по всем пунктам обвинения, – судья ударил молотком, как будто вбивая гвоздь в судьбу Венди.

– Тупоголовым бездельникам нет места в нашем обществе! С этого момента вы лишаетесь всех гражданских прав и признаетесь полностью недееспособной, – судья снова ударил молотком, как будто вбивая последний гвоздь в судьбу Венди. – С большим сожалением я должен констатировать, что в вашем случае Государство только зря потратило деньги, которые могли быть вложены лучшим способом. В возмещение причиненного ущерба вы будете переданы в распоряжение Федерального Департамента по Распределению Трудовых Ресурсов для последующего принудительного трудоустройства. Полученные деньги после продажи вашего контракта на открытом аукционе будут переданы в доход Государства, – судья еще раз стукнул молотком. – Дело закрыто.

Экран моргнул и погас. Венди не успела поразиться краткости судебного разбирательства, как на ее плечо опустилась тяжелая рука полицейского:

– Мисс Венди Джоанна Кинг! Согласно параграфа 345 Закона об Общественной Безопасности, вы арестованы. Снимите с себя всю одежду!

Все это было сказано скороговоркой, по всему было видно, что полицейскому до смерти надоело произносить одну и туже фразу, но он строго следовал инструкции. Венди понимала, что протестовать и спорить совершенно бесполезно. Она молча дернула за липучку и опустила руки, давая платью упасть на пол.

– На колени!

Венди вздрогнула и торопливо опустилась на колени.

– Наклониться! Руки за спину!

Девушка торопливо наклонилась вперед, почти достав носом пол, и скрестила руки за спиной. Уж в чем – в чем, а в выполнении именно этой команды у нее была большая практика. Над Венди звякнул металл и через секунду на шее у девушки защелкнулся тугой ошейник. Она вздрогнула, когда холодная тяжелая цепь скользнула по спине, по рукам, по выставленным ягодицам… Коп быстро сковал ее по рукам и ногам, а затем звонко шлепнул по выставленному заду:

– Встать!

Затравленно поглядывая на полицейских, Венди осторожно поднялась на ноги. Скованные за спиной руки оттягивали и без того тугой ошейник. Коп взял девушку за локоть, и повел в сторону внутренней двери.

За дверью оказался самый обычный лифт, быстро и без остановок спустивший Венди и сопровождавшего ее копа до самого низа. Всего через несколько минут она оказалась стоящей на коленях в подвальном помещении с низкими сводчатыми потолками. В комнате было довольно холодно и очень сыро, на стенах виднелись влажные потеки, черными пятнами выделявшиеся на голом сером бетоне. В кресле за низким длинным столом, сидел какой-то похожий на гнома тип со сладенькой ухмылкой, жесткими глазами и ободком растрепанных седых волос вокруг розовой лысины, поблескивавшей под лучами яркой лампы, висевшей прямо над его головой. А еще…

А еще в этой комнате находились все, абсолютно все девушки из класса Венди, которых вызвали в кабинет 78В раньше нее. Они стояли бок о бок на коленях, выстроившись в ряд вдоль длинной стены. Как и Венди, все были совершенно нагими и закованы в кандалы. Между собой бывшие выпускницы были сцеплены «паровозиком» короткими двухфутовыми цепочками, тянувшимися от ошейника к ошейнику. Насупившаяся Пенни стояла крайней справа…

Как бы Венди не была поражена этой картиной всеобщей капитуляции, все ее внимание было приковано к девушке, подвешенной на цепях возле дальней стены. Она была ошеломлена, узнав в наказанной Лизу Бэнтон. Тело девушки чуть покачивалась вперед и назад, ее живот и бедра были густо покрыты свежими рубцами. Венди была уверена, что их оставил тот длинный черный хлыст, что лежал на столе перед гномом. «Ну ни хрена себе! Если даже Лиззи здесь, то кто же тогда из наших сдал этот долбанный экзамен?.. » – изумилась Венди. Ну ладно она…

В конце концов, положа руку на сердце, Венди понимала, что, в общем, сама виновата в случившемся, поскольку никогда серьезно не относилась к учебе, больше надеясь на свои спортивные достижения. Но Лиза была последним человеком, которого она ожидала увидеть в этом подвале.

Хоть Венди и завалила экзамен, но у нее хватило мозгов догадаться, что здесь что-то нечисто. Ну не могли же, в самом деле, все как один провалить этот злосчастный экзамен? А уж Лиззи Бэнтон… Лиззи-«Компьютер» была самой головастой в их выпуске. Эта хрупкая девочка с добрыми серыми глазами всегда знала ответы на все вопросы и неизменно получала самые высокие баллы на контрольных. Девчонки в их классе даже спорили на то, получит ли мисс Гениальность грант на дальнейшую учебу, или нет…

Гном посмотрел на Венди и улыбнулся:

– Добро пожаловать, мисс… э…

– Венди Кинг, – подсказал коп, бросая на стол перед гномом пластиковый файл с бумагами, – вот ее документы.

– Угу… Венди… Да еще, к тому же – Кинг. Гм, забавно, забавно… – забормотал гном, листая и быстро подписывая документы.

В подвале было очень тихо. Чуть поскрипывало золотое перо дорогой авторучки в руках гнома, шуршали бумаги, откуда-то слабо доносилось капание воды… Казалось, даже время остановилось в ожидании чего-то очень важного. Наконец все бумаги были подписаны. Отложив документы в сторону, лысый гном почти ласково улыбнулся Венди и всем остальным:

– Так, детки, раз вы уже все в сборе, давайте знакомиться. Меня зовут Джек Майлз. – вежливо представившись, гном сделал паузу. – Теперь запомните самое главное. Вот это, – мистер Майлз похлопал по стопке бумаг, – ваши купчие. Поэтому…

Мистер Майлз взял со стола хлыст и чуть согнул в руках, блеснув перстнем с большим темно-синим камнем на правом безымянном пальце.

– Поэтому слушайте меня предельно внимательно, и запоминайте. Что бы там, наверху, – хлыст мистера Майлза небрежно ткнул в потолок, – не болтали по «ящику» разные клоуны, отныне вы все – мои рабыни.

Венди буквально кожей почувствовала повисшее в воздухе напряжение. Слово, произнесенное мистером Майлзом, казалось пришедшим из другого мира. Того, в котором строили пирамиды и… что-то еще, Венди не помнила. Это слово звучало ужасно. Однако гном, видимо почувствовав невысказанный протест, лишь пожал плечами:

– Да, именно рабыни. Что, у вас возникли какие-то проблемы с семантикой? Пусть вас не смущает это слово. Это всего-навсего наиболее точное определение вашего нынешнего социального статуса.

Венди понятия не имела, что такое семантика, но хоть бы как низко не упал ее социальный статус, ей до смерти не нравилось само слово «рабыня». Оно было таким неправильным…

Вдруг вежливая улыбка исчезла с лица мистера Майлза. Он встал и чуть наклонился вперед, упираясь хлыстом о стол. Его голос стал жестким и повелевающим:

– Итак, вы все до единой – мои рабыни, – Майлз еще раз с нажимом повторил это слово, как бы вбивая его в сознание девушек. – Точка! С этого момента каждая из вас – моя частная собственность. Одушевленный предмет. И не более того. Говорящее движимое имущество, которое можно продать, подарить и завещать, – черный хлыст резко хлопнул по столу, привлекая внимание. – Чтобы у вас больше не возникало разных дурацких вопросов, запомните, вы – никакие не «принудительно трудоустроенные», это все дерьмо собачье и душещипательная чушь для дураков. А «пожизненный контракт» означает, что я купил вас со всеми потрохами и могу теперь делать, что захочу. Чем скорее вы это примете и смиритесь, тем лучше для вас.

Мистер Майлз неторопливо обошел стоящую на коленях Венди, остановился, и провел хлыстом по ее спине. Венди вздрогнула от прикосновения холодного пластика к коже, но не посмела поднять головы и лишь молча таращилась в пол под собой. Происходящее казалось ей чем-то нереальным, каким-то полным бредом. Ведь сейчас не какие-нибудь там, гм, средние века, она просто не может быть ничьей рабыней. Не может! Или… или все-таки может? Этот Майлз говорил о купчих. Значит, всех их уже продали? Обошлись без всякого аукциона?

Будто проводя обряд посвящения, мистер Майлз положил на плече Венди хлыст и торжественно произнес, обращаясь ко всем девушкам:

– С этого момента я ваш хозяин, отец родной и Господь Бог в одном лице. Вы – никто и ничто. Мои желания для вас закон. Я сам определяю все ваши потребности, а также решаю, есть ли они вообще, эти самые потребности. Я решаю, когда вы будете есть, что вы будешь есть и вообще, будет ли у вас пища, или нет. Я решаю, когда и сколько вы будете спать, и будете ли вы спать вообще.

Мистер Майлз надавил хлыстом на затылок девушки и заставил Венди достать носом пол:

– И запомните. Вы обязаны делать то, что я велю и беспрекословно подчиняться всем моим приказам, а также тем людям, которых я вам укажу. За малейшую провинность вас будут строго наказывать. Беспощадно. Вплоть до смерти, если я сочту это необходимым. С этого момента вы даже говорить можете только с моего разрешения. Ко мне обращаться только со словами «Хозяин» или «Господин», и только тогда, когда я разрешу. Вам запрещено называть меня по имени. Понятно?

Вопрос был задан всем, но отвечать на него пришлось Венди, потому что хлыст поддел и чуть приподнял ее подбородок. Она посмотрела на замерший перед носом хлыст, на начищенные до блеска туфли мистера Майлза, сглотнула скопившуюся во рту горькую слюну, и выдавила из себя:

– Да. Господин.

– И так, кто ты?

– Я ваша… Рабыня, – выдохнула Венди. Последнее слово далось ей с трудом. Она подняла голову и посмотрела в глаза мистера Майлза.

– А кто я?

– Вы мой… хозяин, – произнести слово «хозяин» ей далось не легче. Сказав самое главное, она снова опустила взгляд.

Мистер Майлз довольно рассмеялся, чуть нагнулся и потрепал Венди по щеке:

– Ну, вот и прекрасно. Видишь, как все оказывается, просто! Только на будущее запомни, – Майлз выпрямился и обратился ко всем, – кстати, это касается вас всех. С этого момента вы не имеете права смотреть в лицо свободным гражданам. Никому и никогда. Во время разговора со свободным гражданином вы должны будете опуститься на колени и опустить голову. Нарушите это правило – пеняйте на себя.

Джек Майлз хихикнул:

– Вообще-то, лучше всего, если во время беседы я буду видеть только ваш затылок. Ну да ладно, научитесь, хе-хе-хе, уж я за этим прослежу.

Майлз прошелся вдоль строя. К своему видимому удовольствию он видел только плечи и затылки склонившихся перед ним девушек.

– Хе-хе-хе, приятно иметь дело с воспитанницами такого замечательного учреждения, как Приют Маккартура. Большинство из вас вполне разумные и послушные девушки. Ну, а с теми, кто начинает умничать и выкобениваться, у меня разговор особый.

Хозяин Венди кивнул в сторону обвисшей на цепях Лиззи.

– Вот, к примеру эта девчонка оказалось настолько глупой, что потребовала… Эй, чего ты там потребовала, а?

– Я попросила дать мне посмотреть свою экзаменационную работу, – тихо ответила Лиззи. Потом, явно сделав над собой усилие, добавила, – мой господин.

– Хе-хе-хе. Да, попросила. Я давно так не смеялся. А сейчас как? Все еще хочешь?

– Нет, господин.

– То-то. Сразу бы так, хе-хе-хе, – рассмеялся мистер Майлз.

Он вернулся за стол, развалился в кресле, и потянулся:

– Ну что, все поняли, кто я такой?

– Вы мой… наш… господин, – в разнобой ответили девушки.

– Ладно, на первый раз сойдет и так. Потренируетесь еще, – поморщился Майлз.

Хозяин Венди и всех девушек положил ноги на стол, покрутил головой и обратился к безмолвно наблюдавшему за этой сценой копу:

– Ну, что, Гас, будем закругляться? А то у меня от этих сырых подвалов спину ломит.

– Не скули, Джеки. Пусть твои цыпочки тебе массаж сделают, – небрежно бросил сержант, проверяя бумаги. – За такие деньги, что тебе сегодня отломились, ты должен еще полгода как минимум на карачках по подвалам ползать.

– Ну-ну, Гас, дружище, хе-хе-хе, не преувеличивай мои заработки. Я всего лишь бедный оптовик. Если посчитать, сколько мне пришлось выложить за всю партию, то в сухом остатке останется не так уж и много.

– Ага. Так я тебе и поверил. Жаловалась акула на кривые зубы, – хмыкнул сержант.

Мистер Майлз рассмеялся и чуть повернулся вместе с креслом, окинув оценивающим взглядом Венди, все еще стоящую на коленях посередине комнаты. Заметив, что девушка смущенно опустила голову, он осклабился еще шире, и медовым тоненьким голосом произнес:

– Иди сюда, детка. Я должен пощупать каждую свою курочку перед тем, как решить, что с ней делать дальше. Или во двор выпустить, жирку набрать, или под нож и в суп, хе-хе.

Венди поднялась с колен и, семеня скованными ногами, подошла к мистеру Майлзу. Тот, не вставая с кресла, быстро ощупал ее мускулы на руках и ногах, потрогал груди, развернул к себе спиной и помял ягодицы. Затем сунул ей руку между ног и, пощупав, с сожалением пробормотал:

– Ну, ничего другого я и не ожидал…

Ничего приятного в прикосновении пальцев мистера Майлза, не было. Правда, не было и больно. Венди, спокойно перенесшая эту унизительную процедуру, прекрасно понимала, о чем с таким сожалением отозвался лысый гном, но ничем не могла ему помочь. Ее девственность, как физическая, так и моральная, осталась в далеком прошлом. Напоследок мистер Майлз заставил Венди несколько раз присесть и встать. Девушка послушно выполняла все, чего от нее хотели: в нескольких шагах от нее Лиззи все еще болталась под потолком, и это зрелище весьма способствовало правильному пониманию ситуации.

Полицейский тем временем стоял и не думал никуда уходить. Работорговец заметил его интерес и хихикнул:

– Гас, чего ты мнешься? Я ведь не жадный. Если хочешь, можешь немного позабавиться с кем-нибудь из моих цыпочек. Они не возражают, хе-хе-хе. А я все равно ничего не теряю, один черт, среди этих приютских нет ни одной девственницы, – вздохнул гном.

– Я не против. А с кем?

– С кем? – удивленно переспросил Майлз, – да с кем угодно! – хозяин небрежно махнул хлыстом в сторону девушек. – Здесь три дюжины, выбирай любую. Кстати, как тебе эта? – палец Майлза ткнул в Венди, – нравится?

– Сойдет.

Венди вздрогнула. Мистер Майлз поманил ее пальцем:

– ОК, цыпленок, залазь на стол и обслужи-ка вот этого господина!

Венди молча встала и повернулась к столу, но была неожиданно остановлена хлыстом.

– Детка, запомни, когда ты получаешь прямой приказ от своего хозяина, то должна сказать: «Да, господин! » Ясно? – В обманчиво медовом голосе мистера Майлза послышалось рычание безжалостного хищника.

– Да, – тихим голосом сказала Венди. И тут же добавила, – господин!

– И не забывай. На первый раз прощаю. На второй – шкуру спущу. Потом посолю и заново на мясо натяну. Понятно, крошка? – тон мистера Майлза снова стал мягким и немного игривым.

– Да, господин!

– Залазь на стол! – приказал мистер Майлз, отодвигая бумаги подальше.

– Да, господин!

С каждым новым разом произносить слово «господин» Венди было намного легче. Гм, это входило в привычку. Что ж если разобраться, то по всему выходило, что теперь у нее действительно был господин. А она, таким образом, стала его… Ну, в общем, собственностью. Говорящей вещью. Рабыней. Венди не обманывалась относительно своего нынешнего статуса, но все же еще никак не могла сопоставить с собой понятие «рабыня». Все произошло слишком быстро и пока воспринималось, как какая-то затянувшаяся игра в «подчинялки», столь популярная среди девочек в Приюте. Но вот ее господин отдал свой первый, по настоящему серьезный, приказ. Причем крайне неприятный для Венди. Меньше всего ей хотелось заниматься любовью с этим отвратительным копом. Да еще и по приказу. Не подчиниться? В Приюте, когда играли в «подчинялки», это было возможно. Но сейчас… Венди видела, что Майлз сделал с Лиззи, и не хотела оказаться на ее месте. Что она теряет, если подчинится и в точности исполнит приказ своего, гм, хозяина? По большому счету – ничего. Просто это будет еще один мужик, которому она дала. В конце концов, ей и в Приюте много раз приходилось делать то же самое, в том числе и по принуждению, и практически всегда на глазах у кого-то третьего. Или нескольких сразу. Теперь, правда, свидетелей многовато, целых три дюжины плюс мистер Майлз. Ну что ж, девчонки все свои, чего их стесняться? А выбора у нее все равно нет. Значит, как-нибудь переживет. Лучше уж дать сразу, чем быть выпоротой, и все равно дать.

Звеня кандалами, Венди вскарабкалась на стол со стороны торца и пошире расставила колени. Она невольно вздрогнула, когда опустилась грудью на ледяной стальной лист, из которого была сделана столешница этого странного, как будто принесенного из морга, стола. Дальше все пошло так, как обычно. Коп максимально, на всю ширину цепи, раздвинул ей ноги, и чуть придвинул к себе поближе, на самый край стола, так, что ступни Венди повисли в воздухе. Затем напрягшаяся девушка почувствовала, как полицейский отодвинул в сторону цепь, его руки сжали ее бедра, и… «Ай-й! Да что у него там, лошадиный, что ли?.. » Судя по ощущениям, размер члена у полицейского был немаленький, а по тому, с какой скоростью коп приступил к делу, ему уже давно не терпелось. Венди только чуть постанывала и болезненно морщилась, когда мужской член тер по совершенно неготовым стенкам влагалища. Девушка терпела, зная, что сейчас от нее требуется только одно: покорность. С этим как раз не было никаких проблем, Приют оказался действительно хорошей школой послушания: «Все можно перетерпеть, тер-петь. Тер-петь. Уй!.. »

К несказанному облегчению девушки стенки влагалища наконец-то немного увлажнились. И почти в тот же момент коп кончил. Венди сразу почувствовала, как внутрь нее выплеснулось горячее семя. И сразу же запекли натертые стенки влагалища.

Ну что ж, забираясь на стол, девушка прекрасно знала, что все будет именно так: быстро, унизительно и довольно болезненно. На получение, гм, удовольствия она и не рассчитывала.

Довольно отдуваясь, коп вышел из нее и слегка похлопал по заду:

– Повернись!

«Угу, сейчас…» – чуть не сорвалось с языка Венди, когда она, гремя ножными кандалами по стальному столу, разворачивалась лицом к полицейскому. Неподалеку от нее лежал длинный хлыст мистера Майлза, и девушка быстренько прикусила язык, что бы ляпнуть лишнего.

Размер этой штуки у копа действительно впечатлял. Здоровенный член и не думал опадать, его фиолетовая головка смотрела точно в лицо Венди. «Ну и жеребец! » – подумала девушка, наклонясь вперед и приступая к своим обязанностям. В нос ударил знакомый запах мужского семени…

Она хорошо знала, что надо делать, и старалась изо всех сил, зная, как мужики болезненно относятся именно к этому делу. Венди не сомневалась в одном: если копу что-то не понравится – Майлз ее выпорет: «Умм… Хлыстом… Умм… И будет очень больно. Чмок… И будет намного неприятней, чем сейчас… А-аммм… Но мы проведем язычком вот тут… Как там его зовут, Гас, что ли?.. Черт, мягковат еще… Гас хренов… И еще вот тут… А теперь губками сделаем этому говнюку вот так…а– амм…и так…и снова пощекочем язычком… И все будет ОК… Хотя какой там ОК… Черт, это же надо так влипнуть… На всю жизнь! Ик…Да когда же ты кончишь, волосатая сволочь?! » Пока все шло вроде нормально, член под ее ласками снова затвердел, и стал все глубже проникать в глотку. Это было достаточно… неприятно, но в то же время это был далеко не первый минет в жизни Венди, и она знала, как справится с тошнотой и временными трудностями с дыханием. Ее язык и губы делали все, как надо, и вскоре девушка почувствовала, что приближается долгожданный финал: коп придавил ее затылок и стал до упора запихивать член в глотку. Нос Венди зарылся в густые заросли курчавых лобковых волос. Она машинально отметила, что этот коп, Гас, чистюля, что само по себе приятно, и вдобавок пользуется «Старой гвардией»… Справившись с приступом тошноты, Венди успела набрать воздух в легкие перед тем, как мужик кончил. Благодаря большому опыту ей удалось чуть отодвинуться и заглотнуть все, что излилось в рот, прекрасно понимая, что все, что она выплюнет на стол ей же придется и вылизывать. А так… «Уффф! Ну, наконец-то! Дьявол, как по ногам течет! Вот невезуха, хоть бы на стол не набежало…» – мелькнуло в голове у девушки. Не выпуская член изо рта, она принялась энергично отсасывать остатки, не желая, чтобы липкая жидкость заляпала лицо и грудь.

– У-уф! Класс! – счастливо выдохнул Гас, отпуская Венди.

Девушка откинулась назад, чувствуя легкую дурноту. А так же то, как по ногам медленно скатываются теплые струйки семени, вытекавшие из влагалища. Венди торопливо сжала ноги, чтобы не испачкать стол.

– Что, понравилось, хе-хе-хе?

– Ага, телка просто супер!

– Так покупай! Недорого возьму! – щедро предложил мистер Майлз. Венди насторожилась. Майлз что, действительно решил ее… продать?

– Знаю я твое «недорого»… – пробурчал коп, заправляя свое хозяйство в штаны. – Да и на кой черт она мне сдалась?

– Ну, нет – так нет. Еще кого-нибудь хочешь? Во, глянь, какие телки, – Майлз явно подтрунивал над взопревшим полицейским.

– Не-ет… – Гас покачал головой, – эта крошка меня высосала досуха. Профи!

– А ты думал, чего это я не поленился поднять задницу и залезть к вам в подвал? То-то! Товар – высший класс, – рассмеялся мстер Майлз. – Мартышки отлично выдрессированы, хоть в поле, хоть в постель, хе-хе-хе. После Приюта они все профи. Ну, и потом, с ними никогда не бывает и сотой доли проблем, которые мне обычно доставляют «вольняшки».

– Это точно. Ладно, «Джон Кроу», все было ОК. Спасибо.

– Хм, и тебе спасибо, «Грязный Гарри», хе-хе-хе! Служить и защищать, хе-хе-хе…

– Да иди ты…

Когда за копом лязгнула дверь лифта, хлыст мистера Майлза слегка толкнул в грудь Венди:

– Все. Концерт окончен. Слазь со стола и становись в строй.

– Да, господин, – скромно ответила девушка.

Венди опустилась на колени слева от Пенни, которая едва заметно ей кивнула. То ли осуждающе, то ли ободряюще… А впрочем, Венди было абсолютно плевать на то, что о ней думают остальные, гм, рабыни. И Пенни в том числе. Венди просто сделала то, что должна была сделать. И была уверена, что точно так же на ее месте поступила любая из них.

Венди поморщилась, ее слегка мутило от проглоченной спермы. Помимо этого она испытывала острое желания прополоскать рот, подмыться и умыться. А больше девушка не чувствовала ничего, кроме чувства гадливости и жгучей обиды на все и всех. Впрочем, инстинкт самосохранения у Венди был развит хорошо, что не раз выручало ее в Приюте. Она прекрасно владела лицом, и ни одна эмоция не прорвалась сквозь маску покорности и безразличия.

– Эй, Полли!

– Да, господин!

– Ко мне!

– Иду, господин!

Венди чуть повернула голову и замерла, не в силах отвести взгляд от вошедшей в комнату молодой женщины. Она была поражена до глубины души. Венди впервые в жизни увидела настоящую рабыню. Настоящую – потому что пока ни себя, ни своих подруг по несчастью она таковой еще не считала.

В том, что это именно рабыня, можно было не сомневаться: ни одна свободная женщина не позволила бы себе выглядеть подобным образом. Полли была босой и совершенно голой, если не считать блестящего никелированного ошейника и пары стальных колец, проведенных прямо через соски. На кольце, проведенном через левую большую половую губу, болталась короткая цепочка из нескольких звеньев, заканчивающаяся прямоугольным жетоном из блестящего металла. Жетон и цепочка тихонько позвякивали при каждом шаге женщины.

Красавицей Полли не была, однако правильные, можно даже сказать – утонченные, черты лица делали ее весьма привлекательной. Росту в ней было не меньше шести футов. Крепкого телосложения, длинноногая, без грамма лишнего жира сверх того, что было положено женской фигуре. Искусственно осветленные до соломенного цвета волосы были коротко обрезаны. Даже более коротко, чем у Венди, остриженной в Приюте «под мальчика». В идущей женщине чувствовалась большая физическая сила: Венди заметила, как под гладкой кожей, загорелой до черноты, безо всяких следов от купальника, перекатывались крепкие мышцы. Плечи у Полли были, пожалуй, слишком широки для женщины, но на общем фоне ее крупной фигуры смотрелись вполне гармонично. Благодаря широким плечам налитые груди не казались чрезмерно большими: немного оттянутые собственным весом, скорее женские, а не девичьи, они лишь чуть подрагивали. При этом стальные кольца в проколотых сосках даже не шевелились, будучи единым целым с крупными коричневыми горошинками. Плоский живот имел идеальный двухкупольный изгиб, в котором угадывалось прекрасное состояние мышц пресса. Венди чуть напряглась, когда заметила точно посередине между пупком и безволосым лобком Полли правильный глубокий рубец, длиной дюйма в два, в виде буквы S. Ничем иным, кроме как клеймом, это быть не могло. И, судя по его состоянию, раскаленное железо коснулось нежной женской кожи очень давно.

Сначала Венди решила, что Полли лет 25-30, не больше. Однако, встретившись с ней взглядом, девушка прочитала в глазах женщины такую тоску и усталость, что решила: эта Полли настоящая старуха, ей лет 40, не меньше. Венди похолодела при мысли о том, что видит перед собой собственную судьбу. Именно так она будет выглядеть через пару лет. А может быть и раньше. Венди поймала себя на мысли том, что знает о жизни проданных в Отстойнике женщин не больше, чем о жизни на других планетах…

Рабыня подогнула ноги и опустилась на колени в паре ярдов от кресла хозяина, опустив голову и положив руки ладонями вверх на широко расставленные бедра. Венди напряглась: поза женщины была откровенной и унизительной одновременно.

– Полли, снимай с потолка эту дуру, – мистер Майлз показал на Лиззи, – потом цепляй всех вместе и веди к Холли. Транспорт уже прибыл. Все, работай.

– Слушаюсь, господин!

Майлз забрал со стола купчие на девушек и уехал на лифте. Полли, дождавшись ухода хозяина, поднялась с колен и принялась за дело.

Первым делом Полли опустила стонущую Лиззи на пол и надела на нее кандалы, валявшиеся тут же, под стенкой. Затем рабыня мистера Майлза вытащила из-под стола недостающие цепи и с их помощью скрепила ошейники Пенни, Венди и Лиззи.

– Поднимайтесь по моей команде, все вместе. Встать!

– А-ах! – кто-то в середине колонны упал и потащил за собой по цепочке всех остальных. Получилась свалка.

– Я же сказала – по моей команде, и все вместе! Готовы? Поднялись!

Вторая попытка встать оказалось удачной. Полли заняла место во главе колонны и повела скованных между собой девушек к выходу.

Венди удивленно оглянулась. В обе стороны, насколько видел глаз, уходил бесконечный, тускло отсвечивающий голыми бетонными стенами, тоннель, достаточно просторный, чтобы по нему мог проехать многотонный грузовик. Ярко освещенный там, где они стояли, тоннель по правую и левую руку исчезал в непроницаемой тьме – неуютное напоминание о том, что они находятся глубоко под землей. По мере продвижения на потолке, неприятно дребезжа и помаргивая, автоматически зажигались газосветные лампы, освещавшие очередной кусок тоннеля. Светильники, пропустив людей, гасли за их спинами, словно по команде. В этой мрачной тишине никто не говорил, не смеялся, никто даже не ругался, единственными звуками были звон цепей и шуршание босых ног по бетону.

За очередным закруглением туннеля их ждал большой белый автофургон. Его задняя стенка была открыта и образовывала пологий погрузочный пандус, возле которого стояла обнаженная женщина. По всей видимости, это и была та самая Холли, о которой говорил мистер Майлз. Холли была очень похожа на Полли – такая же высокая, широкоплечая и мускулистая. С точно таким же пирсингом и клеймом на животе. И не только там. Когда обе женщины прошли вдоль колонны, Венди смогла рассмотреть, что на правой ягодице у Полли и на левой – у Холли, имелись клейма в виде стоящих рядом букв J и M. Левая ягодица Полли была чистой от клейм, а у Холли на правой половинке задницы имелся прямоугольный след от ожога, как будто кто-то раскаленным железом вывел прежнее клеймо. Венди содрогнулась, представив, как это, должно быть, было больно. Она быстро смекнула, что, по всей видимости, обе женщины являлись доверенными рабынями мистера Майлза, приставленные надзирать за ними.

Вдруг Венди поймала себя на мысли, что уже не спотыкается при слове «рабыня». Более того, девушка с некоторым удивлением поняла, что даже само это слово не вызывает у нее никакого внутреннего протеста. Ну, почти не вызывает. А это означало, что она неожиданно быстро смирилась со своим новым статусом, что было удивительно само по себе. Ведь если бы кто-нибудь сказал Венди этим утром, что к ужину она станет рабыней, она бы, мягко говоря, не поверила и послала куда подальше…

Затем началась погрузка. Полли одну за другой отделяла связки по пять-шесть человек, а ее напарница, забравшись наверх, энергично помогала закованным в цепи девушкам подниматься по пандусу. За все это время не было произнесено ни единого слова, обе стороны и так прекрасно знали, чего от них ждут, и что нужно делать. Забравшись в фургон вместе с последней группой, Венди увидела, что Полли, а затем и вторая женщина, Холли, вошли вместе с ними и остались внутри.

Когда задняя стенка захлопнулась, в чреве грузовика сразу стало тесно и душно, вентиляция здесь оказалась не лучше, чем в полицейских фургонах. Через пять минут Венди, сидящая на полу на коленях, уже вовсю обливалась потом, а когда фургон начало трясти и мотать из стороны в сторону, стало и вовсе невмоготу. Единственной радостью было то, что когда машина набрала скорость, откуда-то потянула струя свежего воздуха.

К несказанному облегчению Венди, поездка в фургоне оказалась относительно недолгой. Неожиданно грузовик резко остановился, швырнув вперед своих пассажиров, а затем медленно сдал назад. Пандус со скрипом опустился, и затылок Венди обдала струя прохладного воздуха. Полли и Холли быстро выгрузили своих подопечных, по-новой сковали всех вместе, и куда-то повели.

Машинально отметив, что они снова очутились в каком-то подвале, а точнее в небольшом подземном гараже, Венди в дальнейшем практически не обращала внимания, куда их ведут. Она тупо смотрела прямо перед собой и видела только затылок и спину идущей впереди Пенни. Венди просто переставляла ноги, следуя туда, куда ее тащила цепь. Она вышла из ступора, когда неприятно резкий металлический голос громкоговорителя передал приказ:

– Начало сектора дезинфекции! Закрыть глаза, набрать воздух и задержать дыхание!

Венди успела заметить, что они идут по узкому тоннелю со стенами из листового металла. Она поспешила выполнить приказ, и в ту же секунду над головой раздалось громкое шипение. Едкий пар окутал ее с головы до ног. В носу защипало, и Венди ужасно захотелось чихнуть. Она с трудом подавила в себе это желание: перед тем, как закрыть глаза, девушка успела заметить, что тоннель был достаточно длинным, ярдов 20, не меньше, а дышать этой едкой дрянью было нельзя.

Шипение над головой стихло, и Венди осторожно приоткрыла глаза. Их привели в довольно просторное помещение без окон, но ярко и ровно освещенное несколькими лампами под высоким потолком.

– Команда – стой! – крикнул здоровенный бородатый детина с квадратной челюстью и гладко выбритым черепом. Этот «Кинг Конг» был одет в серый рабочий комбинезон на лямках, прямо на голое тело, а на его ногах поскрипывали тяжелые армейские ботинки с высокой шнуровкой и толстыми подошвами. В руках, заросших черным густым мехом, громила держал длинную толстую плетку, раздвоенный конец которой болтался по полу и неприятно напоминал жало змеи.

Детина был не один. У дальней стены стоял сухощавый, похожий на конторщика мужчина. Клерк брезгливо смотрел на стоящих перед ним на коленях девушек и при этом морщился, как от зубной боли. Он взглянул на документы, пересчитал, тыкая пальцем, всех прибывших, и кивнул «Кинг Конгу». Громила нажал на рычаг, и прямо из стены выехала массивная стальная дверь, наглухо запечатавшая вход.

– Чего расселись?! Плетей захотелось?! Встать ровно! Ты! Куда пялишься, сука?! – вдруг во всю глотку заорал детина, указывая плеткой на кого-то слева от Венди. Чуть было расслабившиеся девушки испуганно поднимались с пяток и выравнивали спины.

– Брюс, будь добр, не ори, – досадливо поморщился клерк, – и без тебя башка трещит.

– Грррр!.. – прорычал грозный Брюс, но замолчал. Венди сразу проняла, кто в этой комнате главный.

– Полли, иди сюда.

Женщина встала с колен и подошла к клерку:

– Слушаю вас, мистер Уингейт, – на этот раз Полли, опускаясь на колени, не стала широко раздвигать ноги, а только скромно опустила голову и просто положила руки на бедра. Ладонями вниз.

Венди старательно запоминала все, что увидела. Выпускница Приюта по опыту знала, что чем больше она будет знать, тем меньше будет бита. Незнание не освобождает от ответственности…

– Полли, вот, возьми ключи, – клерк бросил звякнувшую связку под ноги рабыне, – и вместе с Холли займитесь новенькими. Постарайтесь управиться как можно скорее. Мистер Майлз прибудет через полчаса.

– Как прикажете, сэр.

Полли и Холли прошлись вдоль колонны, снимая с девушек цепи. Звероподобный Брюс присматривал за порядком. Делать ему здесь было явно нечего, публика ему попалась на редкость дисциплинированная, но надсмотрщик честно отрабатывал свое жалованье, время от времени покрикивая на девушек.

– Следуйте за мной! – приказала Полли, когда последняя из девушек освободилась от кандалов.

В соседней комнате их ждал душ. Венди с удовольствием устремилась к воде, стараясь поскорее смыть с себя пот и засохшую грязь между ногами, оставшуюся после исполнения приказа мистера Майлза. Душевая комната была просторной, места хватало всем. Вода была не очень горячей, но не холоднее той, к которой Венди привыкла в Приюте. Было вдоволь зеленого жидкого мыла, оно хорошо мылилось, приятно пахло и не ело глаза. Заодно Венди прополоскала рот и вдоволь напилась.

Рабыни-надсмотрщицы Полли и Холли мылись вместе с девушками. «Кинг Конг» Брюс стоял у стены и со скучающим видом следил за общим порядком. Исподтишка наблюдавшая за ним Венди не заметила, чтобы мужчину-надсмотрщика сильно возбудил вид большого количества обнаженной натуры. Да и мистера Уингейта это зрелище явно не интересовало – тот просто проскочил мимо моющихся девушек, стараясь не забрызгать костюм. Для них это была просто работа…

Венди обратила внимание и на то, как эта помывка в душе отличалась от тех, что были в Приюте: здесь никто не смеялся, не плескался водой и не шутил. Все до единой девушки сосредоточенно натирались мылом, смывали пену и подавлено молчали.

Несколько последних минут Венди просто стояла, подняв лицо и наслаждаясь бегущей по телу водой. Она была готова стоять так вечно… Воду вырубило, как отрезало ножом.

– Помывка окончена. Выходи из душа! Бегом! – заорал Брюс.

Венди наскоро вытерла рукой мокрое лицо и быстрым шагом двинулась в сторону выхода. Мокрый кафельный пол с остатками мыла скользил под ногами, быстро идти было очень опасно, но, похоже, это никого не заботило. Тем временем Брюс продолжал орать:

– Построиться вдоль желтых линий! Я сказал – вдоль желтой, а не красной, тупая скотина!

Венди торопливо заняла свое место.

– Всем на пол! Кто пасть откроет – шкуру спущу!

Девушки поспешно опустились на пол, уже скорее по привычке, чем по приказу сразу становясь на колени. Некоторое время ничего не происходило. Венди, все еще мокрая после душа, быстро озябла на сквозняке.

Через несколько минут из двери вышел мистер Уингейт, который позвал Полли и Холли, и что-то тихо сказал Брюсу. Тот коротко кивнул и поднял плеть:

– Ты! – плеть в руках надсмотрщика показала на ближайшую к нему девушку. – Пошла!

Сара Вайнберг, застенчивая стройная брюнетка с маленькими острыми грудями, стоявшая ближе всех к двери, поднялась с колен и в сопровождении Полли скрылась за дверью.

Из-за массивной железной двери не доносилось ни единого звука. Через некоторое время дверь открылась, и за ней исчезла еще одна девушка. И снова ни звука. Венди это очень неприятно напомнило очередь под дверями кабинета под номером 78В. Что ждет ее за этой дверью? Венди, кажется, поняла, как чувствовала себя Алиса после падения в кроличью нору…

. Related searches:Порно Венди и порно комиксы Венди Вельвет порно комиксы, Венди Вельвет Порно комикс Гравити фолз. Венди и атака клонов венди Related searches:Порно Венди и порно комиксы Венди Вельвет порно комиксы, Венди Вельвет Порно комикс Гравити фолз. Венди и атака клонов венд