Люция геращенко порно

Одноэтажное здание, отделанное ракушечником, с арочным входным проёмом и такими же окнами отражало самобытность местной архитектуры. Внутри отделка деревом, овальные столики из слэба* в два ряда. На барной стойке в стеклянных баночках томились в ожидании дегустации изысканные сладости. Хозяйка заведения, пышная маленькая женщина, с безграничным обаянием, пригласила за свободный столик в дальнем углу от входа. Вокруг распространялся запах фруктов, трав и табака. И каждый аромат боролся за первенство.

- Ах, Селим, я в цукатном раю!

- Иди, выбирай, что на тебя глядит, - ответил Селим, усмехаясь и попутно касаясь девушку между лопаток.

Халва нескольких видов, щербет, пахлава, засахаренные фрукты, орехи в глазури и выпечка сводили с ума обоняние и взор. Люция растерялась. Селим, подойдя сзади, наклонился к уху и шепнул:

- Советую попробовать рахат-лукум, они делают его из натуральных продуктов: мяты, барбариса, цитрусов. И вон та марципановая слойка - сплошное удовольствие.

Люция обратила внимание и на цены. Конвертировав в уме манаты на рубли, Люция обернулась к Селиму, сказав вполголоса:

- Тут так дорого!

Селим знал, какая она щепетильная в деньгах, но здесь возмущение он вытерпеть не мог:

- Неважно, заказывай все, что хочешь, я оплачу!

- Но Селим, ты и так много тратишься, я сама куплю, - настаивала Люция.

- Не позорь меня, женщина! – прошипел Селим.

И более не обращая внимания на свою спутницу, заговорил с официантом на азери. Люция ретировалась к заказанному столику. Селим еле себя сдерживал, хотелось наказать златовласую спутницу, насколько она привлекала его, настолько и могла лишать терпения. Почему нельзя просто соглашаться с ним, а при каждом удобном случае вступать в полемику? - снова он задавал себе этот вопрос. Не контролируя свои желания, заказал все, на чем задерживался взгляд. Продавец лишь успевала поднимать брови от очередной просьбы клиента и едва сдерживала улыбку при виде этой загадочной парочки. Селима она знала через второстепенных знакомых, девушку видела впервые и сразу поняла, что она приезжая. От того ситуация её забавляла ещё больше. Она с удовольствием понаблюдает за их трапезой.

Люция ещё негодовала, но подошёл официант с подносом из деревянного спила, сервированным чайной парой, и ей пришлось выдавить улыбку. Расстелив салфетки, поставил блюдца и прозрачные вазочки в виде кувшина. Люция округлила глаза от необычной посуды и взглядом спросила Селима, севшего напротив: «Что это? »

На что он тихо произнес:

- Армуду.

Красивое, но ничего не говорившее ей слово. «Армуду» - она посмаковала его, заметив, что официант изо всех сил пытается быть серьёзным, нахмурилась, от чего тот посерьёзнел, а Селим, наблюдая за резкой сменой эмоций обоих, упал на стол и «забулькал». Потому что смех его именно так и звучал. Бармэн, ушёл за вторым подносом, а Люция, откинувшись на спинку мягкой тахты, терпеливо стала ждать, когда Селим придет в себя. Немного успокоившись, но все ещё улыбаясь, он протянул свою ладонь, цепляя её пальчики:

- Видела бы ты себя со стороны, милая, ты бы тоже не сдержалась.

- Ну да, я же скоморох, надо мной можно потешаться.

- Не обижайся, прошу тебя.

- Даже не надейся! - и показала ему язык.

Снова, как и в тот раз, Селима пронзила вспышка желания. Только намного острее, ведь сейчас он уже познал вкус её плоти.

- Не дразнись, иначе тебе же будет хуже, - серьезно предупредил Селим.

- Хотела бы я проверить насколько хуже, - парировала собеседница, сузив глаза.

- Пей чай, а то остынет, - резко сменил тему Селим.

Иначе они вновь заспорят, а он уже устал от пикировок, ему так хотелось любви.

Стеклянный заварочник с золотым ободком в традиции востока уже разыгрывал в себе пьесу из чаинок и цветов, приглашая испробовать своё творчество на вкус и запах. Люция увлеклась созерцанием этой повседневной, но милой картины. Селим разлил чай сам, дав отбой служащему чайханы. Одновременно кидал в рот орешки кешью в глазури.

- Какой ты жадный и нетерпеливый! – поддела парня Люция.

- Ты будешь удивлена, узнав, что это на самом деле это не так.

Она поняла, что фраза имела отношение к сексу. Боясь продолжения темы, Люция поспешила спрятать взгляд. Собеседник победно улыбнулся. Он её достанет с интимом, как она его достаёт все время разными мелочами.

Попробовав со всех вазочек десерт, Люция не замедлила комментировать вкусы кулинарных изобретений.

- Что тебе понравилось больше всего? – поинтересовался Селим.

- Всё! - она закатила глаза к потолку. - Это амброзия!

- Ха-ха, даже так? Я рад, что нашел еще один способ тебя ублажить, - довольно улыбнулся.

Потом напустив серьёзность, спросил:

- Люция, ты не хочешь сюда переехать?

- В смысле? – непонимающе уставилась на него.

- В смысле жить здесь, - сказал и затаился в ожидании ответа.

Романова открыла рот, но слова не шли. Уткнулась взглядом в дно армуду, дрожащее в руках, пытаясь там найти ответ. Селим тихо ждал.

- Мне нравиться твой город, - Люция подняла взгляд и ответила прямо. - Мягкий климат, в сравнении с домом. Уважительные люди, нет алкоголиков, по-моему, - сказала и улыбнулась.

- Почти. И?

- Селим, я не пойму какого ответа ты ждёшь от меня? – она начала нервничать.

- Откровенного.

Если она скажет то, что он хочет слышать, это будет лицемерием. Врать было последним в ее списке. Правда может задеть его чувства. Схитрила.

- С любимым человеком я смогу жить хоть на необитаемом острове.

Она не сказала что с ним. Но Мансуров и этим остался доволен. Заметно расслабился и потянулся наполнить себе стакан.

- Мне так нравятся эти чашки. Я не знала, что в среднеазиатских странах они так популярны.

- Да, эта форма берет корни из далекой древности и напоминает фигуру прекрасной девушки востока. И потом из неё удобно пить горячий напиток. Внизу остывает медленнее, чем вверху.

- Эстетика тонко перекликается с функциональностью, – добавила Люция с улыбкой, доставая из грез спутника.

Потому, что до этого неотрывно смотрел на её грудь. Люция смутилась от проскользнувших мыслей в голове и зацепилась взглядом за его ладони, которые страстно и нежно держали стеклянную чашу, будто любимую женщину. Резко оторвала взгляд и наткнулась на коричный взгляд его глаз. Замерла. Куда бы она не смотрела, нигде не было спасения. Везде находил её его острый пытливый взгляд, откровенное слово, хваткие, но нежные руки. Эти руки завладели ею и потянули на себя, не успела она одуматься, как он перегнулся через стол, ощутила влажные горячие губы со вкусом трав и сладостей на своих устах и восприятие мира померкло.

- Я безумно тебя хочу! – прошептал он в губы, но нашёл силы оторваться.

Люция откинулась на софу, пытаясь прийти в себя. А Селим уже расплачивался по счету. Будто его совсем ничего не трогало в этом мире, в этом зале. И ощутила свободу, когда в её лицо полыхнуло жаром июньского дня.

Не пытайся узнать,

что хранит армуду.

Ответ в твоём сердце живёт.

слэб* - тонко спиленная часть дерева с интересным узором

ВСЕ КАРТИНКИ И МУЗЫКАЛЬНОЕ СОПРОВОЖДЕНИЕ ГЛАВ ТОЛЬКО НА САЙТЕ ЛИТМАРКЕТ

Люция, уставшая от собственных протестов, молчаливо снесла заботу нежных сильных рук Селима, когда тот её извлек из машины и отнес в дом. Девушка доверчиво положила голову ему на плечо и прикрыла веки. Селим удивленно скосил глаза, улыбнувшись, горделиво понес желанную ношу на второй этаж. Опустив на кровать, спросил о самочувствии.

- Все хорошо, твой доктор меня реанимировал.

- Я рад, что никаких серьёзных повреждений.

После минутной заминки, Селим вынырнул за дверь. Но долго Люции ждать не пришлось. Девушка по-быстрому приняла душ и заканчивала пропитывать влагу на коже, когда услышала, как он вернулся в комнату. Волнение и радость одновременно всколыхнулись. Накинув тонкий халат, девушка осторожно выбралась из ванной и умилилась увиденному: Селим, стоя к ней спиною, раскладывал с подноса чашки с чаем на столик. Услышав её движения за спиной, чуть напрягся, на секунду остановив занятие, но не поворачиваясь продолжил сервировку скромного ужина. В этот банальный момент, собрав пережившие эмоции дня и накопившиеся за время отпуска, Люция вдруг поняла, что она сходит с ума от этого красивого и заботливого, хотя и дерзко-ревнивого мужчины. Осознание этого факта буквально ослепило. Селим успел сканировать её эмоции: образ домашней женщины в его обители, ее ближайший отъезд и понял, что в эту ночь он ни за что не оставит её одну в спальне. И даже если отец ворвется домой, он выдержит его гнев. А если Люция не допустит его на свое ложе, он, как верный вассал, будет спать на пороге, но не где-то за пределами. Она казалась ему слишком беззащитной, слишком желанной и своей. А свои вещи он всегда держал при себе.

- Дорогая, я приготовил тебе мятный чай. На случай голода есть и бутерброды, - и щедрым жестом указал на столик, маня.

- Я очень благодарна тебе, Селим за все, что ты для меня делаешь, и с радостью приму твои заботы, - присев на постель, принялась за трапезу. - А ты почему не ешь?

- Не хочу, лучше покормлю тебя.

Ей стало неловко под его пристальным взглядом, но спокойствие обстановки и гармония между ними возбудили аппетит.   Мягкий сыр с листьями салата и помидором на темном хлебе имели фантастический вкус, а чуть горячий ментоловый с каркадэ напиток приятно утолял жажду.

- М-м-м, как вкусно, Селим! Не знала, что ты можешь так вкусно готовить!

- Могу, - коротко отделался юноша, а сам подбирался к её призывно выставленным щиколоткам, от которых он еще там, на горе восстал. А завладев, стал медленно массировать стопы, поглаживать кожу. И так гипнотически смотреть на предмет своего обожания, что Люция рассмеялась нарисованной картине:

- Знаешь, на кого ты сейчас похож?

- Даже гадать не хочу.

- На самца богомола, который в жажде случки приносит подношение самке и пока та трапезничает, он проворачивает своё дело.

- Может быть, - и загадочно улыбнулся, не отнимая рук и продолжая пробираться выше.

Люция не была против такого метода соблазнения. Она устала за сегодняшний день, и сейчас расслаблялась от его поглаживаний, ласкающего взгляда и напитка из трав. Селим, добравшись до края халата, сдвигал его полы выше, медленно, игриво, давая шанс отступить. Люция, затаив дыхание, наблюдала за каждым его движением, боясь сбить настрой. Селим, остановился в предвкушении картины, что немедленно ему откроется. Собрав дрожащие пальцы в кулаки, резко распахнул полы и выдохнул доселе задерживаемый воздух. Люция просто упала на постель, представляя свою наготу завоевателю.

- Люция, я хочу медленно тобою наслаждаться, изучить каждый закоулок твоего божественного тела, если ты мне позволишь, потому что каждый раз меня охватывает безумие и я забываю о прелюдии, - он вопрошающе посмотрел в её сосредоточенный на нем взгляд.

- Позволю, - прошептали пересохшие губы в ответ.

И почувствовала, как лобок, прикрытый тонким лиловым трикотажем, опалило жаром его ладони. Вздрогнула. Он поводил медленно кончиками пальцев по краям резинок, посылая волны лихорадки по всему телу. Ладонь сменилась губами.

- Как я мечтал узнать твой сокровенный аромат, - шептал он в перерывах между поцелуями ее бедер. - Ночами не спал, а лишь рисовал самые развратные фантазии на твой счет.

Захватив зубами резинку трусиков, стал спускать их, девушка подалась всем телом ему навстречу, помогая освободиться от одеяния. Его цепкие пальцы впились в её крепкие ягодицы, сжимая до боли от неистового желания. Люция вскрикнула. Селим попросил прощения, но отпустить не смог. Она вцепилась в копну его волос от желания и желая отомстить, и это понравилось обоим. Он зарычал и слегка прикусил её живот. Она хотела вырваться, но он грубость сменил на нежность, лизнув укушенное место, расслабляя бунтовщицу. Люция откинулась назад, утопая в подушках, пряча от стеснения лицо. В этот раз все было противоположно: медленно, воздушно, бережно. Он как будто приносил раскаяние за все предыдущие разы соития. А Люция наслаждалась его тактичными ласками. Прогибалась, когда просили его ладони, покорялась, когда требовали. Издавала мурчащие звуки, подстегивая на новые завоевания своего тела.

- Ты истинная кошка, Люция, - высказался Селим, когда она, увернувшись от его рук, плавно перекатилась по кровати и игриво выставив ягодицы, кокетливо засмеялась.

Он больше не мог терпеть её игрищ. Она испытывала его терпение. Билась только одна мысль: об обладании этой женщины-кошки.

- Ну всё, Мурка, прекращай бездушничать.

И, захватив её бедра, укусил за ягодицу, ту, что не повредилась при падении, и, наоборот, зацеловал место ушиба второй. Перевернул к себе лицом. Увидев лишь озорство в глазах и скрытое желание, ринулся в атаку. Поймав губами её губы, прикусил, обведя языком их контур, принялся нежно лизать гладкий рот. Она хотела вытолкнуть его языком, но поймалась, как рыбка на крючок. Он умело сплел свой язык с её и понес в мир неистовства и удовольствий. Лишь почувствовав толчок меж бедер, слега пришла в себя. На миг. Открыла веки, смешав небеса своих глаз с его горьким шоколадом. До предела возбужденный, он все ещё ждал, когда она взмолиться, но Люция так истосковалась по наслаждению, что не желала выпускать на волю птицу счастья, растягивая удовольствие. Она стонала и металась, шептала милые слова, перемежая их с непристойными, от чего Селим приходил в крайнее возбуждение. Не выдержав долгой пытки, он пропустил свою ладонь между их лобками, немедля отыскав набухший бутон, нажал, обвел кружком. Она вдруг встрепенулась, замерла и, не удержавшись на вершине страсти, покатилась вниз, сопроводив свое падение эмоциональным взрывом. Селим с восторгом наблюдал за ее сексуальной агонией. Немного спустя, вернув ее в реальность, отстранился, нависая над Люцией и довольно улыбаясь, медленно разглядывал её милые черты. Наткнувшись на отрезвевший взгляд её синих глаз, посерьёзнел. Пристально посмотрев в их глубину, тихонько произнес: "Я люблю тебя!" - всего три коротеньких слова, но сколько в них было чувств, доверия, признания, благоговения. Люция, приняв их, прикрыла глаза, открыв, призналась откровенно:

- Я тоже тебя люблю, Селим!  

От услышанного он содрогнулся, припал к её губам, вложив в свой поцелуй всю душу без остатка.

- Коварная, что же ты сделала со мной?!

Она хихикнула в ответ, закинув ладони ему за шею, притягивая на себя. Взяв инициативу в свои руки, заставила его перевернуться на спину, уселась сверху и с довольным видом приступила искушать. Её распущенные волосы щекотали ему живот и грудь, пальчики находили уязвимые места, вызывая рябь на коже. Селим хихикал, просил прекратить, но эти ласки обоих ещё больше распаляли.

- Люция! Прекрати, я на пределе, давай скорей люби меня.

- О, нет! Ещё не время, ещё чуток терпенья.

И, взяв в ладони напряженный член, к нему дыханьем прикоснулась. Его хозяин застонал. Поощрённая его реакцией, продолжила исследовать объект. Селим, запустив в копну ее волос ладони, пропуская между пальцев их, то стягивая сильно, то отпуская.

-  Люция, - через силу прошептал. - Я сейчас кончу, поднимись, дай мне тебя поцеловать.  

Он резко её приподнял, насаживая на пенис, услышал только, как она охнула в ответ, и притянул, зажав в объятьях, впился в губы, не давая отступить. Люция инстинктивно стала двигать бедрами, отыскивая нужный ритм. Все еще возбуждённая, она мгновенно ощутила спазмы и он, долго сдерживая себя, с радостью отдал свой горячий источник, заполнил ее недра.

- Что это было, Селим? - утомленная, но довольная спросила Люция, продолжая лежать у него на плече.

- Оргазм!

- Это я и так знаю, - шлепнув шутника по плечу. - Что еще ты ощутил?

Он покрепче прижал её, поцеловав в висок и виновато заглянув в глаза, сказал:

- Что кончил в тебя, так что бегом в душ, мыться!

А мысленно добавил “ Как мне тебя теперь отпустить?”

Никогда не доверяй

коварной самке богомола.

Надо мной, протягивает зажженную спичку. - Мы-то старые други, понятно, а ваши что думают? Затягиваюсь сладковатым дымом, пожимая плечами, и смотрю ему в глаза поверх очков. - Всё ровно. Наши в теме. Кто хотел отвалиться, тот отвалился. Да и союзники нужны. Ножевики рассказывали, что уже пару раз был жесткий замес. Альтус кивает. - И нас прощупывали. - И кто же, если не секрет? - Да так, хуйня, - пожимает плечами. – Пизды получили и отвяли. Гопники какие-то. Я тушу беломорину и закуриваю сигарету. - М-м-м, ясно. А по спецухам у них что? - Говорю же: хуйня, - усмехается вампир. – У одного, правда, неплохо выходило ножички метать, доставая из воздуха. - Выходило? - Не доябывай, Артемий. Живы там все. - Ясно… Когда собираемся возвращаться в точку, Альтус останавливает меня. - Слушай, и не докапывайся до Люции. Она тоже ничего не скажет сверх этого. - В смысле? – я включаю дурака. - Сегодня она хочет к тебе, развеяться. - Вот как? Она сказала? - Просто знаю. Просто запомни мои слова. Заходи лучше на неделе, поговорим нормально. - Добро. К слову, у вас есть чего на обмен или продажу? - Найдется. Ты заодно поспрашивай у своих: мы ищем кое-что. - Например? - Палец, - отвечает Альтус. – Запомни. Из-за открытой двери высовывается мордашка Люции – легка на помине: - Ну, вы долго еще? Без вас скучно. После еще пары стопок Альтус играет свою новую песню, Люция ему подпевает. Мы аплодируем. (от автора: приведу текст песни, как его тогда услышал, так-то за женский вокал отвечает Лина. Музыка и текст – Lestat Division) Люция: - Да, не знала я тогда, Существует ли судьба? Шелестела в парке мертвая листва. Рядом двое шли в холодный дождь. И звучат жестокие слова. Альтус: - Бьёт-колотит нервы дрожь. Альтус: - А она? Люция: - Исчезает навсегда… Припев: Видишь вокруг этот белый кисель? Эй, капитан, мы крепко сели на мель! Хлещет яро вода из пробитого днища. Но у нас есть вино. Наливай же, дружище! Альтус:- Под зонтом, прижавшись тесно. Хоть и дождь, слезам не место. Как потом бессильно в кресле Пил вино и вспоминал. Осень, милая! Ведь честно, Целовал и трепетал! Люция: - А она? Альтус: - И прекрасна и пьяна! Люция: - И холодным поцелуем Ветер злобный в сердце дует. Этот дом давно пустует. Я другому отдана! Друг любезный, ты ревнуешь: Слёзы, боль и темнота. Альтус: - А она? Люция: - Ледяная пустота! Припев: Видишь вокруг этот белый кисель? Эй, капитан, мы крепко сели на мель! Хлещет яро вода из пробитого днища. Но у нас есть вино. Наливай же, дружище! Люция: - Ночь, вино, стихи звучали. Мы вокруг не замечали, Даже если и встречали, Из знакомых никого. И обрушились печали У подъезда моего. - А она? Альтус: - Мне