Крокодильчик свомпи порно

В баре было грязно, мерзко и потно. Немытые рожи, с испорченным элем и старой, копчёной рыбой задавали невероятный тон для этого места.

Кругом веселился местный пролетариат в виде орков, работающих в шахтах. Были с ними и гоблины, горланящие скабрезные песни про правищую элиту в лице Эльфийской знати.

— Чёрный Огор Эльфийку драл, все потому что, он устал. Огор драл и гоблин драл, а потом стояк упал ! - Ахаза - смеялись все в баре над сказаной в сто пятьдесят тысячный раз, шуткой маленького и дерзкого Гимленда, пьющего эль за счёт друга орка— Урсука.

Все веселились в этом баре и заливали за воротник, кроме одного - самого депресиивного — Тимли.

Тимли был настоящим антиподом народа гоблинов. Невесёлый, вечно странный коротышка, буквально, вынуждал всех над ним острить.

— Что общего у Эльфийки и Тимли ?

— Что же ? - спросил как ребёнок наивно, зубастый орк Урсук.

— У них нет члена - произнес надменно Гимленд и залился смехом со своим другом.

Тимли лишь грустно ушёл из бара.

Шёл долгий, трехнедельный проливной дождь который вымывал все фекалии в сторону дома Тимли, взятого в качестве ссуды ещё прапрадедом Тимли Тимбилдингом, первым дедом инсайдом в мире.

Дождь был ЧП для разнузданной Эльфийской знати, которая не хотела заниматься внутренними делами Гоблино-Орской части страны. Политическая борьба с расой Людей и проблемы в экономике в стране давали о себе знать.

Из местной газеты//

"Мы — Гоблины. Мы —сила"

Если сегодня пиво в прекрасном баре "Зелёная плесень" стоит 580 Кронфейков, что в переводе в людские Тайлеры стоит 5 Тайлеров и восемь Дилингов, то завтра это пиво снова возрастёт в цене, а все почему ? А потому что Эльфийское королевство полностью зависит от импорта людских дрожжей.

Рыночные отношения ? Спросите вы. Хамство и гнусный "человеческий" капитализм скажет — любой, уважающий себя представитель власти Эльфов.

Тимли шёл под дождем, взяв небольшой кусочек картонки, чтобы хоть как-то не промокнуть в этот дрянной день, впрочем, это не помогало, ведь он был мелким и лужи достигали ему до живота.

Внезапно, из двери выбежал Урсук и начал басовитым голосом кричать милые вещи :

— Эй, Тимли ! Стой ! Ну не обижайся, друг! Гимленд не хотелл тебе обидеть ! Мы ведь дружбаны по жизни ! — бежал по лужам в дождь, кричащий, горланящий орк.

Гоблин, услышав это тут же бежал в ускоренном темпе, шлепая в ободранных старых штеблетах по тине.

— Тимли ! Стой ! Течение ! - кричал вот-вот настигающий Урсук, как вдруг, Тимли тут же снесло течением.

Урсук попытался помочь Тимли, но скорость течения моментально увела гоблина из под колеи.

Только удача могла спасти зелёную задницу гоблина.

— А-Аа-Ааа! Кричал Тимли, задыхаясь и проваливаясь, под волны затопленного города. Течение в старом темпе уносило бедного зеленыша, в круговерть бездонного озера, Тимли же, из-за всех сил пытался зацепиться за построенные над водой балки, но низкий рост не давал этого сделать.

Кругом шагали пьяные орки

и горланили песни, не слыша криков Тимли, а гоблин, уже смерившись со своей участию в голове стал прокручивать всю свою маленькую жизнь. Как вдруг, чья-то рука схватила малыша за голову из скоростного потока воды, ведущего прямо вниз — в пучину ещё более леденючей воды с острыми камнями.

— Эге-ге-гей, Зеленышь, спасла ! - произнес грубый, женский голос.

Это была Дивлинда.

Глава 2. Мокрый мечтатель.

Возле жаркого камина, пылающего страстью к жизни, согревался Тимли.

В темной лачуге, украшенной лишь паутиной, да, серыми писчащими крысами, только огонь был приличным предметом интерьера.

Сырой холод и едкое одиночество царило в этой странной, темно-светлой атмосфере. Над огнем стоял ржавый, наполненный разными корнями и костями казан, а сзади за столом, сидела сильная, но одинокая Дивлинда, потерявшая мужа в жестоком конфликте между Эльфийским королевством и человеческой республикой.

— Спа-спасибо тебе, Дивлинда. - произнес Тимли, дрожа как осиновый лист.

Женщина орк, лишь грустно улыбнулась ему большой, клыкастой улыбкой, а затем, многозначительно посмотрела на заросший, ржавеющий наплечник мужа.

Она не была страшной, в ней несмотря на расу "Орков, сохранились какие-то добрые и нежные женские черты лица.

Она имела воинственную фигуру, однако фигура была отнюдь не мужская или мужеподобная.

Сильные зелёные бедра в кожаном стеганом одеянии сохранили свою женственность, а большие груди всячески привлекали взор маленького гоблина Тимли.

И конечно же, черные косы. Угрожающие, огненные черные косы как символ истиного Орка когда то, "Свободного Юга".

— Эх, знал бы ты, сколько хорошего сделал он, для нашей страны.

— Знаю, Дивлинда, Ургунд был хорошим существом.

Тимли вспомнил о том, как в самые голодные студенческие годы, когда он учился на алмаза обработчика и не имел крошки в кармане, что только Ургунд, работающий в рискованной сфере в добыче алмазов, мог помочь и занять Кронфейков до стипендии.

— Сраные Эльфы ! Ненавижу ! Сраные люди ! Ненавижу ! Ненавижу ! Ненавижу ! - кричала Дивлинда, ударяя кулаком по каменному столу.

— Но ведь эльфы пытались отстоять независимость Северных Орков.

— Вот именно, "пытались" эти суки послали сотни орков и гоблинов из деревень туда — на мясорубку. Тебе ли как потерявшему брата это не знать ?

Тимли лишь опустил глаза на пол и смотрел на играющие тени огня, на страшные мучения орков и гоблинов побваших на войге с людьми.

Кроважадные люди на востоке мира, выпускающие свинцовые ядра, и стреляющие огнем, пугали Тимли, в особенности, в нынешних условиях, когда эльфы из величайшей расы, уничтожающих дикаторов и освобождающих из человеческого рабства гоблинов и Орков, превратились в таких же угнетателей и сладострастников, какими когда-то были люди.

—Ладно, ужинать будешь ? К сожалению, у меня ваших гоблинских рыб нету, только суп. Будешь ? - произносила Дивлинда, вытерая слезы с красных болезненных глаз.

— Нет, спасибо, Дивлинда. Мне завтра в шахту. Рано утром вставать, я наверное, побегу.

— Ты бы мог остаться здесь. Ты в безопасности, да и мне не скучно. — Снова грустно, улыбаясь спросила Дивлинда.

— Не могу, нужно дом протопить, да и Донди жалко, кормить нужно. Спасибо за спасение.

— Не за что, Тимли.

Гоблин пошёл в полусырой одежде по холодной земле, источающий глубинный страх одиночества.

Конечно, Тимли был патриотом своей Земли и народов, вот уже который век проживающих, бок о бок вместе. Однако там, в душе, уголёк любопытства загорался при виде Эльфийских товаров, театральных постановок на которые так сильно любил ходить Тимли, что жизнь в деревне навевала лишь глухую скуку по невыбранной жизни.

Тимли хотелось выбраться из этой гнетущей бедности и переселиться в благополучный район для состоятельных существ и эльфов.

Однако для этого надо было быть либо богатым и влиятельным, либо ценным специалистом, либо служить в королевской Гвардии. Ну или иметь корни эльфа, что для орка и, в особенности, для гоблина было практически невозможным.

Ещё, Тимли был влюблен, и не в абы кого, а в саму Королеву — Анариель Вторую, королеву великой равнины и освободительницу северных народов гоблинов, Защитницу трёх морей, дочь Калистеля 3 миротворца.

Тимли в своем вкусе был максималистом.

В своей маленькой лачуге в которой хватало места только на кровать и маленький детский стол для людей, он лег на обитую старыми перьями кровать и зажёг лучину, чтобы хоть как-то избавиться от надоеливого мрака.

Возле него лежал сытый крокодильчик Свомпи и мирно спал у ног своего хозяина, который спас его от живодёров, к сожалению, таких же гоблинов как он.

Неровная линия возле глазика Свомпи тяжким грузом сваливалась на сердце Тимли. Неужели такие же гоблины, как он мог ли так жестоко относиться к животным ?

К сожалению, кризис в стране и предвоенные настроения гниющей вонью пробирались сквозь души всех народов Эльфийского Цетлагского королевства.

Глава 3 " Царь ведь хороший, бояре плохие"

Сидя на холодном троне, Анариель чувствовала себя не в своей тарелке. Чувство отчаяние погружало её горячее сердце в холодную, липкую хтонь.

Анариель не нравилось не платье сотканные лучшими мастерами - людьми. И дело тут не в патриотизме, а скорее в самой форме. Почему Королева должна ходить официально ? Почему именно в роскошном платье ? Почему роскошь для эльфов это дрова для огня ?

Все эти мысли капали ей в души черной огненной смолой, во время того, как её знатные помощники рассказывали о своих балах, свадьбах и детях которые путешествовали в Мекку свинцовых орудий людей — Сьюдад.

Огромные пушки, арбалеты, "искусители", стреляющие огненной струёй и ружья заряженные свинцом — до чёртиков напугали дипломатов известного эльфийского рода Ториэнде, что Королевство подписало невыгодный договор о продажи алмазов, рубинов, свинца цинка и пшена в три раза дешевле прошлой цены.

Тайлеры все больше стали входить в экономическую модель государства, вытесняя прежне сильные Кронфейки.

Стоп, а ну выкладывай, что за крокодил или крокодильчик? Ты за интриговал меня.

– А-а-а-а! – застонал раб. – Потерпи, потерпи, ещё не всё, – заметила Госпожа, – я хочу, чтобы ты находился в том положении, которое лучше всего поможет тебе понять и осознать свою вину. И она привязала натянутый конец шнура к одной из нижних перекладин шведской лестницы. Инстинктивно раб немного присел, чтобы несколько ослабить натяжение шнура и уменьшить боль. – Ну нет, это никуда не годится, – недовольно сказала Госпожа. – ну-ка выпрямись немедленно. Раб со стоном повиновался. – Лучше, лучше выпрямись. На носки приподнимись. Раб попытался это сделать, но резкая боль пронзила его, и с новым стоном он снова опустился на пятки. – Ну что же ты такой упрямый, – спросила Госпожа, – тебе Госпожа приказывает выпрямиться, а ты не повинуешься. Но ничего, мы это исправим. Я – Госпожа добрая и помогу тебе. Подними-ка голову. Это, надеюсь, можешь сделать? Выше, выше подними, И раб покорно задрал голову, ещё не понимая, что Госпожа хочет сделать. А она поднялась по шведской лестнице на несколько ступенек, и теперь стояла над ним. И раб увидел в её руках металлический зажим-крокодильчик с привязанным к нему шнуром. Прежде, чем он успел понять, для чего нужен этот зажим, Госпожа взяла его за переносицу и прицепила этот крокодильчик к перегородке между ноздрями раба. Зубья впились в его плоть, и раб застонал. – Чувствуешь? – усмехнулась Госпожа, – сейчас почувствуешь ещё лучше. И она натянула шнур вверх, и раб инстинктивно потянулся за ним, поскольку зубья зажима ещё сильнее впились в его кожу внутри носа. Но тут же резко натянулся шнур, привязанный к его «шарикам», исторгнув у раба новый стон. – Ну, почувствовал по-настоящему теперь? – усмехнулась Госпожа. – Я думаю, в таком положении тебе будет затруднительно заснуть, и ты сможешь детально продумать своё поведение и понять, в чём была твоя провинность. И с этими словами Госпожа привязала шнур, идущий от крокодильчика, к одной из верхних перекладин шведской лестницы, также туго натянув его. Теперь раб был растянут так, что он никак не мог найти безболезненное положение. Когда он пытался ослабить натяжение шнура на «шариках» и смещался вниз, натягивался шнур от зажима в ноздрях, причиняя сильную боль. А когда он тянулся вверх, пытаясь ослабить боль в ноздрях, натягивался шнур на «шариках», также не добавляя рабу комфорта. – Ну вот, – весело сказала Госпожа, легко и изящно спрыгивая с перекладины лестницы на пол, – теперь ты можешь углубиться в свои мысли. Для этого Я предоставлю тебе достаточно времени. Ах да, чуть не забыла. Ну-ка, открой рот. Шире, шире открывай. Раб разинул свой рот широко, как только мог, до боли. Госпожа что-то достала из стоящего рядом шкафчика и вновь вскочила на лестницу. И раб увидел, что это был резиновый кляп в виде груши. Она быстро и ловко впихнула рабу этот кляп в рот,