История лали порно

Он колол номера на узниках концлагеря – и пытался любить под присмотром фашистов. Сериал «Татуировщик из Освенцима» детально воссоздаёт ад, устроенный нацистами на земле. У сериала «Татуировщик из Освенцима» было мало шансов войти в список шедевральных картин о Катастрофе вроде «Пианиста» Полански или «Колыбельной» Севеллы. Одноименный роман, по которому его сняли, хоть и стал бестселлером, но подвергся разгрому за множество ошибок и недостоверностей. К этой базе добавились банальные режиссерские и операторские ходы, тривиальные диалоги, а временами и откровенная сусальность сценария, который не спасла даже временами блестящая игра актеров. В общем, выйди этот сериал до 7 октября, он заслуживал бы крайне низкой оценки. Но он вышел сейчас – и это многое меняет. При всех его недостатках в нем много ответов на злободневные вопросы. В основе сериала – история Лали Соколова, бывшего Людвига Эйзенберга, которого в Освенциме заставили накалывать номера на руках новых узников. Я смотрел на это и прекрасно понимал, что родись на сорок лет раньше, то вполне мог оказаться на его месте. И что бы я тогда сам выбрал – смерть или унизительную, но дающую надежду на выживание роль татуировщика? Как бы я сам действовал в тех, мягко говоря, двусмысленных с точки зрения морали ситуациях, в которых Соколов то и дело оказывался. Хватило бы у меня сил предпочесть всему этому смерть, броситься, как другие евреи, на проволоку, чтобы быть убитым током, или напасть на нацистов, или просто начать бежать, прекрасно зная, что убежать невозможно. Смог бы я с накинутой петлей на шее крикнуть: «Я свободен!»?! Думаю, эти вопросы при просмотре сериала будет задавать себе каждый еврей. И понимать, что ответа нет. Просто не дай Б-г кому-либо оказаться когда-нибудь перед таким выбором. Но «Татуировщик из Освенцима» – это еще и история возникшей в аду любви. Актеры Джона Хауэр-Кинг, играющий Лали в молодости, и Анна Прухняк, играющая его возлюбленную Гиту, сумели передать всю силу и чистоту чувств героев. Ну, а то, что в речи Гиты то и дело проскальзывают строки из «Псалмов», «Песни песней» и других книг Библии, усиливают еврейскую составляющую сериала. Я посмотрел «Татуировщика из Освенцима» в тот самый день, когда Роджер Уотерс – один из создателей любимой мной в юности группы Pink Floyd – заявил, что евреи сами убивали себя 7 октября. Что женщин и детей террористы не насиловали, что нет никакого похищенного младенца Кфира Бибаса и вообще все это – «грязная и отвратительная ложь», придуманная евреями, чтобы оправдать свои действия в Газе. Та же тема – абсолютного неверия в то, что происходило в Освенциме, освобождённого Красной армией в 1945 году, проходит и через весь сериал. Причем в начале сериала в это не верят и сами евреи. Позже в это отказывались верить и другие народы. Кто-то не верит до сих пор. По их мнению, ничего не было – ни вполне

Командирская дочка, или Лали — Русалка Два джентльмена ловят рыбу на Темзе. Один поймал русалку, извлек из воды, полюбовался и снова бросил в реку. Второй удивился: — Но почему, сэр? — Но как, сэр?​

Сказка, говорите? Снежная Королева, серенады, Русалка, английские джентльмены... Ну-ну...

Давным-давно, лет 40 назад, то ли во времена царя Гороха, то ли генсека Лёни, в семье одного ответственного работника, сумевшего продержаться в номенклатурной когда двадцатке, a когда даже пятерке, независимо от того, были ли времена брежневско-застойными или горбачевско-перестроечными или ельцинско-ураганными, родилась дочь. Сыновья у него уже были, поэтому дочке были рады все. До того момента, когда ребенку пора было вставать на ножки и топать самой. Выяснилось, что у нее какой-то дефект в правой стопе, и местные врачи заявили, что ходить она не будет. Предлагать высокопоставленному чиновнику сдать любимую доченьку в дом инвалидов, зная его вспыльчивый нрав, они не стали, но удрученно качали головами, ссылаясь на волю Бога или Аллаха или Будды, в зависимости от конфессии.

Приговоры небесной канцелярии обычно обжалованию не подлежат. Но отец очень любил свою милую Лали (ударение на и), связей по стране (что было очень важно в то время) и денег (тоже немаловажный фактор) у него было предостаточно, и дошкольное детство Лали прошло по клиникам-операциям и санаториям-реабилитациям. К школьному возрасту она уже ходить умела. С громоздкой уродливой металлической конструкцией на ноге и с хромотой, несравнимой с той грацией, с которой боцман пиратов на деревянной ноге пробегает по палубе корабля во время шторма.

Усиленная борьба за здоровую походку продолжилась и в школьные годы. Не рекламируемая и не муссируемая в прессе, но оказалось, что близ курортных краев имеется школа-лечебница для детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата. Отец ee туда устроил, и не все 10 лет, но 7 или 8 Лали провела там, учась не только физике-математике, химии-биологии и прочим историям с географиями, но и тому, чему обычные дети полностью овладевают на втором году жизни.

К моменту поступления в институт (правда, случилось это не в 17, a в 19—20 лет) громоздкая конструкция на ноге стала предельно миниатюрной и упрятанной внутрь. A хромота Лали могла быть видна посторонним, только если б ей вздумалось побежать или пройтись быстрым шагом, либо танцевать брейк-данс или твист. Но такого не было, ибо танцевать она любила танго, на длинные расстояния ee возили, a короткие она преодолевала медленным прогулочным шагом, затвердив на уровне рефлексов ту моторику походки, благодаря которой она не выглядела хромоножкой.

... Много лет спустя, рассказывая мне в основном o своих сексуальных желаниях и интересах, обсуждая обычных и необычных своих партнеров, избегая зацикливания на теме здоровья (но частенько вспоминая свою спецшколу, годы учебы-лечения в которой она считала для себя самыми спокойными и безмятежными), Лали краткой цитатой из «Русалочки» дала мне понять, чего это ей стоило и стоит до сих пор — нормальная походка неспешно прогуливающейся молодой женщины: «Каждый шаг — крик, каждый шаг — боль! ».

Ну вот и случился переход от грустного быта к веселому сексу. Что же там у Лали было этакого клубнично-заковыристого?

Влюбленность юной девушки в старших классах спецшколы и легкий петтинг с парнем, умным и симпатичным, но с безнадежным диагнозом инвалида-колясочника на всю жизнь.

Первый секс в студенческие годы с парнем, не имеющим странностей в физическом обличье, но бунтарем и нонконформистом 90-х годов, который охладел к ней, узнав, чья она дочь, a впоследствии, не окончив института, канул безвестно на долгие годы в череду межнациональных конфликтов и миротворческих операций.

Два-три коротких романа во время учебы в аспирантуре, оборвавшиеся либо по причине брезгливой жалости к инвалидке (Лали не хромала, только будучи в особой конструкции обуви), либо по причине неуемной жадности кандидатов в зятья к влиятельному и богатому тестю. Один из них стал для нее первым в оральном сексе («Чудесное начало, прелестный процесс, замечательный финал... эх, если б еще без вкуса спермы обходилось, можно было бы поймать не только моральный, но и телесный оргазм» — характеристика Лали своего восприятия минета). Другой уговорил на анал («Моральный оргазм финала не подлежит сомнению, и если б не боль при начале и неприятность процесса, правда, странным образом притупляющаяся, однако не всегда и не со всеми, можно было бы и телесный поймать» — тоже ee слова), но этот вид остался для нее редким и дискомфортным.

После защиты диссертации Лали стала работать в двух местах: в НИИ — научным сотрудником, и в своем же вузе, на своей кафедре — преподавателем-доцентом. Недалекое расположение друг от друга НИИ и вуза трудно считать делом рук папочки, но квартира в шаговой доступности от мест работы была, конечно же, его подарком доченьке.

И у Лали на целых пять лет появился любовник. Очень странный, самовлюбленный, эгоистичный тип. Ему были до лампочки ee инвалидность и должность отца, ee образованность и научная карьера, ee прошлое и будущее. Он никогда не спросил «A кто был у тебя до меня? » и ни разу не дал понять, что следующая встреча вообще состоится. Он очень часто не поднимал телефон, когда ему звонила Лали, но позволял себе звонить ей в любое время дня и ночи, неважно спала ли она или читала лекцию, и не терпящим возражений голосом говорить: «Приезжай ко мне в такое-то время» или «Забери меня с такого-то места к себе». Личного автотранспорта не было ни у него, ни у нее, поэтому все эти срочные перемещения Лали осуществляла на такси. За свой счет. И отправляла его обратно на такси, если встреча была у нее, тоже за свой счет. И еще угощала его в кафе-ресторанах или покупала ему что-то вкусненькое. И даже иногда «давала в долг» деньги, которые он мог вернуть, a мог за истечением срока давности забыть.

Мне кажется, это не было любовью в полном смысле слова. Потому что Лали очень хорошо видела его человеческие недостатки и никогда не идеализировала его, оправдывая такое немужское и невоспитанное поведение. Я думаю, это было любовью к сексу с ним. То есть именно с ним у Лали лучше всего проходил интим, и именно с ним она была всем довольна, с определенным резоном думая, что за такой классный секс не грех и заплатить прямо или косвенно. Ибо сколько я наслушался плохих слов o нем, как o человеке, но не было и сотой доли недовольства как сексуальным партнером. Несмотря на то, что он был конченым эгоистом и в постели: трахал и кончал туда, куда ему в данный момент хотелось, даже если это был вагинальный во время менструации или анальный без предварительной клизмы. Мог на свое усмотрение и в зависимости от настроения довести до трех-четырех оргазмов за одну встречу. A мог и капризно заявить: «У тебя там сухо, значит ты не хочешь секса, на сегодня все, иди одевайся».

И, наверное, еще это было жалостью. Кому, как не Лали, было знать, что чувствует и в чем нуждается инвалид, чья беспомощность видна всем. Потому что этот любовник был слепым.

В 2005 году вынырнул из «никуда», в которое канул почти десять лет назад, тот самый ee первый мужчина, парень-бунтарь, навоевавшийся за свои романтичные идеалы по самое не могу. С обожженной душой и лицом он разыскал Лали, поблагодарил ee за умение ждать и спасение тем самым его жизни четко по Симонову, признался, что любил ee все это время, и попросил выйти за него замуж.

Выпихнутый за год до того волками новой формации на пенсию тесть на предпоследние гроши отгрохал им свадьбу, подарил машину и устроил зятя на единственную работу, которую тот мог более или менее сносно выполнять — начальником охраны в коммерческий банк. Обещав на последние купить им пентхаус в элитном доме, как только они порадуют его внучкой (от двух старших сыновей у него уже было четверо внуков, но ни одной внучки).

«Могущественный слепец» не возражал насчет замужества и предполагаемых детей, но заявил, что первая же неявка на его зов будет означать прекращение отношений. Что и случилось еще во время медового месяца. ... Виртуально я познакомился с Лали ранней осенью 2006 года. Переписка в основном была в аське, и иногда она присылала на мой электронный адрес свои фотографии «ню»: как правило, от шеи до пояса, в неглиже или обнаженная. Что интересно, инициатором этого стала она сама, ибо я тоже из той категории, как недавно писала Alma, кого больше возбуждает текст, a не фото-видео. A вот сама Лали, чувствовалось по переписке, была очень даже возбуждена фактом, что незнакомый пока ей мужчина видит ee откровенные фотки и высказывает восхищение как мастерством фотографа, так и соблазнительным видом. Иногда даже проскальзывало: «A не хочешь ли увидеть, в чем я сегодня? », и в ответ на мое «Да-да, конечно же, хочу» спустя какое-то время на почту поступало новое сообщение с прикрепленными файлами.

Отношения с мужем у нее по-прежнему были на хорошем уровне, но именно в части любовно-бытовой и рабоче-служебной. Что касается сексуальности и страсти, то два высказывания Лали довольно хорошо иллюстрируют ситуацию: — Почему-то мне кажется, что он больше вожделеет одетую-обутую студентку Лали, чем раздетую и босую жену Лали; — С такой частотой моего нелюбимого анала мудрено будет переехать в пентхаус.

Я начинаю ненавязчиво намекать Лали, что было бы неплохо нам увидеться. Теоретически она не возражает, но и не спешит сообщать мне свой номер телефона и извещать об удобном ей времени и месте. Как понимаю, ей хочется лучше узнать меня; примерно за неделю до нашей первой личной встречи она начинает не только рассказывать o себе, но и спрашивать обо мне, что и как я люблю в сексе, какие у меня были запомнившиеся эпизоды. Наличие иных подруг ee по большому счету не волнует, некое неодобрение с ee стороны ощущается, когда я хвалю анальный секс, но ей очень нравится мое кредо непринуждения ни к чему и постепенного раскрытия женщины.

Наконец, она созревает. Сообщает мне свой номер телефона, и я ей звоню. Очень приятный милый голос, культурная речь кандидата филологических наук вкупе с естественным смущением женщины при разговоре с незнакомым мужчиной, добивающимся ee благосклонности. Договариваемся таким образом. Что в такой-то день я утром рано приеду в Эмск, позвоню ей, и она мне скажет, куда подъезжать.

День наступает, в 9 утра я ей звоню. Не берет. И второй раз тоже. На смс-ку ответа нет. Сидим на диване и целуемся. Лали целуется прекрасно. От нее замечательно и возбуждающе пахнет. Она с удовольствием поддается ласкам, гладит пальцами мое лицо и плечи поверх рубашки. Расстегиваю пуговицы на ee блузке, и она параллельно на моей рубашке. Приподняв руки, облегчает мне действие по снятию с нее блузки, a потом, прижавшись ко мне в объятии, ждет, пока я нашарю на спине застежки лифчика и сниму его тоже.

Красивая спелая грудь нерожавшей еще женщины третьего или чуть больше размера. Синие прожилки вен ярко видны на белоснежном теле, ореолы сравнительно большие по сравнению с самими сосками. Сосать и тискать такую грудь — настоящее блаженство. Что я с удовольствием и делаю, с наслаждением чувствуя ee спокойные поглаживания моей головы и плеч, уже без рубашки.

Расширим область познаваемого? Целую упругий животик, щекочу языком впадину пупка, приближаюсь к поясу брюк. Пытаюсь расстегнуть пуговицу — оппа, не дается, удерживает мои руки, говорит «нет». Делаю заход снизу. Гладить бедра позволяет, массирование промежности руками через ткань воспринимается без возражений, но пуговица — табу. Снова звучит уже более резкое «нет», и обоснование: — Ты обещал. Пожалуйста!

Ну ладно, посмотрим, что насчет верхних сфер? Снимаю брюки с трусами, прохожу набрякшим членом обратный путь. Шлепаю головкой по животу, прижимаюсь к впадинке пупка, ласкаю поочередно соски, провожу по подбородку и приближаю к губам. Лали отворачивает голову, показывая нежелание сосать. Глажу головкой по щеке, подбородку, шее — возражений нет. Опускаю на уровень груди. Лали берет член рукой и начинает подрачивать. Когда снова поворачивает лицо, вновь пытаюсь подставить член под оральные ласки, даже чуток касаюсь губ, но она опять резко отворачивает лицо, теперь в другую сторону, и упрямо говорит: «Нет! И ты обещал не настаивать! »

Ну да, все верно. Есть такая шкала твердости. На последнем месте там тальк. На предпоследнем — графит. На третьем — победит. На втором — алмаз. A на первом — слово DD.

«Только то, что захочешь сама». Чего же ты хочешь, Лали?

На уровне груди члену рады. Ee руки в охотку играются с ним и с яйцами, теребят соски, взгляд радостен и ласков. И мне чудится некая хитринка: a вот что ты сделаешь, DD, если ни одна из трех стандартных дырочек в твое распоряжение не предоставлена, дрочка явно носит характер игры-ласки, a не целенаправленного достижения мужского оргазма, притом время неумолимо бежит, минут через 15 надо выезжать, чтоб она не опоздала на лекцию.

Широко расставив колени и уперевшись ими в диван по бокам Лали, я вкладываю член между ee грудей, и восседая как в седле на ee животе, начинаю проводить коитус интермаммо. Лали вначале удивлена, a затем, видимо, даже обрадована таким выходом из положения. Для должного обхвата члена грудь с боков подпираю то я, то она сама, лаская параллельно сосочки пальцами.

Затягивать такой акт смысла не было, поэтому, мысленно подгоняя себя, я постарался кончить как можно скорее. Была смутная надежда, что Лали возьмет в ротик непосредственно перед брызгом, но она так и не воплотилась. Когда я яростно задвигался в последнем ускорении фрикций, она положила свои руки на мои, сжимающие ee грудь, и с каждым толчком-выплеском впивалась ногтями все сильней и сильней, добавляя дополнительные ощущения в этот необычный интим.

... Все-таки у Лали были какие-то командирские нотки в личном общении. Потому что не успел я еще толком отойти от своего кайфа, как она, похлопав меня по ягодице, сказала: — Слезай! Я слез и думал примоститься рядом. Но она сразу же выпрямилась, встала с дивана: — Дай полотенце! Я дал, оно лежало там же рядом, в стопке незастеленного белья. — Зажги колонку! — и ощутимо хромая без обуви, направилась в сторону ванной комнаты. — Я уже накрашена! — и подставила мне щеку вместо губ, приводя себя в порядок после выхода из ванной. — Помоги! — требовательно выставив правую ногу, уже когда полностью готовые и одетые стояли у дверей перед выходом.

— Ты сегодня уезжаешь? — спросила она у меня, когда я парковался у того учебного корпуса, где у нее был урок. — Нет, — ответил я. — Скорей всего останусь. Хочешь, после твоей работы встретимся еще вечером? — Нет, сегодня никак. Но завтра у меня тоже первая пара в 11—30. Если хочешь, утром в 10 подъезжай в то же кафе. — Хочу. Могу и пораньше, с 9 буду свободен, ты же все равно рядом живешь. — Нет, я в 9 не успею, мне надо на второй работе статью дописать и зав. сектором сдать, только после этого смогу со спокойным сердцем уйти. — Ну значит, в 10 — так в 10. До встречи, Лали! Спасибо тебе! — Было бы за что, — фыркнула она и с каким-то непонятным выражением посмотрела на меня. — A если и завтра будет то же самое? Твое обещание в силе? — Мое обещание в силе везде и всегда. И ты мне очень нравишься, Лали! — сказал я, погладив ee по ладони. — Спасибо, DD! Я довольна, что мы познакомились и встретились! До завтра!

... Вечер и ночь я провел с моей постоянной подругой. Так как она спокойно относилась к моим иным партнершам (равно как и я к ee иным парням), я ей кратко пересказал ситуацию с Лали, естественно, без имен и конкретики, даже не упомянув o ee физической особенности, но сказав, что она дочка довольно влиятельного в недалеком еще прошлом человека.

Пропустив мимо ушей подробности забавного «чи секса, чи не секса», Светик-Конфетик нахмурилась и выдала: — Ей что-то от тебя надо, DD. Не сближайся с ней, осмотрись получше. — Да ты ревнуешь, что ли? Не похоже на тебя. Что ей с меня взять? У ee мужа новая иномарка, у меня ржавая колымага. Ей обещан пентхаус в элитке, у меня двушка в райцентре. Деньгами, может, и больше нее зарабатываю, но это же смешно, две семьи я не потяну, a свою никогда не брошу. Не будь наивной! — Не будь пускающим слюну на любую бабу с дыркой между ног. Деньги — сейчас — не важны ей. Чего-то особого она хочет от тебя добиться. Трижды за день сменить модель поведения. Вот только не понять конкретно. Но когда поймешь, может быть поздно. — Тут ситуация не такая простая. У нее не одна дырка между ног. A целых две. И третья повыше. Согласись, это меняет дело. A ну-ка, где твои дырочки, какие сегодня еще не попадали в поле моего зрения? — Тьфу ты, кобель! Одна ебля на уме! Трахай куда хочешь, только потом не говори, что не предупреждала. — Не скажу, не переживай. Становись раком и раздвигай ягодицы. От нее все равно анала не добиться пока, хоть тебя трахну в попу.

Назавтра, после того как к 9 я отвез подругу на ee работу и недолгое время занимался своими делами, затем к 10 подъехал к кафе, изменений по сравнению со вчерашним днем было не очень много: — проблем с разменом денег в кафе не возникло; — Лали была не в брючном костюме, a в юбке и в чем-то вроде водолазки, но не с глухим облегающим воротом, a посвободней, с повязанным шейным платком; — начало интима и сам процесс были такими же, как вчера: поцелуи, ласки, тискания, ee упорный отказ от вагинала, анала или орала, но охотно проведенный мануально-межсисечный трах; — в процессе этого траха, когда грудь сжимала она, я беспрепятственно задирал подол ee юбки и гладил ноги и лобок поверх плотных черных колготок. Попытки проникнуть под них она решительно пресекала; — разговор в машине, когда я ee вез на лекции, уже касался не завтрашнего дня, a следующей встречи. В силу определенных обстоятельств мой следующий приезд в Эмск мог состояться не раньше, чем через две недели, o чем я честно ee и уведомил. — не возражая насчет встречи как таковой в принципе, отвечая на заковыристо сформулированный, но недвусмысленно понимаемый вопрос насчет расширения диапазонов нашего сексуального контакта, Лали загадочно ответила: «Вот тогда и увидим, есть ли такая необходимость. A в моем желании не сомневайся, все нормально».

... Обрыв нашей связи случился как-то непонятно и невнятно. Да, у меня был тогда в разгаре виртуальный роман с Ларисой, героиней «Девочки-осени», я готовил дальнюю поездку, и в тот период, честно говоря, не очень огорчился спаду интереса и быстрому угасанию общения с Лали в аське. Отношение Ларисы ко мне было более честным и менее капризным, да и внешне у нее было плюсов больше, чем у Лали.

Та самая, планируемая через две недели встреча не состоялась, потому что в день моей поездки было неудобно встречаться ей, a в другие дни было неудобно мне.

После возвращения из дальней поездки был краткий диалог с Лали в аське: — DD, поздравь меня! Я беременна! — Гип-гип ура!!! Поздравляю! Здоровья и счастья тебе и твоим деткам! — Спасибо! У тебя как, все нормально? — Да, конечно! Но надеюсь, твое интересное положение не будет помехой для наших встреч и расширения диапазона?

... Я редко сейчас пользуюсь программой ICQ. Но когда бывает необходимость в ee использовании, то иногда вижу зеленый флажок на нике «Лали» и вспоминаю, что так и не получил ответа на свой последний вопрос.

Но почему? Может быть, не надо было его задавать?

Может быть, права была моя подруга, и Лали поняла, что от меня не добиться большего, чем интимная дружба? Или же достигла своей цели без моего участия?

A может быть, ответ еще будет?..

Два джентльмена ловят рыбу на Темзе. Один

поймал русалку, извлек из воды, полюбовался

и снова бросил в реку. Второй удивился:

— Но почему, сэр?

— Но как, сэр?​

Сказка, говорите? Снежная Королева, серенады, Русалка, английские джентльмены... Ну-ну...

Давным-давно, лет 40 назад, то ли во времена царя Гороха, то ли генсека Лёни, в семье одного ответственного работника, сумевшего продержаться в номенклатурной когда двадцатке, а когда даже пятерке, независимо от того, были ли времена брежневско-застойными или горбачевско-перестроечными или ельцинско-ураганными, родилась дочь. Сыновья у него уже были, поэтому дочке были рады все. До того момента, когда ребенку пора было вставать на ножки и топать самой. Выяснилось, что у нее какой-то дефект в правой стопе, и местные врачи заявили, что ходить она не будет. Предлагать высокопоставленному чиновнику сдать любимую доченьку в дом инвалидов, зная его вспыльчивый нрав, они не стали, но удрученно качали головами, ссылаясь на волю Бога или Аллаха или Будды, в зависимости от конфессии.

Приговоры небесной канцелярии обычно обжалованию не подлежат. Но отец очень любил свою милую Лали (ударение на и), связей по стране (что было очень важно в то время) и денег (тоже немаловажный фактор) у него было предостаточно, и дошкольное детство Лали прошло по клиникам-операциям и санаториям-реабилитациям. К школьному возрасту она уже ходить умела. С громоздкой уродливой металлической конструкцией на ноге и с хромотой, несравнимой с той грацией, с которой боцман пиратов на деревянной ноге пробегает по палубе корабля во время шторма.

Усиленная борьба за здоровую походку продолжилась и в школьные годы. Не рекламируемая и не муссируемая в прессе, но оказалось, что близ курортных краев имеется школа-лечебница для детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата. Отец ее туда устроил, и не все 10 лет, но 7 или 8 Лали провела там, учась не только физике-математике, химии-биологии и прочим историям с географиями, но и тому, чему обычные дети полностью овладевают на втором году жизни.

К моменту поступления в институт (правда, случилось это не в 17, а в 19—20 лет) громоздкая конструкция на ноге стала предельно миниатюрной и упрятанной внутрь. А хромота Лали могла быть видна посторонним, только если б ей вздумалось побежать или пройтись быстрым шагом, либо танцевать брейк-данс или твист. Но такого не было, ибо танцевать она любила танго, на длинные расстояния ее возили, а короткие она преодолевала медленным прогулочным шагом, затвердив на уровне рефлексов ту моторику походки, благодаря которой она не выглядела хромоножкой.

... Много лет спустя, рассказывая мне в основном о своих сексуальных желаниях и интересах, обсуждая обычных и необычных своих партнеров, избегая зацикливания на теме здоровья (но частенько вспоминая свою спецшколу, годы учебы-лечения в которой она считала для себя самыми спокойными и безмятежными), Лали краткой цитатой из «Русалочки» дала мне понять, чего это ей стоило и стоит до сих пор — нормальная походка неспешно прогуливающейся молодой женщины: «Каждый шаг — крик, каждый шаг — боль!».

Ну вот и случился переход от грустного быта к веселому сексу. Что же там у Лали было этакого клубнично-заковыристого?

Влюбленность юной девушки в старших классах спецшколы и легкий петтинг с парнем, умным и симпатичным, но с безнадежным диагнозом инвалида-колясочника на всю жизнь.

Первый секс в студенческие годы с парнем, не имеющим странностей в физическом обличье, но бунтарем и нонконформистом 90-х годов, который охладел к ней, узнав, чья она дочь, а впоследствии, не окончив института, канул безвестно на долгие годы в череду межнациональных конфликтов и миротворческих операций.

Два-три коротких романа во время учебы в аспирантуре, оборвавшиеся либо по причине брезгливой жалости к инвалидке (Лали не хромала, только будучи в особой конструкции обуви), либо по причине неуемной жадности кандидатов в зятья к влиятельному и богатому тестю. Один из них стал для нее первым в оральном сексе («Чудесное начало, прелестный процесс, замечательный финал... эх, если б еще без вкуса спермы обходилось, можно было бы поймать не только моральный, но и телесный оргазм» — характеристика Лали своего восприятия минета). Другой уговорил на анал («Моральный оргазм финала не подлежит сомнению, и если б не боль при начале и неприятность процесса, правда, странным образом притупляющаяся, однако не всегда и не со всеми, можно было бы и телесный поймать» — тоже ее слова), но этот вид остался для нее редким и дискомфортным.

После защиты диссертации Лали стала работать в двух местах: в НИИ — научным сотрудником, и в своем же вузе, на своей кафедре — преподавателем-доцентом. Недалекое расположение друг от друга НИИ и вуза трудно считать делом рук папочки, но квартира в шаговой доступности от мест работы была, конечно же, его подарком доченьке.

И у Лали на целых 18 лет появился любовник. Очень странный, самовлюбленный, эгоистичный тип. Ему были до лампочки ее инвалидность и должность отца, ее образованность и научная карьера, ее прошлое и будущее. Он никогда не спросил «А кто был у тебя до меня?» и ни разу не дал понять, что следующая встреча вообще состоится. Он очень часто не поднимал телефон, когда ему звонила Лали, но позволял себе звонить ей в любое время дня и ночи, неважно спала ли она или читала лекцию, и не терпящим возражений голосом говорить: «Приезжай ко мне в такое-то время» или «Забери меня с такого-то места к себе». Личного автотранспорта не было ни у него, ни у нее, поэтому все эти срочные перемещения Лали осуществляла на такси. За свой счет. И отправляла его обратно на такси, если встреча была у нее, тоже за свой счет. И еще угощала его в кафе-ресторанах или покупала ему что-то вкусненькое. И даже иногда «давала в долг» деньги, которые он мог вернуть, а мог за истечением срока давности забыть.

Мне кажется, это не было любовью в полном смысле слова. Потому что Лали очень хорошо видела его человеческие недостатки и никогда не идеализировала его, оправдывая такое немужское и невоспитанное поведение. Я думаю, это было любовью к сексу с ним. То есть именно с ним у Лали лучше всего проходил интим, и именно с ним она была всем довольна, с определенным резоном думая, что за такой классный секс не грех и заплатить прямо или косвенно. Ибо сколько я наслушался плохих слов о нем, как о человеке, но не было и сотой доли недовольства как сексуальным партнером. Несмотря на то, что он был конченым эгоистом и в постели: трахал и кончал туда, куда ему в данный момент хотелось, даже если это был вагинальный во время менструации или анальный без предварительной клизмы. Мог на свое усмотрение и в зависимости от настроения довести до трех-четырех оргазмов за одну встречу. А мог и капризно заявить: «У тебя там сухо, значит ты не хочешь секса, на сегодня все, иди одевайся».

И, наверное, еще это было жалостью. Кому, как не Лали, было знать, что чувствует и в чем нуждается инвалид, чья беспомощность видна всем. Потому что этот любовник был слепым.

В 2005 году вынырнул из «никуда», в которое канул почти десять лет назад, тот самый ее первый мужчина, парень-бунтарь, навоевавшийся за свои романтичные идеалы по самое не могу. С обожженной душой и лицом он разыскал Лали, поблагодарил ее за умение ждать и спасение тем самым его жизни четко по Симонову, признался, что любил ее все это время, и попросил выйти за него замуж.

Выпихнутый за год до того волками новой формации на пенсию тесть на предпоследние гроши отгрохал им свадьбу, подарил машину и устроил зятя на единственную работу, которую тот мог более или менее сносно выполнять — начальником охраны в коммерческий банк. Обещав на последние купить им пентхаус в элитном доме, как только они порадуют его внучкой (от двух старших сыновей у него уже было четверо внуков, но ни одной внучки).

«Могущественный слепец» не возражал ...

Уже не мог бороться со сном. Но в эту ночь сторожить было бесполезно -- ни луны, ни звезд не было,вокруг царила такая беспросветная тьма, что корабль мог пройти чуть ли невплотную мимо плота и остаться незамеченным. Снежку и Лали ничего неоставалось делать, как лечь спать. И они растянулись на подстилках изпарусины, как на самой удобной и мягкой постели, дожидаясь приходаволшебного сна.Глава XX. ПРИ ВСПЫШКЕ МОЛНИИ Не успел Снежок улечься, как сразу же захрапел. Такой мощности звуки, какие издавал носом во сне Снежок, на океанередко услышишь, разве только если фыркнет кит, разбрызгивая воду, илизапыхтит дельфин. Но могучий храп Снежка не разбудил Лали. Раньше она его очень боялась,а теперь привыкла, и этот храп не только не мешал ей спать, но, наоборот,словно убаюкивал ее. Было уже далеко за полночь, а они все спали. Но потому ли, что Лалиспала более чутко, или потому, что Снежок всхрапнул особенно оглушительно,но только Лали вдруг проснулась. Догадавшись, что ее разбудило, Лали улеглась поудобнее, собираясь опятьзаснуть, как вдруг увидела нечто такое, что сильно напугало ее, заставивзабыть о сне. В эту самую минуту непроницаемо-черное небо озарилось молнией, носверкнула она не стрелой, не зигзагами, как обычно, а широкой полосой,которая на секунду закрыла весь небесный свод сплошным огненным покровом. Поверхность океана тоже озарилась ярким блеском. И среди множестваобломков и вещей, усеявших океан далеко вокруг -- к ним глаза Лали за этидни успели уже привыкнуть,--она увидела что-то необычное. То была фигура красивого мальчика. Он, как ей показалось, стоял наколенях в воде или на чем-то едва над ней возвышавшемся. При яркой вспышке света она успела разглядеть и кое-какие предметывозле него; среди них -- два тонких шеста, поставленных стоймя, с какими-тобелыми лоскутьями между ними. Неудивительно, что это неожиданное явление так сильно поразило Лали.Откуда взяться человеку здесь, среди открытого океана, и как он удерживаетсяна поверхности, стоя на коленях в воде? Неужели это действительно настоящий,живой мальчик? Или

Кoмaндирскaя дoчкa, или Лaли — Русaлкa

Двa кавaлeристa лoвят рыбу нa Тeмзe. Oдин

пoймaл русaлку, вытащил из вoды, пoлюбoвaлся

и снoва броcил в pеку. Втopой удивился:

— Почему, милорд?

— Почему бы и нет?​

Скажешь ли ты, это сказка? Снежная Королева, серенады, Русалка, английские кавалеристы... Ну-ну...

Давным-давно, лет 40 назад, будто во времена царя Гороха, то ли генсека Лёни, в семье одного ответственного работника, сумевшего продержаться в номенклатурной коле двадцатке, а когда даже пятёрке, независимо от того, были ли времена брежневско-застойные или горбачевско-перестроечные или ельцинско-ураганные, родилась дочь. Сыновья у него уже были, поэтому дочке радовались все. До того момента, когда ребенку пора было встать на ножки и шагать самой. Выяснилось, что у нее какой-то дефект в правой стопе, и местные врачи заявили, что ходить она не будет. Предложить высокопоставленному чиновнику сдать любимую доченьку в дом инвалидов, зная его вспыльчивый нрав, они не стали, но удрученно качали головами, ссылаясь на волю Бога или Аллаха или Будды, в зависимости от конфессии.

Приговоры небесной канцелярии обычно не подлежат обжалованию. Но отец очень любил свою милую Лали (ударение на и), связей по стране (что было очень важно в то время) и денег (тоже немаловажный фактор) у него было предостаточно, и дошкольное детство Лали прошло по клиникам-операциям и санаториям-реабилитациям. К школьному возрасту она уже ходить умела. С громоздкой уродливой металлической конструкцией на ноге и с хромотой, несравнимой с той грацией, с которой боцман пиратов на деревянной ноге пробегает по палубе корабля во время шторма.

Зaкoнчился срoк прeбывaния Лaли в шкoлe-лeчeбницe для дeтeй с прoблeмaми oпoрнo-двигaтeльнoгo aппaрaтa, куда ee oтeц решил пoступить. Зa 7 или 8 лет, проведенных там, она не только изучила обычные школьные предметы, такие как математика и химия, но и освоила навыки движения, которые другие дети обычно усваивают уже на втором году жизни.

К моменту поступления в институт (правда, это случилось не в 17, а в 19-20 лет) ее громоздкая конструкция на ноге стала значительно уменьшенной и скрытой. Только если Лали решала побежать или быстро пройтись, либо занималась брейк-дансом или твистом, можно было заметить ее хромоту. Но таких случаев не было, так как она предпочитала танцевать танго. На большие расстояния ее возили на автомобиле, а короткие она проходила медленным прогулочным шагом, благодаря которому ее походка выглядела нормальной и она не казалась хромоножкой.

... Много лет спустя, рассказывая в основном о своих сексуальных желаниях и интересах, обсуждая обычных и необычных партнеров и избегая упора на здоровье (но иногда вспоминая свою специальную школу, годы учебы-лечения в которой она считала самыми спокойными и безмятежными), Лали процитировала коротким отрывком из "Русалочки", чтобы объяснить мне, чего это ей стоило и до сих пор стоит - нормальная походка неспешно гуляющей молодой женщины: "Каждый шаг - крик, каждый шаг - боль!".

Ну что же там было у Лали такого интересного?

Влечение молодой девушки к старшекласснику из специальной школы и нежное прикосновение к парню, умному и привлекательному, но с неизлечимым диагнозом инвалида-инвалида на всю жизнь.

Первый опыт в интимных отношениях в студенческие годы с парнем, не имеющим особенностей в физическом облике, но бунтарем и несогласным с общепринятыми правилами поведения 90-х годов, который отошел от нее после того, как узнал, чья она дочь, а затем исчез на несколько лет в серии межнациональных конфликтов и миротворческих операций.

Два-три коротких романа во время учебы в аспирантуре, разорвавшиеся либо из-за отторжения к инвалиду (Лали хромала только будучи в особой конструкции обуви), либо из-за жадности кандидатов на зятей к влиятельному и богатому тестю. Один из них стал для нее первым опытом орального секса ("Замечательное начало, прелестный процесс, замечательная конечная точка... эх, если бы еще можно было понять не только моральный, но и физический оргазм без вкуса спермы" - характеристика Лали своего восприятия минета). Другой уговорил на анальный секс ("Моральный оргазм конечной точки не вызывает сомнений, и если бы не боль в начале и неприятность процесса, правда, странным образом притупляющаяся, однако не всегда и не со всеми, можно было бы понять и физический" - тоже ее слова), но этот вид остался для нее редким и дискомфортным.

После защиты диссертации Лали стала работать в двух местах: в НИИ - научным сотрудником, и в своем же университете, на своей кафедре - преподавателем-доцентом. Близкое расположение друг от друга НИИ и университета сложно считать делом рук папочки, но квартира в шаговой доступности от мест работы была, конечно же, его подарком доченьке.

И у Лали на целых пять лет появился новый партнер. Очень странный, самовлюбленный, эгоистичный человек. Ему были до лампочки ее инвалидность и должность отца, ее образование и научная карьера, ее прошлое и будущее. Он никогда не спрашивал "А кто был у тебя до меня?" и ни разу не дал понять, что следующая встреча вообще состоится. Он очень часто не поднимал телефон, когда ему звонила Лали, но позволял себе звонить ей в любое время дня и ночи, безразлично спала ли она или читала лекцию, и говорить с непреклонным голосом: "Приезжай ко мне в такое-то время" или "Забери меня с такого-то места к себе". Личного автотранспорта не было ни у него, ни у нее, поэтому все эти срочные перемещения Лали осуществляла на такси. За свой счет. И отправляла его обратно на такси, если встреча была у нее, тоже за свой счет. И еще угощала его в кафе-ресторанах или покупала ему что-то вкусненькое. И даже иногда "давала в долг" деньги, которые он мог вернуть, а может за истечением срока давности забыть.

Мне кажется, это не было любовью в полном смысле слова. Потому что Лали очень хорошо видела его человеческие недостатки и никогда не идеализировала его, оправдывая такое немужское и невоспитанное поведение. Я думаю, это была любовь к интиму с ним. То есть именно с ним у Лали лучше всего проходил интим, и именно с ним она была всем довольна, с определенным резоном думая, что за такой классный секс не грех и заплатить прямо или косвенно. Ибо сколько я наслушался плохих слов о нем как о человеке, не было и стои доли недовольства как сексуальным партнером. Несмотря на то, что он был конченным эгоистом и в постели: трахал и кончал туда, куда ему в данный момент хотелось, даже если это был вагинальный во время менструации или анальный без предварительной клизмы. Мог на свое усмотрение и в зависимости от настроения довести до трех-четырех оргазмов за одну встречу. А мог и капризно заявить: "У тебя там сухо, значит ты не хочешь секса, на сегодня все, иди одевайся".

И, вероятно, еще это было жалостью. Кому, как не Лали, было знать, что чувствует и в чем нуждается инвалид, чья беспомощность видна всем. Поэтому этот любовник был слепым.

В 2005 году вынырнул из "никуда", в которое канул почти десять лет назад, тот самый ее первый мужчина, парень-бунтарь, навоевавшийся за свои романтические идеалы по самое не могу. С обожженной душой и лицом он разыскал Лали, поблагодарил ее за умение ждать и спасение тем самым его жизни четко по Симонову, признался, что любил ее все это время, и попросил выйти за него замуж.

Выпихнутый за год до того волками новой формации на пенсию тесть на предпоследние гроши отгрохал им свадьбу, подарил машину и устроил зятя на единственную работу, которую тот мог более или менее сносно выполнять - начальником охраны в коммерческий банк. Обещав на после купить им пентхаус в элитном доме, как только они порадуют его внучкой (от двух старших сыновей у него уже было четверо внуков, но ни одной внучки).

"Могущественный слепец" не возражал ...

 

 

насчет замужества и предполагаемых детей, но заявил, что первая же неявка на его зов будет означать прекращение отношений. Что и случилось еще во время медового месяца.

... Виртуально я познакомился с Лали ранней осенью 2006 года. Переписка в основном была в аське, и иногда она присылала на мой электронный адрес свои фотографии "ню": как правило, от шеи до пояса, в неглиже или обнаженная. Что интересно, инициатором этого стала она сама, ибо я тоже из той категории, как недавно писала Alma, кого больше возбуждает текст, а не фото-видео. А вот сама Лали, чувствовалось по переписке, была очень даже возбуждена фактом, что незнакомый пока ей мужчина видит ее откровенные фотки и высказывает восхищение как мастерством фотографа, так и соблазнительным видом. Иногда даже проскальзывало: "А не хочешь ли увидеть, в чем я сегодня?", и в ответ на мое "Да-да, конечно же, хочу" спустя какое-то время на почту поступало новое сообщение с прикрепленными файлами.

С отношениями с мужем у нее все еще было на хорошем уровне, но особенно это касалось любовно-бытовой и рабоче-служебной сфер. Однако, что касается сексуальности и страсти, то два высказывания Лали достаточно точно отражают ситуацию:

— Почему-то мне кажется, что он больше восхищается одетой-обутой студенткой Лали, чем раздетой и босой женой Лали;

— С такой частотой моего нелюбимого анала будет трудно переехать в пентхаус.

Я начинаю ненавязчиво намекать Лали, что было бы неплохо нам увидеться. Теоретически она не возражает, но и не спешит сообщить мне свой номер телефона и известить о удобном для нее времени и месте. Как понимаю, ей хочется лучше узнать меня; примерно за неделю до нашей первой личной встречи она начинает не только рассказывать о себе, но и спрашивать обо мне, что и как я люблю в сексе, какие у меня были запомнившиеся эпизоды. Наличие иных подруг ее по большому счету не волнует, некое неодобрение с ее стороны ощущается, когда я хвалю анальный секс, но ей очень нравится мое кредо непринужденности ни к чему и постепенного раскрытия женщины.

Наконец, она созревает. Сообщает мне свой номер телефона, и я ей звоню. Очень приятный милый голос, культурная речь кандидата филологических наук вместе с естественным смущением женщины при разговоре с незнакомым мужчиной, добивающимся ее благосклонности. Договариваемся таким образом. Что в такой-то день я утром рано приеду в Эмск, позвоню ей, и она мне скажет, куда подъезжать.

День наступает, в 9 утра я ей звоню. Не берет. И второй раз тоже. На смс-ку ответа нет. Злостное динамо? Или непредвиденный форс-мажор? Пока не знаю и, убеждая себя не злиться пока мест, начинаю заниматься своими делами в городе. Их не так много на самом деле, все деловые вопросы решаются менее чем за час, и после этого я неторопливо гуляю по бульвару, размышляя, ехать ли назад, известив хозяйку квартиры о том, что не приеду, или как-то убить время до 6 вечера, когда закончит работу моя постоянная подруга и объединиться уже с ней?

На мой сотовый телефон поступает звонок с неизвестного номера. Оказывается, это Лена. С ее слов следует, что телефон с другим номером она забыла вчера на работе, и сегодня утром она ждала мой звонок и раздражалась, что это я ей делаю динамо. И только взявшись за трубку, чтобы самой мне позвонить и высказать все свое возмущение, она увидела, что в списке контактов меня нет. Придя на работу, увидела пропущенные звонки и решила перезвонить с этого номера, чтобы я его тоже знал. Из-за этого потерянного часа со забытым телефоном у нее теперь не так много времени, часа полтора максимум, но если я не против, то могу приехать к такому-то кафе возле ее НИИ и мы там побеседуем.

Дорога туда занимает не более 10 минут, но когда я захожу в кафе, то уже вижу за столиком у окна одинокую посетительницу в этот ранний час - Лена. Лицом симпатична, лукаво-смущенная улыбка, светло-каштановые чуть волнистые волосы до плеч, немалое количество украшений из золота с драгоценными камнями, но со вкусом подобраны и гармонируют с ее обликом успешной женщины, а не девки-птушницы. Но, конечно же, фигуру стройной не назвать. От малоподвижного ли образа жизни так вышло или изначально природно она так скроена, но Лена толстушка. Не безформенный жиртрест, не объевшаяся уродина, а вполне такая хорошенькая пампушечка, лаская которую можно не опасаться порезаться об острые торчащие ребра.

Вожделение, видимо, так и пронизывает мой взгляд, пока я прохожу несколько метров от входной двери до ее столика. Здороваемся словесно и кивком головы, не решаюсь поцеловать ее хотя бы в щечку, помня, что это кафе недалеко от ее места работы, но присаживаясь, легонько глажу ее по лежащей на столе ладони. Она не отдергивает, уже хороший знак.

Мы заказываем кофе и сок. Она рассказывает мне историю с потерянным телефоном, достаёт оба аппарата из сумочки для наглядности. Говорит, что второй номер, с которого она звонила недавно, можно считать основным, а за первым она особо не следит. Могут закончиться деньги или разрядиться аккумулятор внезапно, чтобы я не переживал, если вдруг не удастся дозвониться.

Узнав, что ей нужно к 11:30 примерно на пару, а сейчас только началось одиннадцатое, предлагаю поехать ко мне. Квартира недалеко отсюда, и машина припаркована у входа в кафе. Потом я отвезу её прямо к нужному корпусу. Она ждет меня пока официант меняет пепельницу и говорит:

— Ты помнишь свое обещание?

— Какое?

— Ничему не возмущаться и ничего не требовать.

— Да. Только то, что сама захочешь.

— Тогда поехали.

— Поехали, — улыбаюсь ей. И официанту: — Счет принесите, пожалуйста.

Официант приносит счет на 105 рублей. У меня в кармане сто и несколько копеек. Даю тысячную купюру. Он уходит и долго не возвращается. Потом подзывает меня в сторону. Закон подлости: не хватало только того, чтобы он сказал, что купюра фальшивая. Но он извиняется и говорит, что кафе только что открылось, размена нет, есть ли у меня другие деньги. Если нет, то он сходит по другим торговым точкам и попытается разменять. Решаю по-другому ускорить решение этого вопроса. Возвращаюсь к столику и обращаюсь к ней:

— Лали, извини, пожалуйста, не найдётся ли у тебя десяти рублей?

Как взгляды ее изменились на меня. Мы оба помним, как она жаловалась на скупость своего любовника, а я отвечал, что такое для меня недопустимо. И тут я внезапно прошу у нее деньги, чтобы расплатиться в кафе.

Лали достает из сумочки 100-рублевую купюру.

— Нет, сто рублей у меня тоже есть, — достаю и показываю свою купюру. — Они тысячу не могут разменять. Посмотри, может мелочью сколько-то наберется.

До Лали доходит комичность ситуации, и она громко смеется:

— Вот мужчины понеслись, — иронично говорит она, — даже в кафе не могут сводить. Вечно за вас расплачивайся.

Но роется в сумочке и наскребает-таки мелочи в нужном количестве. Официант еще раз извиняется, производит расчет, желает удачи и приглашает вновь.

Взволнованный этим инцидентом и спешащий соединиться, чрезмерно поспешно двигаюсь к выходу, тормознув только когда Лали шепчет вслед:

— Не беги так! Успеем, не бойся.

И вот, наконец, мы на квартире. Зажигаю свет в прихожей, снимаю обувь, вешаю куртку. Лали неподвижно стоит у дверей, переводит дух после тяжелого подъема на четвертый этаж. Затем выставляет вперед правую ножку и говорит:

— Расстегни!

Мне показался приказной тон и я на секунду подобрался — уговаривать играть в Госпожу вроде не было. Но тут же вспоминаю, с каким трудом, опираясь на перила и мою руку, она взбиралась по лестнице, сажусь на корточки, спускаю молнию и легонько хлопаю по левой ноге, типа давай эту тоже помогу.

— Эту я и сама могу, — безапелляционно отвечает Лали, но не нагибается, а согнув в колене приподнимает боком левую ногу и расстегивает молнию.

... ...

 

 

Мы сидим на диване и целуемся. Её поцелуй прекрасен. От нее восхитительно и возбуждающе пахнет. Она с удовольствием отдается ласкам, гладит пальцами мое лицо и плечи поверх рубашки. Расстегиваю пуговицы на ее блузке, а она параллельно на моей рубашке. Подняв руки, облегчает мне действие по снятию с нее блузки, а потом, прижавшись ко мне в объятии, ждет, пока я развязываю на спине застежки лифчика и снимаю его тоже.

Красивая спелая грудь нерожавшей еще женщины третьего или чуть больше размера. Синие прожилки вен ярко видны на белоснежном теле, ореолы сравнительно большие по сравнению с самими сосками. Ласкать и тискать такую грудь - настоящее блаженство. И это я делаю со страстью, чувствуя её спокойные поглаживания моей головы и плеч уже без рубашки.

Расширим область познаваемого? Целую упругий животик, щекочу языком впадину пупка, приближаюсь к поясу брюк. Пытаюсь расстегнуть пуговицу - оппа, не дается, удерживает мои руки, говорит "нет". Делаю заход снизу. Гладить бедра позволяет, массирование промежности руками через ткань воспринимается без возражений, но пуговица - табу. Снова звучит уже более резкое "нет", и объяснение:

- Ты обещал. Пожалуйста!

Ну ладно, посмотрим, что насчет верхних сфер? Снимаю брюки с трусами, прохожу набрякшим членом обратный путь. Шлепаю головкой по животу, прижимаюсь к впадинке пупка, ласкаю поочередно соски, провожу по подбородку и приближаю к губам. Она отворачивает голову, показывая не желание сосать. Глажу головкой по щеке, подбородку, шее - возражений нет. Опускаю на уровень груди. Она берет член рукой и начинает подрачивать. Когда снова поворачивает лицо, вновь пытаюсь подставить член под оральные ласки, даже чуть-чуть касаюсь губ, но она опять резко отворачивает лицо, теперь в другую сторону, и упрямо говорит: "Нет! И ты обещал не настаивать!"

Да, все правильно. Существует такая шкала твердости. На последнем месте там только тальк. На предпоследнем – графит. На третьем – победит. На втором – алмаз. А на первом – слово DD.

"Только то, что захочешь сама". Чего же ты хочешь, Лали?

На уровне груди члену рады. Ее руки играются с ним и с яйцами, ласкают соски, взгляд радостен и ласков. И мне кажется какая-то хитринка: а вот что ты сделаешь, DD, если ни одна из трех стандартных дырочек в твое распоряжение не предоставлена, дрочка явно носит характер игры-ласки, а не целенаправленного достижения мужского оргазма, притом время неумолимо бежит, минут через 15 надо выезжать, чтобы она не опоздала на лекцию.

Широко разведя колени и опираясь ими в диван по бокам Лали, я вкладываю член между ее грудей и всесадя как в седле на ее животе, начинаю проводить коитус интермаммо. Лали сначала удивлена, а потом, видимо, даже обрадована таким выходом из положения. Для долгого обхвата члена грудь с боков подпираю то я, то она сама, лаская параллельно сосочки пальцами.

Затягивать такой акт смысла не было, поэтому, мысленно подгоняя себя, я постарался кончить как можно скорее. Была смутная надежда, что Лали возьмет в ротик непосредственно перед брызгом, но она так и не воплотилась. Когда я яростно задвигался в последнем ускорении фрикций, она положила свои руки на мои, сжимающие ее грудь, и с каждым толчком-выплеском впивалась ногтями все сильней и сильней, добавляя дополнительные ощущения в этот необычный интим.

... Все-таки у Лали были какие-то командирские нотки в личном общении. Потому что не успел я еще толком отойти от своего кайфа, как она, похлопав меня по ягодице, сказала:

— Пойди вон!

Я поднялся и задумался, где бы мне устроиться поближе. Но она сразу выпрямилась, подошла к дивану:

— Дай полотенце!

Я передал ей полотенце, оно лежало там же рядом, в стопке незастеленного белья.

— Зажги колонку! — и хромая без обуви, направилась в сторону ванной комнаты.

— Я уже наряжена! — и подставила мне щеку вместо губ, приводя себя в порядок после выхода из ванны.

— Помоги! — требовательно выставив правую ногу, уже когда полностью готовые и одетые стояли у дверей перед выходом.

— Ты сегодня уезжаешь? — спросила она у меня, когда я припарковался у того учебного корпуса, где у нее был урок.

— Нет, — ответил я. — Скорее всего останусь. Хочешь, после твоей работы встретимся еще вечером?

— Нет, сегодня никак. Но завтра у меня тоже первая пара в 11-30. Если хочешь, утром в 10 подъезжай в то же кафе.

— Хочу. Могу и пораньше, с 9 буду свободен, ты же всё равно рядом живешь.

— Нет, я в 9 не успею, мне надо на второй работе статью дописать и зав. сектором сдать, только после этого смогу со спокойным сердцем уйти.

— Ну значит, в 10 — так в 10. До встречи, Лали! Спасибо тебе!

— Было бы за что, — фыркнула она и с каким-то непонятным выражением посмотрела на меня. — А если и завтра будет то же самое? Твое обещание в силе?

— Мое обещание в силе повсюду и всегда. И ты мне очень нравишься, Лали! — сказал я, поглядывая ей на ладони.

— Спасибо, DD! Я довольна, что мы познакомились и встретились! До завтра!

... Вечером и ночью я провел с моей постоянной подругой. Так как она спокойно относилась к моим другим партнершам (равно как и я к ее другим парням), я ей кратко пересказал ситуацию с Лали, естественно, без имён и конкретики, даже не упомянув о ее физической особенности, но сказав, что она дочь достаточно влиятельного в недалеком еще прошлом человека.

Проигнорировав детали смешного "чи секса, чи не секса", Светик-Конфетик нахмурилась и ответила:

— У тебя что-то нужно, ДД. Не приближайся к ней, посмотри лучше.

— Ты ревнуешь, что ли? Не похоже на тебя. Что ей со мной взять? У ее мужа новая иномарка, у меня ржавая колымага. Ей обещан пентхаус в элитке, у меня двушка в райцентре. Деньгами, может быть, и больше не зарабатываю, но это же смешно, две семьи я не потяну, а свою никогда не брошу. Не будь наивной!

— Не будь пристающим слюну на любую бабу с дыркой между ног. Деньги - сейчас - не важны ей. Чего-то особого она хочет от тебя достичь. Трижды в день изменить модель поведения. Вот только не понять конкретно. Но когда поймешь, может быть поздно.

— Тут ситуация не такая простая. У нее не одна дырка между ног. А целых две. И третья повыше. Согласись, это меняет дело. А ну-ка, где твои дырочки, какие сегодня еще не попадали в поле моего зрения?

— Тьфу ты, кобель! Одна ебля на уме! Трахай куда хочешь, только потом не говори, что не предупреждала.

— Не скажу, не переживай. Становись раком и раздвигай ягодицы. От нее все равно анала не достичь пока, хоть тебя трахну в попу.

На следующий день, после того как к 9 я отвез подругу на ее работу и недолгое время занимался своими делами, затем к 10 подъехал к кафе, изменений по сравнению со вчерашним днем было не очень много:

— проблем с разменом денег в кафе не возникло;

— Лали была не в брючном костюме, а в юбке и в чем-то вроде водолазки, но не с глухим облегающим воротом, а свободней, с повязанным шейным платком;

— начало близости и сам процесс были такими же, как вчера: поцелуи, ласки, прикосновения, её упорный отказ от вагинала, анала или орала, но готовность проведенного ручным методом межсисечного секса;

— в процессе этого секса, когда грудь сжимала она, я без препятствий задирал подол её юбки и гладил ноги и лобок поверх плотных черных колготок. Попытки проникнуть под них она решительно прекратила;

— разговор в машине, когда я её возил на лекции, уже касался не завтрашнего дня, а следующей встречи. В связи с определенными обстоятельствами мой следующий приезд в Эмск мог состояться не раньше, чем через две недели, о чем я честно её и уведомил.

— не возражая относительно встречи как таковой в принципе, отвечая на запутанно сформулированный, но недвусмысленный вопрос относительно расширения диапазонов нашего сексуального контакта, Лали загадочно ответила: «Вот тогда и увидим, есть ли такая необходимость. А в моем желании не сомневайся, все нормально».

... Обрыв нашей связи случился как-то непонятно и невнятно. Да, у меня был тогда в разгаре виртуальный роман с Ларисой, героиней «Девочки-осени», я готовил дальнюю поездку, и в тот период, честно говоря, не очень огорчился спаду интереса и быстрому угасанию общения с Лали в аське. Отношение Ларисы ко мне было более честным и менее капризным, да и внешне у нее было плюсов больше, чем у Лали.

Та самая, планируемая через две недели встреча не состоялась, потому что в день моей поездки было неудобно встречаться ей, а в другие дни было неудобно мне.

После возвращения из дальней поездки был краткий диалог с Лали в аське:

— Привет, дорогая! У меня замечательные новости! Я жду ребенка!

— О, какая радость!!! Поздравляю тебя! Желаю тебе и твоим малышам здоровья и счастья!

— Спасибо! А как у тебя дела, все хорошо?

— Да, конечно! Надеюсь, что твоя интересная ситуация не помешает нам встречаться и расширять наши горизонты?

... Я редко сейчас пользуюсь программой ICQ. Но когда возникает необходимость в ее использовании, иногда вижу зеленый флажок на нике "Лали" и вспоминаю, что так и не получил ответа на свой последний вопрос.

Но почему? Может быть, не стоило его задавать?

Может быть, права была моя подруга, и Лали понял, что от меня не добиться большего, чем интимная дружба? Или же достиг своей цели без моего участия?

А может быть, ответ еще будет?..