Ивлева голая порно

-- Вызывать будем... -- Понимаю. Недели через две тугой узелок подпольных делишек раз-вязали.Собственно, это был не узелок, а большой, доволь-но крепко запутанный узел. Ивлева раза три вызывали к следователю. Один раз он встретил тамШкурупия. Тот нисколько не изменился, смот-рел маленькими умными глазкамиспокойно, даже весело. "Крепкий, черт", -- подумал Петр. Шкурупий обрадовался, увидев Ивлева. -- Вот! Пусть он подтвердит! -- воскликнул он, показы-вая на Петрапальцем. -- Помнишь, я на вашей свадьбе уда-рил одного? Он еще полез на тебядраться... Семен-то! -- Ну, -- Петр хорошо помнил и Семена и то, как Шку-рупий ударил его. -- Так он теперь все на меня валит. Ты ж понимаешь!.. Гад какой --мстит! Ивлев посмотрел на следователя. Тот рылся в бумагах и, слушая Шкурупия,чуть заметно улыбался. -- Часто вы видели у себя дома этого человека? -- спро-сил он Ивлева. -- Раза четыре. -- Он ничего не приносил с собой? Или, может, уно-сил... -- Что он, дурак, что ли, при мне приносить. -- Он действительно ударил Семена? -- Да. -- За что? -- Ну, тот развозился... хотел действительно кинуться на меня... -- А чем вы объясняете такое заступничество? Ивлева стали раздражать вопросы следователя. -- Просто он боялся лишнего шума, неужели не ясно? Шкурупий угрожающе посмотрел на Ивлева. Того этот взгляд обозлил. -- По-моему ты у них главный был, -- сказал он, глядя на Шкурупия. --Хочешь на Семене отыграться? Шкурупий только хмыкнул, покачал головой. -- На самом деле ни за что посадят... От народ! -- Уведите, -- велел следователь милиционеру. Шкурупия увели. Следователь нахмурился, долго копался в бумагах. -- Мне надо сказать вам... Ивлев похолодел от недоброго предчувствия. -- Что? -- Жена ваша тоже замешана. -- Да что вы! -- Да. -- И она... сидит сейчас? -- Нет, она пока не сидит. Сидят вот такие, вроде Шку-рупия. -- Как же это так-то? -- Ивлев расстегнул ворот руба-хи. -- Как же так? -- Пугаться не надо, -- успокоил следователь. -- Пре-ступление не такоеуж... -- он показал рукой, -- не очень большое. Хранение, перепродажа... Ивлев налил из графина воды, напился. Глубоко вздох-нул. -- Черт возьми!.. Никак не верится. Она тоже продавала? -- Хранила ворованное. -- Так она же не знала! Я

Нее. Странно: он не запомнил ее ли-ца. Он даже небыл сейчас уверен: красива она или нет. Пом-нил только, как насмешливодрогнули уголки ее губ. Ивлев вернулся домой, надел выходной костюм и пошел к клубу. Ольга стояла в кругу девушек. Рядом толпились парни. Ра-диола еще негремела, еще только налаживали ее. Ивлев подошел к Ольге. -- Отойдемте в сторонку, -- вежливо сказал он. Ольга не удивилась, улыбнулась ему, как знакомому, только улыбка у неевышла опять насмешливая, как будто хотела сказать: "Знала, что подойдешь,вот и подошел". -- Зачем? -- Мне надо сказать пару слов... -- у Петра от волнения перехватилогорло. Он замолчал и уставился на Ольгу. Ольга негромко засмеялась. Засмеялись и те, кто стоял близко. У Ивлеваот стыда, от любви и злости свело затылок. Он тоже улыбнулся и, сам непонимая, что делает, вернее, понимая, что делает глупо, взял женщину за рукуи хотел отвести в сторону. Ольга оттолкнула его... И тут -- как из-под земливырос -- появился чернявый парень, броско краси-вый тонкой южной красотой. -- Одну минуту, -- сказал он с акцентом. -- В чем дело? Ольга с любопытством смотрела на Ивлева. Чернявый ловко оттер Петра в сторону, взял за локоть и, немножкорисуясь, проговорил: -- Здесь вам делать нечего, молодой человек. В глазах Ивлева стояла Ольга -- смотрела на него. Теперь он запомнил еелицо -- красивое, сытое, очень спокойное. С каким любопытством онасмотрела!.. Впрочем, она показалась усталой. -- Вы меня поняли? -- Нет. Чернявый смело улыбнулся. -- Объяснить? -- Объясни. Чернявый оглянулся для пущей важности, взял Ивлева за грудки,встряхнул. -- Я говорю: уйти надо. Петр хотел оторвать от себя руку чернявого, но она точ-но приросла --парень был цепкий. -- Отпусти, -- сказал Ивлев, -- не надо... А то ударю. -- О? -- парень сильно рванул его на себя, отпустил и дал пинка подзад. -- Чтоб я тебя больше здесь не видел! Драться не хотелось -- злости не было. В глазах стояла на-смешливая,умная, красивая Ольга, и было все равно: драться -- драться, обнятьчернявого -- обнял бы... Душа ликовала. Почему-то именно в этот момент,совсем неподхо-дящий, он поверил: пришла любовь. Он взял чернявого за руку: -- Отойдем подальше, я тебе все объясню. Отошли. Чернявый, ни слова не говоря,

Право соватьнос в чужие дела? Точно гвозди вколачивали в голову Ивлева. "Сейчас ударю", -- подумал он и не двигался с места, слушал слова, откоторых у него, казалось, распухали уши. -- Чем ты лучше этих людей? Они умнее тебя, честнее, если хочешь знать.Сознательный... Если тебе за твою работу дадут в два раза больше, тыполовину отдашь народу? Тре-пач... Я думала, ты парень... мужчина... Сопляк.Научили де-сять слов говорить -- живи с этим, хватит. В первобытном обществеи этого не знали. Прощай, -- Ольга направилась к выходу. Ивлев подошел к двери, толкнул жену на кровать. -- Сядь. Объясни мне, я не могу понять: неужели... Она встала и пошла грудью вперед. -- Уйди. Прочь! -- глаза совсем чужие. Ненавидящие. Петр опять толчком посадил ее. Она встала и опять по-шла... Трижды сказала: -- Прочь с дороги! Вон! Ненавижу тебя! "Все", -- понял Ивлев. Ольга вышла. Больно стало Ивлеву, так больно!.. Показалось: не хватит сил превозмочьэту боль. Ольга не пришла на другой день. Не пришла она и на тре-тий, и начетвертый. Петр ждал ее вечерами, она не шла. На пятый день вместо нее пришла с чемоданом та самая девица, с которойИвлев беседовал после свадьбы. -- Здравствуйте, -- вежливо сказала она, Петра удивила такая ее вежливость. -- Здравствуй, -- он приготовился услышать что-нибудь о жене."Мириться, наверно, хочет. Слава те, господи". -- Ольга попросила взять кое-какие ее вещи. Нужно... -- Пусть сама придет. -- Она не придет никогда. У Ивлева упало сердце. -- Тогда ничего не получите, -- сказал и сам не понял: за-чем? Девица уставилась на него укоряющим взглядом. -- Как не стыдно... -- Нет, это вам как не стыдно?! Сбили человека с панта-лыку да ещевякаете, приходите! Закрой дверь с той сто-роны. Помолчали. "Зря разоряюсь, -- подумал Ивлев. -- Кому доказываю?" -- Забирай, что надо, и уходи. -- Я только попрошу на минуту выйти. -- Зачем? -- Нужно... Я буду женские вещи брать. -- Ну и бери, что ты пионерку из себя строишь? Юбки, что ли,бюстгальтеры? Забирай, не стесняйся -- я это видел. -- Все равно... Я прошу выйти, -- уперлась на своем де-вица. Ивлева кольнула догадка: "А юбки ли ей нужны-то? Мо-жет, вовсе неюбки?" -- Бери при мне.