Декадентская любовь порно

1 октября в клубе «Backstage» выступила группа «Электрофорез» — декадентская электроника в жанре синти-поп. Вайбы их композиций отсылают на перестроечную юность и молодость 90-х. Почему тулякам нравится музыка времени, в котором они не жили, — в репортаже Myslo.Известный синти-поп-коллектив двух петербуржцев Ивана Курочкина и Виталия Талызина около десяти лет исполняет песни для печальных романтиков.Электроника отсылает в эпоху 90-х и начала нулевых, когда «клубняк» собирал дискотеки в маленьких городах и рейвы в городах побольше. Только у «Электрофореза» не бодрый ритм, под который хочется колбаситься до потери пульса, а декадентский артхаус, переполняющий меланхолией.Представьте: вы всю ночь танцевали под модных The Prodigy, и тусовка вдруг закончилась — вам тоскливо, за окном медленно светлеет. Примерно такое настроение создаёт «Электрофорез».Иван и Виталий словно и правда прибыли машиной времени из 90-х. Манера исполнения очень напоминает модные в те годы Depeche mode и их российских двойников «Технологию». Только вот эмоциональность лирики — как у Joy Division и классики пост-панка. Дуэт словно бы взял всё самое лучшее у зарубежных исполнителей, при этом добавив понятный культурный код для живущих в России. В частности, в глубинке. Потому и заслужена любовь аудитории: «Электрофорез» — один из наиболее успешных проектов новой волны русской независимой музыки.Этот тёмный синти-попУже в 19 часов вечера на входе десятки молодых девушек в стильных аутлуках, отсылающих то ли на период расцвета эмокора, то ли на всплеск субкультуры готов. В любом случае одеты неординарно, преимущественно в чёрные тона. Среди подростков есть и люди старше тридцати. Одна семейная пара из Плавска призналась: не хотели отпускать пятнадцатилетнего ребёнка одного. Но в то же время заинтересовались творчеством дуэта и поехали всей семьёй на концерт: «А вдруг понравится».Даниил и ВарвараДаниил: В принципе музыку такого рода люблю. Привлекает атмосферность. Нравится этот тёмный синти-поп. Классно, что группа выступает в Туле, в таком ламповом клубе, с соответствующим антуражем. Учусь и живу в Москве. Пафосный центр столицы и музыка «Электрофореза» различаются по стилю. Если приходить на их концерт в Москве, то в клуб на окраине либо открытое выступление в районе вроде Чертаново. Я как раз живу в общаге на окраине: выхожу со станции «Ботанический сад» под «Фейерверк», а кругом «панельки». Всё соответствует духу. У них нет налёта

Секс по-прежнему продает всё. Секс - основной стимул, чтобы купить ароматы и джинсы, нижнее белье и игристое вино, бриллианты и обувь на шпильке. В конце ХХ века почти все женские ароматы носили на себе клеймо "порно-шик", "порно-гламур", и "глэм-трэш".

Помните изгибы обнаженной Софи Даль в рекламе Opium YSL? Сегодня сексуальный мотив в ароматах и их рекламе стал другим. Каким?

Во-первых, сексуальный призыв, развиваясь, стал более разнообразным. Маркетологи поняли, что приемлемый уровень сексуальности разный, и зависит от многих факторов: страны, религии, воспитания, общей культуры населения.

Например, видеоролик новейшего аромата Secret Obsession от Calvin Klein с Евой Мендес заставил говорить о себе всего лишь одним открытым соском груди актрисы. В этом не было ни вульгарности, ни порнографии, но запрет трансляции ролика в прайм-тайм сделал большую рекламу аромату, чем его показ. В интернете черно-белый ролик стал самым просматриваемым из всех парфюмерных видеореклам. Смелая сексуальность рекламы Calvin Klein началась еще с фразы 15-летней Брук Шилдс "nothing comes between me and my Calvins" в 1979 году, затем были скандально обнаженные подростки в вызывающе сексуальных позах, двое обнаженных

любовников на качелях (Obsession for men, 1986) и продолжается до сих пор. Восточно-пряные Obsession и Obsession for men остаются до сих пор в числе самых сексуально одаренных и соблазнительных ароматов на рынке. Новая парочка CKIN2U (2007) сильно уступает им - хотя бы по расстоянию до постельной сцены.

Другой пример эволюции "секса продающего" - Дом Yves Saint-Laurent. Начал всё сам дизайнер, позировавший для рекламы своего первого одеколона Yves Saint-Laurent pour homme в одних очках. Скандально, но вяло - назвать Ива секс-моделью язык не повернется. Голый дизайнер - это скандал, и затем Kouros, Body Kouros рекламировали уже настоящие мужские тела, накачанные тестостероном: то ли мужчины, то ли боги. И декадентская Софи Даль - рекламировала аромат Opium тоже для YSL. Предел был достигнут в рекламе M7 при Томе Форде - фотографию обнаженного чемпиона восточных единоборств в США даже обрезали, чтобы не показывать первичных половых признаков. Логотип Gucci, выбритый на лобке фотомодели Кармен Касс и снятый Марио Тестино, появился тоже под руководством Тома Форда, апологета явной сексуальной рекламы. Ведь секс в рекламе - это повод для скандала и дополнительных разговоров.

В новом сезоне наблюдается общая тенденция к будуарности, чувственности и искусству любви в парфюмерии. От провокационного БДСМ в любовных играх (Maitresse, Agent Provocateur) Дом Armani перешел к любви за деньги. Его новая серия Onde включает в себя три аромата "восточной волны". Загадочность восточных гаремов Onde Mystère (роза, ладан, ваниль, мускус), индийское искусство любви Камасутры Onde Vertige (жасмин, франжипани, пачули) и утонченность японских гейш Onde Extase (мимоза, кедр, нарцисс, перец) - каждый аромат вдохновлен умением женщин Востока ублажать мужчин в священном ритуале секса.

Большой сексуальный бум - на рынке ароматизации помещений. Около года назад Etat Libre d`Orange выпустил ароматные свечи для спален Entrecuisse (Между ног) и Pink Messe (Розовая Месса). Agent Provocateur выпустил бальзам для сосков Titillation, в качестве запала любовных игр. Новый эротический продукт - массажные ароматные свечи стал бестселлером у многих брэндов (Je T`Aime Fragrances, JimmyJane, SkinnyDip, и др.). Они не только горят и пахнут - через некоторое время они становятся ароматным маслом для романтического массажа. На косметике для удовольствия специализируется новый парижский брэнд YesForLov - от массажных масел и презервативов haute couture до ароматных карандашей для рисования по телу и пряного одеколона для постельного белья "l? Affolante eau de draps". И если вы решили провести выходные, не вылезая из постели - запаситесь с пятницы особенным комплектом косметики и парфюмерии. И все это, чтобы напомнить - кровати существуют не только для сна.

Какие парфюмерные ноты вызывают эротические мысли? С тех пор, как животные ноты, серая амбра, натуральный цивет и кастореум, практически полностью покинули парфюмерную сцену, на первый план вышли мускусы. Смесь синтетических мускусов более-менее удачно мимикрирует под запах кожи человека (М16 Indult, Velviona (Helmut Lang), Musc Nomade (Annick Goutal), Cologne (Thierry Mugler)). Для аромата свежевымытой кожи добавляют альдегиды, для ощущения пота используют ноты кумина или почек черной смородины. Сексуальности добавляют "волосатый" животный аромат костуса (Vierges et Toreros, Etat Libre d-Orange), а также ландыш, жасмин или тубероза с их животными акцентами (индол и скатол). Многие парфюмеры отмечают, что именно шипровый шлейф (сочетание дубового моха, амбры, мускуса и пачули) привносит сексуальный оттенок в многие классические шипровые ароматы. Однако для американского покупателя сексуальность выглядит иначе: это свежий и мягкий мускусно-древесный аромат. Неувядающий аромат Jicky Guerlain, которому уже больше 100 лет, вряд ли будет иметь большую популярность среди американцев. Но это лишь внешняя форма. Главные движущие силы человека: секс и любовь, власть и деньги, остались прежними и лишь изменяют свои инструменты.

Более того, хороши с ней,-- и что она всеВам и выболтала, сумерничая под балтийскими соснами вместе сВами, прожорливой романисткой? Но как Вы смели, как хватило уВас бесстыдства, не только использовать катин рассказ, но ещеисказить его так непоправимо? Со дня последнего свидания прошло шестнадцать с лишкомлет,-- возраст невесты, старого пса или советской республики.Кстати, отметим первую, но отнюдь не худшую, из Ваших несметныхи смутных ошибок: мы не ровесники с Катей,-- мне шелвосемнадцатый год,-- ей двадцатый. Доверясь испытанному методу,Вы заставляете свою героиню обнажиться перед трюмо и затемописываете ее распущенные, пепельные (конечно) волосы и юныеформы. По-вашему ее васильковые глаза становились в минутызадумчивости фиалковыми: ботаническое чудо! Вы их оттениличерной бахромой ресниц, которая, добавлю от себя, как быудлинялась к внешним углам, придавая глазам разрез особенный,но мнимый. Катя была стройна, но слегка горбилась,--приподнимала плечи, входя в комнату. Она у Вас -- статнаядевушка с грудными нотками. Это мучительно,-- я думал было выписать Ваши образы,которые все фальшивы, и язвительно сопоставить с ними моинепогрешимые наблюдения,-- но получается "кошмарная чепуха",как сказала бы настоящая Катя,-- а именно: логос, отпущенныймне, не обладает достаточной точностью и мощью, чтобыраспутаться с Вами; напротив, сам застреваю в липких тенетахВашей условной изобразительности, и вот уже нет у меня силспасти Катю от Вашего пера. И все-таки я буду, как Гамлет,спорить,-- и переспорю Вас. Тема Вашего произведения -- любовь, слегка декадентская,на фоне начавшейся революции. Катю Вы назвали Ольгой, а меня--Леонидом. Допустим. Наше первое знакомство -- на елке у общихдрузей,-- встречи на Юсуповском катке, ее комната стемно-синими обоями, мебелью из красного дерева иодним-единственным украшением: фарфоровой балериной, поднявшейножку,-- все это так, все это правда,-- однако Вы умудрилисьподернуть все это налетом какой-то фасонистой лжи. Занимая своеместо в кинематографе "Паризиана", Леонид кладет перчатки втреуголку, но через две-три страницы он уже оказывается впартикулярном платье,-- снимает котелок, и перед читателем --элегантный юноша с пробором по самой середке маленькой, словноналакированной головы и фиолетовым платочком, свесившимся изкарманчика. Помню, действительно, что я одевался под МаксаЛиндера, и помню, как щедро прыщущий вежеталь холодил череп, икак мсье Пьер, прицелившись гребешком, перекидывал мне волосыжестом линотипа, а затем, сорвав с меня завесу, кричал пожиломуусачу: "Мальшик, пашисть!" К тогдашнему платочку и белым гетраммоя память относится ныне с иронией,-- но вот уж никак не можетпримирить воспоминание о муках слишком раннего бритья сматовой, ровной бледностью, о которой Вы пишете. И я оставляюна Вашей совести мои лермонтовские глаза и породистый профиль,благо теперь ничего не разобрать, в виду неожиданного ожирения, Боже, не дай мне погрязнуть в прозе этой пишущей дамы,которой я не знаю и не хочу знать, но

Любовь и измена. Самое главное: книга была написана короткими --длиной в страницу или полторы -- главами. Их темп отдавал сырыми, холодными,узкими улицами, по которым вечером спешишь с нарастающей тревогой,сворачивая налево, направо. Человек, родившийся там, где я, легко узнавал вгороде, возникавшем на этих страницах, Петербург, продленный в места случшей историей, не говоря уже о широте. Но важнее всего в томвпечатлительном возрасте, когда я наткнулся на роман, был преподанный имрешающий урок композиции, то есть: качество рассказа зависит не от сюжета, аот того, что за чем идет. Я бессознательно связал этот принцип с Венецией.Если читатель теперь мучается, причина в этом. 15. Потом другой друг, еще здравствующий, принес растрепанный номер журнала"Лайф" с потрясающим цветным снимком Сан-Марко в снегу. Немного спустядевушка, за которой я ухаживал, подарила на день рождения набор открыток срисунками сепией, сложенный гармошкой, который ее бабушка вывезла издореволюционного медового месяца в Венеции, и я корпел над ними с лупой.Потом моя мать достала бог знает откуда квадратик дешевого гобелена, простолоскут с вышитым Palazzo Ducale, прикрывший валик на моем диване -- сокративтем самым историю Республики до моих габаритов. Запишите сюда же маленькуюмедную гондолу, которую отец купил в Китае во время службы и которуюродители держали на трюмо, заполняя разрозненными пуговицами, иголками,марками и -- по нарастающей -- таблетками и ампулами. Потом друг, давшийроманы Ренье и умерший год назад, взял меня на полуофициальный просмотрконтрабандной и потому черно-белой копии "Смерти в Венеции" Висконти сДирком Богартом. Увы, фильм оказался не первый сорт, да и от самой новеллы ябыл не в восторге. И все равно, долгий начальный эпизод с Богартом впароходном шезлонге заставил меня забыть о мешающих титрах и пожалеть, что уменя нет смертельной болезни; даже сегодня я могу пожалеть об этом. Потом возникла венецианка. Стало казаться, что город понемногу вползаетв фокус. Он был черно-белым, как и пристало выходцу из литературы или зимы;аристократический, темноватый, холодный, плохо освещенный, где слышенструнный гул Вивальди и Керубини на заднем плане, где вместо облаков женскаяплоть в драпировках от Беллини / Тьеполо / Тициана. И я поклялся, что еслисмогу выбраться из родной империи, то первым делом поеду в Венецию, снимукомнату на первом этаже какого-нибудь палаццо, чтобы волны от проходящихлодок плескали в окно, напишу пару элегий, туша сигареты о сырой каменныйпол, буду кашлять и пить и на исходе денег вместо билета на поезд куплюмаленький браунинг и не сходя с места вышибу себе мозги, не сумев умереть вВенеции от естественных причин. 16. Мечта, конечно, абсолютно декадентская, но в 28 лет человек с мозгамивсегда немножко декадент. Кроме того, план не был выполним ни в одной своейчасти. Так что когда тридцати двух лет от роду я оказался в недрах другогоконтинента, посреди Америки, то первую университетскую получку истратил наосуществление лучшей части моей мечты и купил билет туда-обратно Детройт --Милан -- Детройт. Самолет был забит итальянцами с заводов Форда и Крайслера,едущими домой на Рождество. Когда посередине пути в хвосте открылибеспошлинную торговлю, они ринулись туда, и на секунду мне представился нашсамолетик, летящий над Атлантикой словно распятие: раскинув крылья, хвостомвниз. Потом поездка на поезде и в конце ее -- единственный человек, которогоя знал в этом городе. Конец был холодным, сырым, черно-белым. "Земля же былабезвидна и