Бесспорное право это

На это. Нурс видел кукол, в то время как боль и душевное смятение вновь ожили в Геннисоне. Он заметил свою модель в ряду чужих, отточенных напряжений и стал искать глазами Ледана.Нурс вышел.Геннисон прошел несколько шагов и остановился перед белой небольшой статуей, вышиной не более трех футов. Модель Ледана, которого он сразу узнал по чудесной легкости и простоте линий, высеченная из мрамора, стояла меж Пунком и жалким размышлением честного, трудолюбивого Пройса, давшего тупую Юнону с щитом и гербом города. Ледан тоже не изумил выдумкой. Всего-навсего — задумчивая фигура молодой женщины в небрежно спадающем покрывале, слегка склоняясь, чертила на песке концом ветки геометрическую фигурку. Сдвинутые брови на правильном, по-женски сильном лице отражали холодную, непоколебимую уверенность, а нетерпеливо вытянутый носок стройной ноги, казалось, отбивает такт некоего мысленного расчета, какой она производит.Геннисон отступил с чувством падения и восторга. — «А! — сказал он, имея, наконец, мужество стать только художником. — Да, это искусство. Ведь это все равно, что поймать луч. Как живет. Как дышит и размышляет».Тогда — медленно, с сумрачным одушевлением раненого, взирающего на свою рану одновременно взглядом врача и больного, он подошел к той «Женщине с книгой», которую сотворил сам, вручив ей все надежды на избавление. Он увидел некоторую натянутость ее позы. Он всмотрелся в наивные недочеты, в плохо скрытое старание, которым хотел возместить отсутствие точного художественного видения. Она была относительно хороша, но существенно плоха рядом с Леданом. С мучением и тоской, в свете высшей справедливости, которой не изменял никогда, он признал бесспорное право Ледана делать из мрамора, не ожидая благосклонного кивка Стерса.За несколько минут Геннисон прожил вторую жизнь, после чего вывод и решение могли принять только одну, свойственную ему, форму. Он взял каминные щипцы и тремя сильными ударами обратил свою модель в глину, — без слез, без дикого смеха, без истерики, — так толково и просто, как уничтожают неудавшееся письмо.— Эти удары, — сказал он прибежавшему на шум Нурсу, — я нанес сам себе, так как сломал только собственное изделие. Вам придется немного здесь подмести.— Как?! — закричал Нурс, — эту самую… и это — ваша… Ну, а я вам скажу, что она-то мне всех больше понравилась. Что же вы теперь будете

Вы никогда не можете оказаться на их месте, остановитесь и подумайте.То же с идеями о том, кто может и не может быть абьюзером или совершать насилие. Часто насильники и абьюзеры — люди, которых вы знаете, которые пользуются уважением, привилегированные и привлекательные личности, у которых есть друзья, семья, хорошая работа, дом в приличном районе города, высшее образование. Они совершают насилие над близким партнёром или кем-то ещё, но с другими людьми обращаются пристойно. Единственная причина, по которой знакомый вам человек, скорее всего, не будет совершать насилие — если она или он осознанно относятся к этому вопросу и считают своим долгом никогда никому не причинять намеренный вред.БоритесьМолчание — главная причина, по которой все виды насилия продолжают существовать.Слишком часто о насилии никому не рассказывают, его не называют по имени или отказываются признавать. Вряд ли найдётся человек, который хотел бы быть пострадавшим от насилия или чтобы к нему относились, как к жертве. Но давайте признаем: слишком много людей не хотят сталкиваться с пострадавшими и признавать их таковыми. За последние десятилетия мы лучше узнали, что такое насилие, научились поддерживать и защищать пострадавших и выживших — всё это благодаря людям, которые смогли говорить о своём опыте, стоять за себя и за других. Они отказались хранить молчание. Они отказались быть жертвами. Они решили не оставаться неуслышанными, они работали над тем, чтобы быть в первую очередь людьми — людьми, пережившими насилие, сильными, готовыми говорить о своем опыте.Не будьте жертвой. Будьте человеком, который выжил. Чтобы выжить, восстановиться и жить с удовольствием, нужно много времени, упорной работы, стойкости и смелости. Нужно за себя бороться и рассказывать о насилии, пережитом в прошлом или происходящем сейчас. Держаться подальше от людей, которые опасны или ведут себя, как абьюзеры, и не вступать с ними в отношения, даже если это тяжело и больно. Это может означать, что вы заставите абьюзера нести ответственность за содеянное через официальные службы и судебную систему. Это может означать, что вы решите проработать насилие, после которого уже прошло какое-то время и к которому вы предпочли бы не возвращаться. Залечивать душевные раны — тяжёлая работа, которую придётся сделать, хотя мы и оказались в этой ситуации не по собственному желанию. Прислушивайтесь ко всем своим чувствам, даже самым некрасивым и страшным, и разрешайте себе их испытывать; с заботой отнеситесь к чувству вины, если оно будет появляться и учитесь справляться с последствиями абьюза, на ближайшее время и на длительный срок.На самом базовом уровне выжить — значит не позволить абьюзеру и культуре, разрешающей насилие, и дальше вас контролировать: сопротивляйтесь и возвращайте себе абсолютное и бесспорное право на физическую и эмоциональную безопасность, автономность и внутреннюю силу. Выживший — это человек, который не даёт себя пристыдить или заставить замолчать, который сохраняет силу духа, знает себе цену, дарит себе заботу и любовь — и ждёт того же от других людей,

Дрофа имеет бесспорное право на первенство между степною дичью. Станом и статью, образованием головы, носа и ног она очень похожа на дворовую большую индейку. Молодая дрофа в первый год пером иссера-глинистая, но с возрастом выцветает и делается год от году белее. Голова у дрофы и шея какого-то пепельного или зольного цвета; нос толстый, крепкий, несколько погнутый книзу, в вершок длиною, темно-серый и не гладкий, а шероховатый; зрачки глаз желтые; ушные скважины необыкновенно велики и открыты, тогда как у всех других птиц они так спрятаны под мелкими перышками, что их и не приметишь; под горлом у ней есть внутренний кожаный мешок, в котором может вмещаться много воды; ноги толстые, покрытые крупными серыми чешуйками, и, в отличие от других птиц, на каждой только по три пальца. Петух, или самец, кроме большей величины, отличается тем, что у него по обеим сторонам головы растут перья, вихрястые или хохластые, а около подбородка, вдоль шеи, висят косицы длиною вершка в два с половиной, в виде гривы или ожерелья, распускающегося, как веер: всего этого нет у курицы, или дрофиной самки, да и вообще зольный цвет головы и шеи, ржавая краснота перьев и темные струи по спине у самца ярче. Пух у дрофы редкий, иссера-розовый; даже перышки на брюхе и спине у самых корней имеют розовый цвет. Она отличается от всех птиц внутренним устройством своего организма, и один только стрепет, как мы увидим ниже, разделяет с нею эту особенность. Дрофа имеет желудок, и пища переваривается в нем, а не в зобу. Тудаки водятся, то есть выводят детей, непременно в степи настоящей, еще не тронутой сохою,[37] но летают кормиться везде: на залежи, озими и хлебные поля. Я не нахаживал гнезд дрофы, но, судя по стрепету, имеющему с нею большое сходство во всем, кроме величины, можно поверить рассказам охотников, что дрофа кладет до девяти яиц (другие утверждают, что не более трех), похожих фигурою на яйца индейки, с тою разницею, что дрофиные несколько больше, круглее, цветом темные, с желтоватыми пятнами. Дрофа питается преимущественно травою, изредка хлебными зернами, но глотает всяких насекомых, даже ящериц, неоперившихся птичек, мышей, земляных лягушек и небольших змей, чем особенно занимается журавль. Весною появляются тудаки небольшими станичками, а к осени собираются большими стаями: в это время застрелить дрофу еще труднее, чем весною. Во множестве они очень сторожки и не допускают на ружейный выстрел, даже картечью, хотя бы охотник подъезжал на крестьянской телеге, обтыканной зелеными ветвями, или спрятанный в возу травы или сена. Но в одиночку, даже в паре, дрофы несколько смирнее; иногда может удасться подъехать к ним в меру выстрела крупною гусиною дробью или безымянкой: последняя благонадежнее потому, что стрелять приходится не близко, и потому, что эта птица к ружью очень крепка. Пешком подойти к ней невозможно, а можно, если местность будет благоприятна, как-нибудь подползти оврагом, подкрасться из-за